90-ые, Sepultura и будущее

Сегодня, т.е, конечно, уже вчера, было солнечно и морозно. И в три часа дня меня занесло в стадиону «Заря», в наушниках играл Rage, альбом 1995-го, Black in Mind, а солнце, как ни странно, уже начало катиться к закату. Прямо как 23 года назад, когда мы ещё играли вместе, в феврале 96-го. 

На рынке рядом с метро «Победа» бабки торговали семками и сигаретами поштучно, Ace of Base и 2 Unlimited стали немодными, пока ещё ныли девки из Ya-kida, а хаус и даже Broocklin Bounce временами продирались через какой-то новый «Союз», желто-зеленые палатки наполнялись всем подряд, аудиопираты плевать хотели на лицензию и торговали всеми имеющимися новинками, курила каждая вторая личность, менты носили серое и длинные пээры из наследства СССР, кое-где попадались типаны-напёрсточники, цыгане-люля жили таборами, а по улицам в основном гоняли старые модели ВАЗа, ГАЗа и прочие «космичи»-«москвичи», порой даже цвета изоленты. И…

Дело, наверное, в сериале «Последний танец», не досмотренном на этой неделе. В рассказе о Chicago Bulls и NBA 90-ых, о Дрим-Тим, Майкле Джордане, Скотти Пиппене, баскетболе, Родмане и прочих ребятах, включая хорвата Кукоча. И нехватке витаминов, впереди весна, все дела. Ностальгия растеклась внутри ровно вода из крана со сгнившей прокладкой, точно вам говорю.

Тогда случилось весёлое время, нам исполнилось по шестнадцать, мячи типа Сполдинг или Уилсон ещё казались дорогущей экзотикой, а болгарскими стучать уже совершенно не хотелось. На игровых тренировках мы пользовали Серёгин «адидас», а на соревнованиях – что придётся. Некоторые, хотя очень редко, играли в кедах, хотя даже их уже не выдавали. Моими лучшими друщьями два-три последних года секции стали тольятинские кроссовки и игралось в них здорово. Паркета в понимании имеющегося сейчас на хороших площадках мы не видели в глаза, его заменяли крашеные доски, только из-за слоя самой краски не дерущие колени с локтями. Но те доски скрипели в такт игре, скрипели резкими рывками и отдавали ритмом мяча, а это было самым главным. 

Девяностые прочно вступали во вторую половину, ту самую, где сперва всё шло вроде неплохо, пока не грянул дефолт, а потом, едва выправившись, страна с гооловой нырнула в новую войну на Кавказе. Крохотная стабильность 95-97-го годов сейчас кажется смешной, но тогда мы ощущали её совершенно иначе, не осознавая и, тем не менее, погружаясьв неё с головой. Даже рынок у метро «Победа», через который мы шли к электричке, говорил о стабильности ясно и недвусмысленно. Кассет от «Хобгоблин» ещё не имелось, но даже переписанные двухсторонние прятали настоящие жемчужины. 

Оставалось лишь купить.

На межобластные соревнования наша команда не каталась и дело было не только в деньгах. Дело, в основном, касалось уровня наших десяти-двенадцати голов, к 1996-ому собранных с миру по нитке, ведь половина команды по окончанию 9-го класса ушла в технари с каблухами-ПУ и из ДЮСШ, потому пацанов заменяли кем могли, а девчонки вообще стали винегретом из трех с половиной крохотных городских секций. 

Но мы играли как могли, на остатках желания что-то кому-то доказать и даже жизнь в общаге СМТТ, самарского механико-технологического, не смущала. Эта общага многим была знакома по слухам, разлетавшимся по области от знакомых, а вот моему двоюродному братцу тут на полном серьёзе сломали челюсть. Нижнюю, старшаки, и после первого курса братец с точарищами переехали на съемную хату. 

Нам повезло, на нашем этаже почему-то квартировали омоновцы и в гости, как уже случилось разок в прошлом году, никто не пожаловал. «В гости», как правило, оказывалось через дверь, выбитую с ноги и с требованием поделиться баблом-лаве-лавандосом. 

Так что немного денег, выделенных моей мамой-учительницей во второй год относительной стабильности, оставалось. Потому парняга из аудиопалатки у метро «Победа» получил сколько-то там свободноконвертируемых и деревянных рублей, выдав TDK с двумя альбомами Сепультуры. Через год, когда даже к нам, в самую провинцию, начали заходить журналы и относительно лицензионные альбомы, узнал несколько вещей: что Сепультура из Бразилии, что альбом «Сердце тьмы» 95-го года вообще не их, а немецких «могильщиков», что два моих адбьома ни фига не полные. Но тогда… Тогда убойные риффы из давно закончившихся 1989 и 1991 оказались чем-то новым. Да, детки, интернета не имелось и в помине, а большая часть музыкальных новостей поступали через «Я-молодой» от «Аргументы и факты», и не сказать, что там имелось много стоящего. 

Глупо, но эти два альбома сыграли свою роль в моей жизни. Остатки детских эмоций всегда сильные и постер бразильцев, через пару лет подаренный моей будущей женой помню до сих пор. 

На тех последних соревнованиях, в год, когда чикагские «быки» взяли первый кубок из своей второй тройки 1996-98, мы заняли третье место по области. И развалились как команда, оставшись только в собственной памяти и дружбе, оказавшейся куда сильнее. Впереди ожидала целая жизнь, а девяностые, не особо медленно, но весьма верно, катились к своему завершению. 

Rage и альбом 1995-го появился уже летом, вместе с футболкой Нирваны и Куртом, но какая тогда случилась погода – совершенно не помню, в отличие от февральского солнечного дня, когда мы поехали домой со своих последних игр.

Также можно читать тут:
https://zen.yandex.ru/id/5ac9cfc957906afe5de7237c
Почему "Жить в России"? Жизнь здесь - самый прекрасный материал. Война в Чечне. Лихие девяностые и ностальгия. Ложь и истина офисных сотрудников. Немного о котах и женщинах.