Построение конфликта

Некоторое время назад наткнулся на флешмоб по теме, "а есть ли в ваших произведениях конфликт?". Или что-то вроде того.
Тогда не стал участвовать по причине, как мне показалось, странности самой постановки вопроса. Для меня литература бе конфликта в принципе немыслима.
Теперь вот этот - Самый тупой способ нажить себе врага
Здесь и постановка вопроса мне ближе.
Однако, наверное, хотелось бы понять, каким образом различные авторы строят конфликт своих персонажей.
Об этом я и предлагаю флешмоб.

В «Формуле Распутина» конфликтных пар, как и сюжетных линий, довольно много.
Чтобы не особо спойлерить напишу только о трёх из них.

1. Веник-Крюденер.

Здесь всё относительно просто. У Инги Дэвис, бывшей возлюбленной Веника, еще в гимназические времена был роман с Крюденером. Веник и Инга давно расстались. Однако сейчас Крюденер вернулся из своих экспедиций, они с Ингой встретились и, по слухам, их роман возобновился.
Конечно же Веник ревнует. Кроме того, при случайном знакомстве с Крюденером проигрывает ему в карты крупную сумму денег.

Лакей оказался на редкость расторопным, ждать долго не пришлось. Даже скверную погоду толком обсудить не успели.

— И каковы же наши ставки? — поинтересовался Паша, уже тасуя карты. — Предлагаю по маленькой. Я ведь не игрок… Так… Зашёл время скоротать. По червонцу за партию вас устроит?

— По червонцу?! — возмутился Веневитинов. — Витольд Юлианович, помилуйте! Мы же с вами не юные распутинцы, чтобы на фанты играть! Хотя бы по полтиннику! Ну, в крайнем случае, по четвертному! Я тоже, знаете ли, не игрок, но по червонцу интереса нет.

«О-хо-хо! «Хотя бы по полтиннику!» — мысленно передразнил его Паша. — Это мы ещё посмотрим, кто тут юный распутинец!»

Беда человечества отнюдь не в том, что состоит оно преимущественно из идиотов, а в том, что всякий мнит себя умнее другого.

Изображая нерешительность, Паша вздохнул и как бы исподтишка покосился на своего плюшевого приятеля, по-прежнему невозмутимо подпиравшего плечом канделябр. Словно бы ища поддержки и участия, словно бы спрашивая: «Ну что, рискнём?!»

День прошёл не напрасно. Шикарно прошёл день. И отчего-то казалось, что именно эта нелепая игрушка принесла Паше столько удачи разом!

— Эх! Была не была! — Паша щёлкнул мишутку по носу. — Давайте по четвертному!

Неискушенный читатель может задаться вопросом: а почему это Веник называет Крюденера Витольдом, но автор Пашей?
Вероятно, есть в этом некоторый глубинный смысл. Однако сполерить не стану.

2. Софья-Рита.

Наверное, самый глубинный конфликт романа. Однако Софья и Рита в начале повествования не знакомы, хотя и знают о существовании друг друга. Пришлось прибегнуть ко всё той же банальной схеме - типа парня не поделили. Здесь ключевое слово "типа", поскольку у Риты (пока) нет видов на Андрея. Да и Андрей свято верит, что любит одну только Софью, а к Рите относится лишь с безмерным уважением.
Кристина подвернулась как нельзя кстати.

— Я всё понимаю, — продолжала Кристина, уплетая мороженое, — но откуда у тебя книжка из библиотеки Филиппа Трубецкого? Или у тебя появилась новая подруга? — в голосе сквозила обида. — В случайные руки книжка попасть не могла…

Изображать обиженку Кристине всегда удавалось на славу.

Тема была опасной, но Софье и самой хотелось поговорить о Рите — вдруг что-нибудь новенькое всплывёт.

— Если ты про Бенкендорф, то нет, — Софья равнодушно пожала плечами. — Я с ней даже не знакома. Слушай, а почему я её по гимназии не помню? Она, наверное, старше нас, но не сильно же?

— Так она с нами и не училась. Она в Староконюшенном училась. В гимназии для шибко умных, а не для таких дебилов, как мы.

Софья едва сдерживалась, чтобы не засмеяться, глядя, как подруга истекает желчью.

— А ты зря лыбишься! У Бенкендорф тоже есть чему поучиться.

— Чему же, например?

— Ну как… Ни кожи, ни рожи, а парни вокруг неё толкутся, точно мошкара на болоте! Третий сорт, конечно… Однако, при нашем-то безрыбье, любой вяленный пескарь в дело сгодится. А потом на тысячу слюнтяев один толковый парень наверняка попадётся…

Софью будто бы кипятком ошпарили — от вспыхнувшей ревности даже потемнело в глазах.

«Крис права, — думала она, сжав кулаки до хруста, — Андрей либо врёт, либо по наивности сам не понимает, что происходит!»

— Ты думаешь, ей это надо? — с дрожью в голосе спросила Софья. — Она ведь у нас мир спасает.

— Я тебя умоляю! Мир она спасает! — Кристина фыркнула. — Разумовская, не будь идиоткой! Она же типичная хищница! Мир она хочет не спасти, а трахнуть! И, по возможности, весь!

«Бывают же такие стервы! — в сердцах негодовала Софья. — Сегодня же нужно положить этому конец! Пускай выбирает: или я, или эта лицемерка!»

Она попыталась закурить, но руки предательски тряслись.

— Что с тобой, Сонь? — Кристина заботливо угостила её огнём. — Как-то ты раскисла, подруга… Или у тебя завёлся какой-нибудь симпатяшный нигилистик? Маленький глупый карасик, который подплыл слишком близко к зубастой акуле?

— Никого у меня нет! — нервно отмахнулась Софья и поняла, что теперь уже выдала себя окончательно.

3. Гарик-Андрей.

Очень близкие персонажи - по духу, образу мысли, принципам. Разве что Гарик чуточку "взрослее". Чтобы столкнуть лбами таких героев, казалось бы, нужно идти на невероятные ухищрения. Однако большинство конфликтов в жизни происходят из-за всяких пустяков. Или просто неверного восприятия людьми друг друга.

В отсутствие Риты гостиная галдела на все лады. Мелкими группками народ разбрелся по углам, но просторнее в помещении не стало. Андрей с Яшей так и остались сидеть на подоконнике — протискиваться сквозь толпу себе дороже.

Савва Дашков с ещё каким-то парнем, которого Андрей видел впервые, успокаивали Петю Навроцкого. Женечка Горчакова собрала вокруг себя стайку барышень и, по обыкновению, делилась последними новостями.

— Ой! Девочки! А вы знаете, что у Кристины Сперанской появился новый ручной зверёк?!

— Правда?! Не может быть! Кто такой?! — сыпалось со всех сторон.

— Какой-то Веселовский, — Женя брезгливо поморщилась. — Редкостная размазня! Она нарочно сумочку на пол уронила, а он перед ней на карачках ползает, барахло её подбирает… Ах, Кристиночка, как ты сегодня неотразима! Ах, Кристиночка!.. Потом она укатила, он налакался до зелёных чертей и ко мне весь вечер клеился…

Андрей устал краснеть за Сониных друзей. Стоило нормальному человеку повстречаться с кем-то из них, реакция всегда была одной и той же — пустышка, мерзавец, размазня…

«Неужели все они такие ничтожества?! — от негодования Андрей закипал. — Кристина, конечно, дело прошлое… Но ведь с этим Веселовским Соня и сейчас общается…»