Несбывшиеся ожидания два

Почему-то никто не ругался. Тогда продолжу.

Она каждый день вечером приходит в пустую комнату и садится напротив окна. На софе удобно сидеть, но все равно приходится постоянно следить за собой, чтобы не проваливаться глубоко. Она уже к этому привыкла и немного напряженная поза перестала ее отвлекать. Почти каждый день в сумерках перед окном появляется фигура в темной одежде. Мужчина, которого она ждет. Он всегда приходит в очках, темных очках, плотно прилегающих к лицу. Это единственное, что ей не нравится.

Она хочет снять с него очки и взглянуть в глаза, но пока не решается. Может быть сегодня? Она не знает. Они еще не стали близки друг другу, хотя встречи продолжаются уже полгода. Она улыбается, вспоминая, как в первый раз ее испугала темная, размытая фигура, неожиданно возникшая из ничего на фоне темного вечера, заглядывающего в окно.

Тогда у нее было просветление, и она прекрасно осознавала, кем является. Сначала ей показалось, что это вернулся Виктор. Она испугалась, а позже не раз корила себя за этот нелепый страх. Но это был не Виктор. Фигура с каждой встречей становилась все более четкой. Скоро уже можно было разглядеть его тонкое лицо. Теперь она бы его ни с кем не спутала — ее нового мужчину в ее новой жизни. Ее новое счастье.

* * *

Мимо госпожи Карачиковой прогрохотал трамвай. На нем тоже можно было доехать до Старого Центра, однако пожилая дама считала неприличным для себя экономить на извозчике, тем более что трамвай добирался до ее остановки не меньше часа. Пожилую даму не устраивало и то, что трамвай всю дорогу шел по Заречью, среди рабочих новостроек, и ожидать в нем публику, соответствующую ее положению, не приходилось.

Наконец одна из колясок с шашечками сбавила ход и остановилась рядом. Изможденный извозчик с унылыми глазами поинтересовался:

— Вам куда, бабушка?

Госпожа Карачикова, не дожидаясь вопросов, уже лезла на заднее сиденье, но не вовремя заданный вопрос заставил ее остановится на подножке и гордо выпрямиться в шатком равновесии.

— Кто позволил Вам оскорблять пассажиров, молодой человек?

— Да я же ....

— Я Вам ни старуха, господин кучер! Я все отлично слышу. Вы повезете меня туда, куда я скажу!

Голос госпожи Карачиковой опасно повысился, приближаясь к визгу. Это заставило ее пересилить себя, плотно сжать и без того узкие губы, и, широко шагнув, она неловко опустилась на сиденье.

— Поезжайте! — госпожа Карачикова скорее прошипела эти слова, гордо отвернув голову в сторону.

Извозчик еще больше понурился и, стронув коляску с места, попытался все-таки выяснить адрес.

— Куда ехать-то, госпожа?

Госпожа еще немного помолчала, подбирая достойный ответ, и не найдя такого раздраженно буркнула:

— В Старый Центр.

Извозчик оживился, вывернул коляску на противоположную полосу и даже начал мурлыкать что-то заунывное.

— Сейчас же перестаньте паясничать! — сердито прикрикнула на него строптивая пассажирка.

Извозчик вздрогнул, поперхнулся и, откашлявшись, снова согнулся на облучке. За всю дорогу он постарался обойтись самым необходимым минимумом слов и, может быть из-за этого, они проблуждали по Старому Центру лишних десять минут.

Там ещё есть...