В любви признаваться трудно. Но надо!

Участвую в флешмобе https://author.today/post/349808

и пусть будет больше любви ;)

"Бродяги"

Лейн прощупал двойные плечевые суставы Диллы. Растут крылья или нет? Неужели он перестарался, залечивая раны, и что-то непоправимо изменил? "Я совсем её не чувствую! — он подавил панику, сосредоточившись на воспоминаниях. Крылья — широкие, перепончатые — плащом накрывают Диллу. Вот они расправляются, наполняются ветром... Как крепко она обнимала его там, над Дорогами. — Пусть они вырастут! Тогда она снова будет счастлива!"

Лейн надавил сильнее, чем в прошлый раз. Дилла без напоминаний напряглась.

— Всё.

Она потянулась всем телом, повернулась и чуть не заплакала. Лейн уже сидел на краю кровати, спиной к ней. Растирал кисти рук.

— Я сейчас уйду, — виновато сказал он. — Голова немного кружится.

— Сиди, сколько хочешь. — Дилла судорожно думала, как его задержать. — Слушай, а зачем ты искал девственницу, если сам умеешь справляться с единорогами?

Лейн поёжился. Острые кончики ушей, торчащие из облака распушившихся волос, покраснели.

— С единорогами никто не умеет справляться, кроме… Ну, ты знаешь. Только это неважно — девушка или юноша. Главное — целомудрие.

— Да? — Дилла села, медленно осознавая, что именно он сейчас выдал. — А почему считается, что единорога способна поймать только девица?

— А ты сама подумай, — Лейн досадливо дернул плечом. — Детей единорог съедает, подчиняется только вошедшим в брачный возраст. А какой парень в шестнадцать лет признается, что он ещё девственник?

— Или в пятьдесят четыре, если он из сидов, — Дилла покрутила головой. — Я бы тоже не призналась на твоем месте. Но как это вышло-то? У вас же не принято сохранять девственность?

— Да кому я нужен — такой?! Я же наполовину гоблин, а ты знаешь, как все к ним относятся!

Дилла смущенно прикусила губу. Она тоже относилась к этим "всем" — до недавнего времени. Сидов не слишком любят, но всем известно, что у них есть кодекс чести, и они ему строго следуют. Как и баньши, если на то пошло, и демоны. А какой кодекс у гоблинов, знают только гоблины. Если у них вообще есть понятия о чести.

— Врут, как дышат, да? — Лейн горько усмехнулся. — И что при таком раскладе прикажешь делать? Человеческих девиц зачаровывать? Так они мне неинтересны. Гоблинки полукровок не жалуют, чтобы не рожать от них хилых детей. А ухаживать за дамами при дворе даже пытаться нечего, только позориться! С такой-то внешностью...

— А что с тобой не так?

Лейн рывком обернулся.

— Ты… ты издеваешься, да?! Я же уродливый!

— Неправда! — возмутилась Дилла. — Кто тебе сказал такую глупость? Ты необычный, но у тебя глаза красивые и волосы...

— Волосы?! — Лейн вскочил. Из пожелтевших глаз брызнули злые слезы. — Волосы у сида должны струиться, как лунный шелк или как ночной ветер. А у меня что? Стружка ржавая! Ну, кто такого полюбит?

Дилла обдумала возможные варианты ответов и остановилась на самом простом.

— Я.

Лейн, яростно вытиравший лицо, выронил платок.

— Ты серьезно?

— Куда уж серьезнее, — вздохнула Дилла. — Иначе как бы я тебя выдержала всё это время?

— Да я веду себя, как ангел!

— Ангелы не играют в азартные игры. А если играют, то не проигрываются в пух и прах. И они доверяют своим друзьям.

Дилла потянулась за рубашкой, надела, не глядя на Лейна. Удалось признание, ничего не скажешь. Сейчас он начнет язвить, и тогда ей придется уйти. Из этого дома и из этого мира. Идти и идти, пока не закончится под ногами Дорога.

— Давно? — тихо спросил Лейн.

— Не знаю, — Дилла грустно улыбнулась. — Наверное, с тех пор, как ты забрал у меня боль — там, у моря.

Лейн молчал. Горло его странно дёргалось, как будто он давился словами. Дилла ещё раз вздохнула.

— Ладно, забудь. Переживу.

Она опустила ноги на пол, нашарила сапоги.

— Пойду прогуляюсь.

Если во всей этой вымороченной округе не найдется, на ком сорвать злость, хоть дрова нарубит.

— Не уходи.

Дилла подняла голову. Лейн светился — глазами, улыбкой, каждым рыжим волосом.

— Я тебя тоже люблю! О боги, если бы я только знал! Я вёл себя, как слепой дурак, да? Даже сейчас не поверил, думал, ты насмехаешься.

— Почему? — она осторожно, словно боясь обжечься об это сияние, коснулась его щеки.

— Да сколько раз уже так было… — Лейн приугас. — Наши умеют разыгрывать.

— Больше тебя никто не обидит. — Дилла прикрыла глаза, чтобы не пугать его всколыхнувшейся внутри горячей волной гнева. — Никто и никогда.

«А если кто-нибудь посмеет даже подумать о таком — изничтожу, — поклялась она себе. — И тело и душу, чтобы больше не возродились!»

Лейн понял её по-своему и поцеловал в губы. Неумело, но очень старательно. Дилла потянула его на себя.

— Надеюсь, Дика уже сбежала из леса. Она ведь сумеет теперь уйти на Дороги — без уздечки?

— Я именно это ей и посоветовал. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я не горю желанием снова встретиться с единорогом на лесной тропинке. А ты уже не сумеешь её остановить.

Лейн снова засиял.

«Это стоит сломанных крыльев, — целуя его, с нежностью подумала Дилла. — Это стоит гораздо больше...»

https://author.today/work/74672

Лейн и Дилла от Людмилы Че.

"Коллекционеры редкостей"

Дон не сводил глаз с Йольского Кота.

— Объясни, что ты имеешь в виду.

— Вот именно! — Баргест вздыбил шерсть на загривке. — Мы так не договаривались, чтоб малыша с собой забирать!

— Я никому ничего объяснять не обязан! — Йольский Кот оскалился. — А ты вообще заткнись, помощничек! Будешь на меня голос повышать, в Бездну отправлю!

— Объяснись или я спрыгну! — пригрозил Микаэль. — И ты нас всех потеряешь.

Никто не заметил, как Мики, прижатый к золотой цепи Дона, приоткрыл глаза.

— Не ссорьтесь, я расскажу… Это Охотник… Он приказал привести к нему Айри… Потому и забрал у меня память, чтобы я не помнил, как мы жили все вместе… А я вспомнил… Потому что у тебя дом хороший… И ты… Ты совсем как мой профессор… Даже лучше…

Он шептал, но его слышали все.

— Охотник злится… Айри должна была что-то для него сделать и не смогла… Он хочет ещё раз… Но ты её не отпускай, иначе всем плохо будет... Не знаю почему, но точно будет...

— Как интересно! — Йольский Кот прищурился. — Вот и ответ на загадку, но пока что не полный. Айри, тебе слово.

— Она тебе ничего не обязана объяснять! — Вихан заслонил Айри. — Сам с Охотником разбирайся!

— Погоди, — Айри отодвинула его. — Если это из-за меня, то всё можно решить легко и просто. Я не понимаю, почему отец… Но это неважно. Господин Кот, ты ведь можешь провести меня на Ту сторону? А там я найду отца и попрошу за Мики.

— Ты никуда не пойдёшь! — строго сказал Дон. — Ты под моей защитой и на моей земле. Я тебя не отпущу.

— Ты сам не раз повторял, что заповедник — это не тюрьма! — Глаза Айри загорелись болотными огнями. — Открой, мне надо к отцу!

— Зачем?

— Он хочет вернуться на Эту сторону! Это ведь прекрасно, если Кернунн вернётся, правда? Тогда снова вырастут леса, и начнут рождаться фэйри!

— Твой ребёнок? — Дон внезапно всё понял. — Кернунн хотел родиться через тебя?

Айри сжалась. Огни в глазах погасли.

— Я знаю, что виновата. Отец так много вложил в меня, а я потеряла ребёнка, когда меня пытали… Но я не могла иначе! Я хотела спасти Кунлу, это очень важно, чтобы он уцелел! И он, и Та Самая Флейта!

— Абсолютно с с тобой согласен, — мурлыкнул Йольский Кот. — В отношении Кунлы. И совершенно не согласен в другом. Кернунн не вернётся, даже если у тебя получится родить от него. Мудрый бог лесов, бог жизни, уже никогда не вернётся на Эту сторону. Вместо него придёт владыка нежити — Дикий Охотник. Как ты думаешь, из чего он создал тебя, Айри? Из своей силы? О нет, ты состоишь из силы и памяти тех фэйри, которых загнала Дикая охота. Ты живёшь вместо них.

— Врёт он, — Вихан бережно погладил Айри по щеке. — Не слушай ты его.

— Нет, Кот всегда говорит правду. — Она ощупала себя, как слепая. — Теперь я понимаю... Но если Кернунн не вернётся, зачем я? Какой во мне смысл?

— Смысл можно найти всегда,— ласково сказал Кот. — Если не здесь, так в другом месте. Пойдём со мной, Айри. Ты станешь украшением моей коллекции.

— Нет, ты точно зарвался! — Дон двинулся на Кота. — Пользуешься тем, что у меня руки заняты? Проваливай отсюда, никого ты не получишь!

— Уверен? — Йольский Кот расцвёл зубастой улыбкой. — Ты знаешь правила, манурм. Если она захочет уйти со мной, её никто не удержит.

— Я пойду, — Айри стянула с себя шарф. — Если я ненастоящая, значит не нужна здесь. А там я помогу Мики.

— Не пущу! — Вихан схватил её за руки. — Ты чего это удумала?! А как же я? Ведь я люблю тебя, Айри! Я хочу, чтобы у нас ребёночек родился!

У Айри округлились глаза.

— Ребёночек? Но я не... Вихан, я не уверена, что у нас получится.

— А мы будем стараться!  Ты только не уходи.

https://author.today/work/136590

Портрет Айри от Natali

"Из огня да в полымя"

На дне сундука у Тихона давно ждала своего часа прялка-корневушка. Еловая, лёгкая, с нарядными узорами. Небось в Шотландии таких не делают. Домовой достал прялку, придирчиво осмотрел, протёр рукавом. Постоял, унимая расходившееся сердце, и решительно нырнул через заваленку на двор. Хозяева и служанка с конюхом ушли к обедне, и Груня, на таясь, грелась на тёплом весеннем солнышке. Посмотрела на него с удивлением.

— Что с тобой, Тиша? Случилось что-нибудь?

— Да... Нет... — Он сглотнул. — Ты прясть умеешь?

— А ты для чего интересуешься?

— Вот, — он вытащил из-за спины прялку, — это тебе.

Гругаш взяла подарок. Осторожно потрогала резные узоры.

— Красиво. А что это означает?

— Ох ты! — Тихон всплеснул руками. — Ты ведь не знаешь! Ну, смотри. Прялка, она как Древо жизни, вот тут сверху солнышко и луна. Рядом вещие птицы поют.

— А это? — Длинный палец ткнул в частые ромбы с точками.

— Это... — Тихон смутился. — Земля засеянная. Чтобы, значит, детки родились.

— Детки? — Перламутровые глаза сощурились. — Ты ко мне сватаешься, что ли?

Тихон набрал в грудь воздуха и ответил, как в прорубь сиганул:

— Сватаюсь. Пойдешь за меня, Грунюшка?

Она помолчала. Окинула его взглядом с ног до головы, как в первый раз увидела.

— Не обижайся, Тихон. Нравишься ты мне, и хозяйство у тебя крепкое. Но гругаши замуж не выходят.

— Гругаши? — он неприятно удивился. — Так это не имя?

— Кто же настоящее имя говорит? Имя — это власть. — Она погладила прялку и вдруг улыбнулась. — А может и скажу. Если всё бросишь и со мной уйдёшь.

Тихон окончательно растерялся. Огромные переливчатые глаза оказались совсем рядом, от паутинчатых волос сладко пахло ромашкой.

— Уплывём отсюда, Тиша, — зашептала гругаш. — Не могу я здесь больше. Железо вокруг, решётки чугунные. Небо свинцовое, месиво снежное даже в апреле. А на Альбе круглый год тепло, зелено, утёсник цветёт... А летом вереск... Все поля лиловые и мёдом пахнет. Найдём тебе богатую ферму, будешь жить, как брауни. И я с тобой останусь. Ты ведь мне жизнь спас, Тиша! Я этого не забуду.

— Да как же это... — беспомощно бормотал домовой, шалея от поцелуев. — Через море? Не смогу я, не проси... Здесь тоже хорошо, Грунюшка... Уйдём из города, если хочешь. К троллям уйдём, к чухонцам в деревню лесную. Там красиво! Ягоды коврами, грибы хороводы водят, валуны каменные, как в Шотландии твоей... Иван-чай цветёт, не хуже вереска! Грунюшка... Да что же ты делаешь?! Увидят ведь!

Он подхватил её на руки, одним махом перенёс в свой закут.

— Какой ты горячий! — Гругаш хихикнула. — Погоди, я переменюсь. Ни к чему мне пока дети.

Тихон ахнул, почуяв под ладонями чужое колдовство. Разжал руки, уронив гругаша на лавку. Попятился.

— Ты чего это?.. Ты зачем?!

— Говорю же, не время мне детьми обзаводиться. Ну, что ты так смотришь? Вы, домовые, оборотни. А мы, гругаши, по-другому умеем меняться: когда надо — женщины, когда надо — мужчины. Чего ты испугался, глупый? Так тоже хорошо будет.

Рубашка отлетела в угол. Тихон в ужасе уставился на тощее тело под копной белёсых волос. Лицо у гругаша почти не изменилось, только сильнее заострились скулы. А вот остальное...

— Иди ко мне... — Лукавая улыбка тоже осталась прежней. — Я тебя приласкаю.

Тихон нашарил оброненную прялку и замахнулся.

— Я тебя сейчас приласкаю! Я тебя так приласкаю — отсюда до Альбы своей лететь будешь! Сей же час меняйся обратно! Стыд-то у тебя есть?!

— Не смей мне приказывать! — Верхняя губа гругаша дёрнулась, показав острые мелкие зубы. — Мне стыдиться нечего. А ты, если любишь, примешь меня, как есть!

Тихон представил, что скажут соседи, когда увидят гругаша — в разных обличьях. И застонал.

— Нет... Не смогу я так!

По закутку пронёсся смерч, залепив Тихону глаза паутиной. Когда он проморгался, гругаша уже не было. Только простонало что-то в печной трубе и сгинуло.

Тихон сполз по стене, прижал к себе прялку и завыл в голос.

https://author.today/work/143282

Тихон и гругаш от Маргариты Бтаевой