Продолжение армейской истории

На фото: Мой папа, офицер красной армии с супругой - моей мамой 

Я достаю из дневника и памяти армейские будни. В основном – забавные ситуации. Пусть это не заставит моего потенциального читателя думать, будто всю службу проволынил, да по гауптвахтам отсидел. Я был специалистом высшего класса, владел несколькими смежными профессиями и на боевом дежурстве один заменял трех человек в цепочке ПВО. Папа служит в ПВО – морда - во и жопа - во. Вообще-то, сие не так, хотя жопа толстела от двенадцатичасовых дежурств на страже воздушных границ СССР. В свободное время шалил, естественно. А первые два года свободного времени было немного – грамотных специалистов не хватало, в призывах шестидесятых больше было сельских пацанов с 4-7 классами из которых половина русским языком не вполне владела. Интернациональность нашей страны имела свои сложности, хотя в те годы не служивший считался неполноценным.

На ближайшей губе в поселке Ружино нас с Владиком не приняли, нас там слишком хорошо знали: в прошлую отсидку Влад соскучился в соседней камере, нашел в стене какую-то щель и, используя свою нечеловеческую силу, стену разобрал и пришел ко мне в гости. Открывают утром его камеру - нет заключенного, убежал. А дыра-то за печью, ее сразу не увидишь. Подняли тревогу, а потом заглянули ко мне - Ботин там, сидит, рассказывает что-то. Начальника караула чуть кондрашка не хватила.

И вот нас там не приняли. “Своих, - говорят, нарушителей хватает, будем мы еще из других частей брать. Этот бугай совсем нам губу разберет на части”.

Решили отвезти в Спасск Жальний, на гарнизонную гауптвахту. Влад по какой-то причине на губу не хотел, письма ждал или посылки - не помню. Я дал ему слабительное и он благополучно залег в санчасть - ждать результатов дизентерийного анализа. А меня повез старшина-сверхсрочник, который еще намеревался купить в городе что-то, ну и гульнуть чуток.  В Спасск поезд пришел рано утром. На гауптвахту идти было еще рано, я предложил зайти к знакомой, позавтракать, намекнув, что у нее старшина может переночевать. Как все семейные военнослужащие, старшина был подсознательным развратником и мою инициативу одобрил.

Дуся накрыла стол, вытащила самогон. Я вышел за ней в сени, быстро объяснил, что от нее требуется, и сунул в вырез кофточки червонец. Через час, разомлевший от Дусиных прелестей и самогона, старшина был “готов”. Я вывел его на улицу и, поддерживая под локоток, довел до губы. На жаре старшина окончательно разомлел. Начальнику караула я объяснил, что прибыл с ним в командировку, а теперь не знаю, что делать.

- Езжайте обратно, - строго сказал начальник. - О старшине мы сами позаботимся.

Переночевав у сговорчивой Дульсинеи и вкусив самогона, я утром сел на поезд, прошелся по утреннему лесу и стоял сейчас перед майором, на лбу которого синяк за эти сутки изменил цвет: из лилового он начал уклоняться в зеленую часть спектра.

- Почему посадили? - не понял сперва Стукайло. - Кто посадил?

- Разрешите доложить, посадил начальник караула. Мы утром прибыли на гауптвахту, начальник караула приказал мне возвращаться обратно, вот передал мне командировочное удостоверение старшины и написал там что-то, а старшину задержал.  

Майор взял командировку. Там было написано, что старшина такой-то задержан до протрезвления, а рядовой Верт откомандировывается обратно. Он взглянул на мое невинное лицо и взялся за грудь. Похоже, что я становился для майора сильным аллергеном…