Клип 106 + бонус (история вымышленного мира)

– Скажите, уважаемый, вы случайно не в курсе, насколько эти вот строки поэтичны и насколько – правдивы?

– Какие именно строки?

Мийол с должным чувством, хотя и очень сильно сокращая «Балладу о Павшем Пилоте», продекламировал (притом по памяти, в очередной раз впечатляя книготорговца):

Всё выше, выше он летел

И облака пронзил;

И свет заоблачный, иной

В глаза его светил.

Рои блуждающих огней,

Подобные волнам,

И улыбался им Пилот,

Как ярким детским снам.

Всё выше, выше он летел…

Но воздух разрежён;

Огни запретны для людей –

Пилот заворожён!

И пал на землю он с небес,

Глаза его слепы,

Ожоги кожи; праны ход

И пульс – слабы! Слабы…

Но перед гибелью Пилот

Вложил в слова всю страсть:

– Кто слишком высоко взлетел,

Тот должен больно пасть!

– Именно эти строки. Здесь чистая фантазия – или же?

– Если я правильно помню, – ответил Венорид, – хотя в критике «Баллады» меня более интересовала художественная сторона, Аллани творчески переосмыслила реальный опыт ранних высотных полётов группы… м-м… группы Горджиса, кажется.

– А где об этом можно почитать без поэтических, так сказать, эллипсисов?

– Не уверен, но… да. Об этом точно есть эпизод в «Покорителях неба». Но это наполовину детская книжка, где гравюр больше, чем текста – я брал её для внука, по рекомендации…

– Несите! – решительно повелел Мийол. С юной горячностью, но и каменной уверенностью в том, что повеление исполнят.

И Седоус, разумеется, повиновался.

/.../

– А, отец! – повернулся и улыбнулся первый гость. – Позволь представить доброго хозяина этого магазина, уважаемого Венорида аун-Хорридон. Уважаемый, это мой отец, Ригар.

Старшие мужчины обменялись взаимными поклонами. Книготорговец кланялся глубоко, но и новопредставленный не ограничился небрежным кивком – хотя вполне мог.

– Знаешь, – продолжил Мийол с заметным воодушевлением, – я тут прелюбопытные вещи обнаружил. Иди сюда, буду удивлять.

– Ну, удивляй, – с совершенно равной (и совершенно изумительной) простотой согласился Ригар, подходя поближе.

Седоус же, стоило расстоянию меж ними сократиться до тех же пяти шагов, обнаружил, что новый клиент – всего лишь специалист.

«Понятно, почему такие отношения. Один старше годами, другой – уровнем магии. Отец и сын. Старая и прочная связь душ, взаимоприязнь. Но всё равно… такая простота в общении прямо граничит с грубостью! Почти дикарством!

Что вполне объяснимо, если они родом с Рубежа Экспансии. Там вроде бы нравы простые аж до полной естественности. И выверять разницу статусов до волоса – не любят.

Совсем не то, что у нас, в нормальных землях ближе к сердцу Империи».

– Для начала, – сказал меж тем Мийол, – прочти «Балладу о Павшем Пилоте», вот тут. Ну а потом – про ранние высотные полёты вроде бы группы Горджиса, но может, и не Горджиса – я сам ещё не успел уточнить. Интересно твоё мнение.

– Вы позволите? – обратился Ригар к Венориду. Тот поклонился. – Спасибо.

Поэму отец читал, что характерно, без спешки, явно наслаждаясь стилем и ритмикой. А вот соответствующую историю в «Покорителях неба» – зырк! зырк! зырк! – и отложил, задумавшись. Но явно не просто проглядел, а прочёл… и понял.

«Значит, заклинание для скорочтения доступно и специалистам? Жаль, что я – всего лишь старший ученик…»

– Ну, как тебе?

– Развёрнуто или кратко?

– Пока кратко, развёрнуто потом, при всех.

– Что ж… – Ригар улыбнулся. – Да. Думаю, твоя команда оценит. Кратко по «Балладе»: не считая примечательных параллелей с мифом об Икаре, а также ещё с некоторыми мотивами интеркультурного свойства, здесь, – пальцы касаются обложки томика стихов, – отражён кривым зеркалом трагический опыт Падения Империи. Знаешь, когда сделать ничего нельзя, а просто смириться и жить дальше невозможно, требуется как-то переработать тягостный и мучительный опыт истории, появляется… подобное. И вроде как чьей-то конкретной вины уже не сыскать, про внутренние и внешние причины, с которыми можно было бороться, тоже нет речи. Просто таково уж свойство этого мира, что за любым дерзанием последует наказание. Поэтому сиди на земле, где родился, и не чирикай. Или лети за облака, но тогда жить будешь ярко, а умрёшь мучительно.

– Тоже обратил внимание на датировку, да, отец? Ну, конечно, обратил. Пяти веков после Падения как раз хватило, чтобы пройти четыре стадии принятия неизбежного, через отрицание, гнев и торг до подавленности. Жаль, о принятии пока речи нет; но почва для него готова, думаю.

– Не уверен. Но почву можно дополнительно подготовить. Теперь о группе Горджиса. Там, судя по результатам, хоть и очень скупо описанным, больше пищи для конкретных размышлений. По моим предварительным выводам, за облаками, помимо разрежённого воздуха, о котором даже Аллани пишет, находятся источники проникающего излучения. Природа их и вид неведомы, не с такими опорами быть в чём-то уверенным – но симптомы пострадавших испытателей говорят о лучевой болезни довольно однозначно. Отсюда же вывод, что в неделю Рубежа Года отключается только видимое и тепловое излучение с небес, а вот проникающее остаётся как минимум частично – сетчатка глаз поражается избытком ультрафиолета и слепнет: вот и причина взаперти сидеть да праздновать. Никакой мистики, всё просто и понятно.

– Угу. Я примерно о том же подумал. Но немного выбешивает, что такие важные вещи о мироустройстве и природе объясняются лишь случайной находкой, а у того же Нимаротуфа об этом – ни полслова! Точнее, долгие рассуждения об угрозе с небес, блокируемой облаками «ради блага человечества и всего живого», есть, а вот конкретики…

– Чего ж ты хочешь? Мифологическое мышление, оно такое.