За мужскими плечами. Визуализация: Шейн

#Визуализация #Шейн #За_мужскими_плечами #отрывок
Картинка создана с помощью нейросети Midjourney

- Теперь ваша очередь, - повернулся монах к Йорис, а Шейн с восторженным трепетом посмотрел на свою невесту.
Еще десять минут назад уверенная в себе огненная бестия сейчас выглядела так испуганно. Глазками хлопала, как бабочка крылышками, как завороженная, и не понимала, чего от нее хотят.
- Я даю клятву Верности тебе, Шейн Кьюмес, - начал диктовать ей священник, а она молчит, трясет ее, как травку на сильном ветру, и вдруг ее как будто вывернуло наизнанку.
Она разрыдалась.
Что не так? Почему плачет? Зачем плачет? Что ее расстроило? На любой вопрос и попытки успокоиться - лишь новый судорожный всхлип и новый плач, да громкий, оглушительно громкий. Даже монашки с зеркалами отпрянули от визга любимой огненной бестии.
Шейн не понимал, что с ней происходит.
Принцесса Катарина не могла не рассказать ей про этот обряд. И он не верил, что Йорис не думала о нем и фантазия у девочки хорошо ж развита, она должна была представлять себе, как и что будет происходить, и Йорис должна была, мечтая, продумать свои слова, свое поведение, а она что же? Ни о чем не думала? Или она представляла себе все вот так?! Или Катарина не сказала? Да ну... Больше Шейн поверит в то, что солнце утром встанет на западе и сядет на востоке, чем в то, что девочки не сплетничали и не обсуждали Олоновиру. И выходит?.. А что выходит? А как понять, что в итоге, если из любимой сейчас и слова не вытянуть? Бормочет себе под нос что-то совершенно нечленораздельное и плачет как ошалелая во всю свою громкость.
Шейн растерянно пометал взгляды на священника, на отпрянувших монахинь, на Йори, рыдающую как будто умер кто-то, и его как будто осенило...
Она же действительно не готовилась! Она действительно считала, что между ними все кончено, и она не собиралась быть здесь с ним, и не ждала от него всех тех слов, что услышала. А если Йорис не готовилась, не думала о нем, не фантазировала, то... То ему действительно улыбнулось чудо, раз она согласилась приехать.
Когда он грубо отбрил ее насчет сихита Талоса, он и не знал, как это повлияет на его плачевную ситуацию. Тогда, в ту минуту, ему просто хотелось ее обидеть, хотелось ее задеть посильнее, чтобы она расплакалась и не смела думать, что в эту новогоднюю ночь может веселиться, хохоча над его неудачей. А оно вон как все вышло... Желание обидеть любимую помогло понять, что ей важно научиться прощать то, что не сумел бы простить сам Шейн, если б ему изменила Йорис.
Шейн очень четко это сейчас осознал.
Она здесь ради себя, и он тоже, но в итоге вышло, что каждый из них слишком много отдает друг другу. Он ей всю свою любовь, и она понимает, вот и расплакалась зазывно, не верила до последнего видно, что действительно очень много места занимает в его душе. А она ему - вот это чувство, которое он сейчас испытывает. Чувство, которое он никогда не испытывал раньше, и никогда не испытал бы, если б не эта гордая и сильная девочка.
Чувство искренней нужности кому-то - он так сильно ей нужен, она так сильно его любит, что даже выразить это не в состоянии, а от того и плачет беспомощно, за него пальчиками своими тоненькими хрупкими цепляется, прося и умоляя словно ни в коем случае не отпускать ее, и Шейн не отпустил. Прижал ее к себе, тесно-тесно, как это только возможно было, и она повисла на нем, уткнувшись носиком ему в шею, как будто нужно ей дышать сейчас лишь им. А он уткнулся носом в ее рыжие локоны, которые мгновенно запылали огнем и передали ему все-все-все до одного ее переживания.
Он ощущал, как важен ей, как сильно она любит, как готова посвятить ему все свою жизнь, и уже неважно произнесет она свои клятвы или нет. Это уже не имело для него ровным счетом никакого смысла. Такие как Йорис, преданные и честные девочки, не предают свою любовь. И он будет для нее таким же, всегда. Любой ценой лишь ей одной он будет верен в каждом новом дне с этой минуты и до самого последнего вздоха и выдоха, что отведены ему на этом свете.

И закончилось все трагично. Это Шейн и Йорис понимали свои чувства и друг друга, а вот священник и его монашки испугались пылающей девушки, которая окутала своим пламенем мужчину. Все боятся огня - разумеется, сила же разрушающая. Кувшина с водой, как когда-то схватила Мавен, у них не было. А вот церковное вино в чашах, которое им с Йорис должны были дать выпить - было. И все вино оказалось на их с Йорис головах...
От такой неожиданности Йорис взвизгнула, да что там говорить Шейн тоже. Зачем такое делать же, а? Как можно не знать об особенности клана Огненногривых?! И тут до Шейна дошло, а ведь он не предупреждал священника кто его невеста. Сказал Йорис Гроза, а все знают, кому дают такую фамилию. Про клан священник сам не уточнял, а Шейн не счел нужным. Ну а то что рыжая? Не, ну а что? Каждую рыжую теперь за Огненногривых, что ли, принимать? Хотя если подумать, Кьюмес Шейн - личность публичная, и не знать о его невесте? Шейн наивно думал, что все в городе и так все знают, а оно вон как вышло...
Платье Йорис было беспощадно испорчено, казалось бы, сколько там в той чаше вина, а досталось здорово... И монашка, которая чашу в руках держала, от испепеляющего взгляда Йорис предпочла мгновенно сбежать, куда глаза глядят. Шейн этот побег принял с пониманием. На ее месте он бы тоже сбежал от огненной фурии.
И именно сейчас он вдруг решил, что совершенно бессмертен, потому что, не удержавшись, засмеялся в голос.
- Тебе смешно? - спросила Йорис.
- Да… Аха-ха-ха, - закивал он. - Жизнь нас с тобой ничему не учит...