Литературное признание в любви. Персонажи признаются в великих и вечных чувствах... молча

Любовь не подвластна ни времени, ни людям - для неё нет препятствий, помех и преград. Пока существует весь белый Свет, люди говорят о своих чувствах, подбирая события и моменты. Ждут ответа, и надеются на взаимность. Не меняется содержание , но вот форма остаётся индивидуальной: в ней Средневековье и современность имеют разительные различия. А бывает ли признание в любви без слов? Когда за людей говорят боги, когда лишь они становятся свидетелями соприкосновения и союза  человеческих душ. А что для этого нужно? Соответствующая эпоха, конкретное время и место, и конечно они - влюблённые из романа "Солнце над фьордами. Сквозь тучи - к зениту". Так пусть говорит их разум, пусть говорят влюблённые сердца...

"Сиреневая вьюга заметала опушку Лосиного  бора, дикими цветами своими, подчёркивая благородство и божественную  незыблемость лесной зелени. Дикой, первозданной, подчиняющейся только  божьему велению. Сиреневые снежинки кружились и опадали, искрами  выделяясь на травяном ковре леса. И древнее поверье неотступно витало  над ними : если найдешь цветки с пятью лепестками, то исполнится любое  желание, а взаимная любовь, наконец, посетит тебя, смертный, а посетив,  останется навсегда... Прохладный ветер бесшабашно разгуливал по  деревенским улочкам и закоулкам, шаловливо поигрывая нежной весенней  травой. Полуденное солнце, как незамужняя девица при неожиданной встрече  с так приглянувшимся ей парнем, стыдливо спряталось за набежавшими  пушистыми облаками, пряча свою тёплую, обворожительную и полную радости  улыбку.

Уле не спешил, ноги же его,  не разделяя волнения и нахлынувшей робости хозяина, так и несли к  незнакомому ранее, но такому близкому сейчас, плетню вокруг дома Инги  Осень. Бешено колотилось сердце, а разум метался в сомнениях о  необходимости такого скоропалительного поступка: как обратиться к ней,  как заговорить, что сказать, примет ли она меня, что делать если  прогонит, ведь до этого мы не встречались явно и не виделись  многократно... О, прекрасная Фрейя, творящая любовь! О, мудрая Фригг,  хранящая её! Помогите, вложите в уста, глаза и руки мои свою  убедительность и проникновенность!

Так,  снедаемый волнением и желанием встречи, Уле оказался у плетня дома Инги  Осень. Остановился и замер в порыве своего чувства. Глаза кузнеца  искали возлюбленную, рука же сжималась на прутьях плетня в ожидании  скорого, теперь неотвратимого объяснения с девой, но сам дух Уле...  метался в волнении неопределённости и в сомнениях своевременности  объяснения. «Я скажу истину, но услышит ли она её, поймёт ли, примет ли  благосклонно?...» - такие мысли полнили сердце Уле, готовое разорваться  тот час же.

А Инга уже шла ему  навстречу, заметив одинокую фигуру кузнеца, застывшую у её плетня, и лик  красавицы лучился улыбкой радости неожиданной, но такой желанной,  встречи. И вот Фрейя, направляемая молчаливой просьбой божественной  Фригг, приласкала сошедшихся мягким и ободряющим солнечным лучом, а  потом богини, вторя друг другу, произнесли наставительно, но так, что  каждый из влюблённых услышал их глас:

-  Видим вашу обоюдную влюблённость. Приветствуем её. Стоим с ней рядом  небесными свидетелями! Любовь и верность - самые дорогие подарки, они же  - самые сокровенные тайны! Помните об этом, смертные... Слова можно  забыть, но глаза и руки - никогда. Не верьте словам, но глазам, сердцам и  верным рукам - доверяйте смело!

И в  тот же миг влюблённые, услышав поддержку привязанности своей, безмолвное  небесное наставление и согласие, соединив трепещущие от любовного  волнения руки, произнесли, срывающимися голосами, похожими на шёпот:

- Инга! Мечта моя...

- Да! Уле, я здесь...

Глаза  их встретились, руки сплелись воедино, а сердца застучали совместно.  Радость долгожданной встречи поглотила влюблённых, не оставляя места ни  тёплому дню, ни гомону соседей, трудившихся в то время на своих  огородах, ни самой жизни, продолжавшей вертеться и вздыхать, где-то там,  за пределами единения сердец. Слова стали совсем не нужны, не было в  них нужды, а так же возможности отразить весь смысл и содержание  душевного трепета этих двоих, сошедшихся внезапно, но одно небо знало -  сразу и навсегда, и никак иначе...

И в  тот самый, долгожданный миг лишними стали все человеческие слова-звуки,  соединяющие и разделяющие жителей Мидгарда: несовершенные, плотские,  неспособные передать всю ту глубину чувств и ощущений, охвативших и  навсегда пленивших влюблённых. Теперь говорили глаза и сердца их...  Говорили взахлёб, длинно и горячо, не оглядываясь по сторонам и презрев  весь окружающий мир настолько, что полностью потеряли всякую связь с  ним... Напряженные губы что-то истово бормотали, сопровождая лёгким  шёпотом этот выплеск душевного огня, а произнесённое, тут же становилось  его широко разлетающимися, но мгновенно гаснущими искрами...

-  Я зачарован и пленён навек волшебством глаз твоих, Инга! Ненаглядная  голубка моя... Так теперь тебя называю в мечтах, снах и в яви... О  светлые боги, внемлите мольбам моим о взаимности! С первого дня нашей  встречи всё естество моё неудержимо тянется к тебе, ощущая нас двоих  единым целым. Не в силах я бороться с желанием навсегда остаться подле  тебя, стать твоей незаменимой половиной до самого своего конца или тенью  твоей, навеки связанной с хозяйкой... Совсем недавно я вновь обрёл  Мидгард, вырвавшись из плена тлетворного Хеля, чуть было вконец не  сгубившего меня... Тяга к тебе спасла дух мой от его мертвящего  притяжения, болотного тлена объятий подземного мира... Ты, Инга Осень,  спасла меня окончательно, подарив свет своей улыбки, нежность взгляда и  прямоту своего расположения... - так говорил взгляд кузнеца Уле.

-  Рядом с тобой я как будто бы обретаю крылья, милый Уле...Мне хочется  радостно петь и свободно парить над Мидгардом, как ласточке, наконец  вернувшейся к своему дому, вновь обретенному после долгой зимы... И  пусть сейчас ты появился незваным, свалившись как ранний снег на  непокрытую голову. Но, ты не стал от этого менее желанным, менее  ожидаемым и потребным. Сердце моё тянется к тебе с самого момента нашей  первой встречи - там на пиру, там в полумраке и духоте старостиной  избы...Не кручинься, Уле, о своей безвозвратной утрате, не плачь о ней  сердцем своим, ибо верю я, что и одной рукой крепко обняв меня, ты  уверенно поведёшь нас по жизни и удержишь нашу, теперь общую, удачу всем  недюжинным духом своим... До этого мгновения ты слушал лишь разум свой,  от того и плутал в ночи сомнений и нерешительности — теперь же,  доверься сердцу... Отныне, рядом с тобою никакие напасти и испытания  Мидгарда не смогут выдавить из меня ни вздоха горести, ни слезинки  сожаления... Мир людской - прах и ничто по сравнению с божественным  чувством, дарованным высшими нам двоим - тебе, милый Уле, и мне... Огонь  свечи Фригг, дареный тобою, держу я сейчас дрожащими руками, и пламя  это возгорится лишь от нашего обоюдного дыхания, желания и устремления, а  одному из нас, влюблённому одиночке, удержать его не суждено -  маленький огонёк священной свечи любви питается тягой и духом двоих...  Так понимаю я происходящее между нами, мой Уле, моя вера и надежда, моя  половина из целого тела любви человеческой, моя судьба, дарованная  благостными небесами...- вот что ответили прекрасные и таинственные, но  божественно привлекательные и проникновенные глаза Инги Осень.

Взгляды  влюблённых увлажнились от от горячего общения их сердец, глаза сказали  всё, что могли и хотели... И теперь наступил черёд признания сплетённых  рук: искра сердечного откровения, зародившись в пальцах кисти Уле,  проворной белкой скользнула в руки разрумянившейся Инги Осень. А у той  на горящих от чувственного переживания щеках вдруг крупными драгоценными  камнями блеснули слезинки. Радости встречи? Счастья обретения любимого?  Или сожаления от давящего предчувствия близкой разлуки?

-  Сердце моё стучит и рвётся из груди, а печаль охватывает его. Так  горестно, обрести взаимность и тут же потерять, дарящую её... Любимая  Инга, прости, ради всех светлых богов, прямо сейчас мне надо уходить,  меня зовёт и посылает в долгий путь зов пророчества, связующего  многих... И только от меня зависит будут ли эти многие живы или потонут в  реках крови, пролитой ненавистными Гандальвссонами... Я иду туда откуда  вернутся немногие, иду по своей воле, ведомый божественным  призванием... Боюсь ли я жестокой и неожиданной смерти? Нет! Потому что  не погибну, теперь я это знаю точно - твоя любовь и верность будут  хранить меня повсеместно... Ты — моё второе дыхание, а любовь твоя —  самый надёжный щит... Единожды вырвавшийся из объятий Хеля, не вернётся  туда более никогда... Единожды познавший таинство любви, никогда от него  не отринется и не откажется, даже пропав в небытие, - вот что сказали  горячие пальцы Уле.

- Не тревожься,  мой железнорукий кузнец! Да, разлука тяжела и горька как яд, а день  тянется в ней долгую зиму... Но для любящей она не преграда, она —  неминуемое испытание для самой любви, моей любви... И я буду ждать тебя,  пусть даже вечность, пусть даже неживого. И никто, клянусь Фрейей и  Фригг, во всём Мидгарде не властен освободить меня от этой клятвы... -  так отвечали руки Инги Осень.

Теперь же и руки влюблённых, сказав всё, опустились в изнеможении и вот, наконец, наступила очередь уст...

-  Возвращайся, Уле! Вот возьми на память обо мне это маленькое колечко,  повесь его поближе к сердцу, рядом с амулетом Тора, так блистающим на  твоей груди... И помни, это - часть меня, моего сердца, моей любви.  Пусть этот маленький кусочек серебра хранит и защищает наше взаимное  чувство, наше совместное будущее. Теперь иди, иди и помни всегда и  везде, что Инга Осень из далёкого Лосиного бора, твоя половинка,  дарованная светлыми богами, ждёт тебя. Ждёт и надеется на счастье... -  произнесла она хриплым шёпотом.

-  Возьми и ты, голубка моя, Инга, ответный памятный дар... Дай же скорее  мне руку твою... Вот, видишь теперь на своём пальце это кольцо? Носи, не  снимая, не расставайся с ним никогда, и часть меня всегда будет с  тобою, часть, способная на короткий миг заменить целое... Верь мне и  помни, я обязательно вернусь... Я вернусь! - прозвучал ответ Уле.

Теперь  сказано было всё. И вот последняя пауза легла между устами  влюбленных... И пусть весь окружающий мир уже стал свидетелем этого  свидания! Пусть кругом были люди, издалека наблюдавшие встречу  влюблённых! Пусть людской свет думает всё, что взбредёт ему в голову:  осуждает, порочит, упрекает или поддерживает благосклонно! Но сухие от  страсти уста Уле вмиг соединились с устами Инги, в коротком, трепетном и  окончательном порыве, завершившем эту короткую встречу... Они  расстались, не зная как сложится их дальнейшая судьба, как долго будет  длиться предстоящая разлука, когда последует долгожданная встреча двух  любящих сердец, когда они, наконец, соединятся навечно...

И  только богини Фрейя и Фригг, бог Фрейр и даже Один-муж знали, что  горящие истинным чувством человеческие сердца не могут и не должны, а  так же не имеют нужды говорить вслух: «я люблю», а тем более вопрошать  об этом, ибо сами, не сговариваясь, наделили их магической возможностью  искреннего, бессловесного общения и взаимопонимания, силой, которая  сильнее и понятней любых слов, которая возносит этих людей выше мирской  суеты, выше любой выгоды и невзгод, и она, сила эта, стремительней и  долгополётней самой быстрой стрелы, надёжней крепчайшей брони - она  бессмертна как сами боги, как вечные небеса. Но светлые богини, надёжные  хранительницы волшебства людской любви лишили сердца влюблённых одной  единственной возможности... Эти сердца не могут лгать друг другу. Нигде и  никогда...

Через недолгое время Уле  покинул Лосиный бор. С неистово бьющимся сердцем он неотрывно следил за  берегом, пока тот совсем не исчез из виду, а морская гладь не приняла  путешественников на свои безграничные ладпни. И в тот миг жизнь Уле  Халльбьёрнсона, вновь обретшего себя на земле Лосиного бора,  бесповоротно закончилась: к далёким и неведомым берегам направлялся  теперь Уле Железнорукий - новый кузнец и новый человек. "