Дети как главная любовь героев

С удовольствием присоединяюсь к флешмобу "Дети - это всегда свет", так как очень люблю тему семьи, конфликта поколений и искренней любви между родителями и детьми. Хочу показать фрагменты сразу из двух произведений - "Не подавай виду" и "Жаворонок Теклы", так как в обоих тема отцовской любви является одной из центральных тем. И не так существенно, что у одного из героев родной сын, а у другого названый.
 1.

- Я тебя очень люблю, - вдруг сказал Ян и положил голову на колени Ильи.

- Я тоже очень люблю тебя, хороший мой, - отозвался он, почувствовав предательскую тесноту в горле. - Ты там не плачешь?

- Нет, что ты, пап! Мы же сильные, просто я за тебя боюсь…

- А ты не бойся, воробышек, - решительно сказал Илья и посмотрел мальчику в глаза. - Запомни самое важное: я всегда тебя буду так же любить, даже если мы изменимся.

- В каком смысле? Я вырасту, а ты состаришься?

- Ну и это тоже. Давай-ка ложиться спать, а то у тебя глаза заболят, - ответил Илья, хотя ему очень хотелось, чтобы ночь не заканчивалась. Стены небольшой комнаты будто оградили их от опасности, которая представлялась ему каким-то липким, студенистым прожорливым комом, переваривающим заживо и плоть, и душу. Как свидетельствовали электронные часы, время перевалило за полночь. «Значит, сегодня, - подумал Илья. - Уже сегодня».

- Вот посмотри в окно, - сказал он, укладывая Яна спать. - В той стороне другой берег Суоменлахти, куда я уеду. Мы с тобой будем почти друг напротив друга, а между нами - только вода и остров Ретусаари. Наверное, в какой-нибудь очень сильный увеличительный прибор мы даже могли бы увидеть друг друга.

- Но ведь у нас такого прибора нет, - сказал Ян, недовольно надув губы.

- А мы будем включать свет по вечерам в одно и то же время и подходить к окну. И знать, что мы друг на друга смотрим. Хорошо?

- Хорошо, пап, - ответил мальчик и немного просиял. - А Лена? Где она будет в это время?

- Она у себя дома, Ян, но о ней мы тоже будем думать. Ведь правда? А сейчас давай спать, нам всем нужно отдохнуть.

Ян улыбнулся, укрылся теплым одеялом и вскоре задремал. Илья тоже прилег, и от усталости его сморило довольно быстро. Однако он открыл глаза еще до звонка будильника, по-быстрому выпил кофе, поел сухого печенья и стал будить сына. Ян спал так же тихо и крепко, как в младенчестве, но если требовалось встать пораньше, никогда не капризничал.

Он поцеловал отца в щеку — оба не видели в этой ласке ничего постыдного для мужчины, - и они попрощались. Внутри было так же зябко, как за окном, а когда Илья вышел на улицу, как назло, повалил мокрый снег и в полумраке он с трудом разбирал дорогу до станции. Наконец вдали послышался привычный ему с детства гул поездов, и на душе немного полегчало. Огни вдоль железной дороги сейчас казались спасительными маяками, как светящиеся гирлянды на елках, из года в год обещающие, что теперь-то все уж точно будет хорошо.

2.

Подарок понравился мальчику, однако по дороге обратно Айвар заметил, что Павлик чем-то опечален.

— Что это ты приумолк, Павлик? — спросил Айвар. — Утомился или, может быть, есть хочешь? Так сейчас заедем куда-нибудь пообедать, в уютное место. У Налии сегодня еще много работы, так что мы с тобой пока на самообеспечении.

— Спасибо, все хорошо, — робко улыбнулся мальчик. — Я просто почему-то подумал: неужели все люди обязательно умирают?

— Ну да, к сожалению, — спокойно ответил Айвар, подумав, что два самых неудобных вопроса, которые дети задают старшим, — это откуда берется жизнь и есть ли что-нибудь после смерти. И в том, и в другом случае обычно приходится выкручиваться, придумывать какие-то эвфемизмы и сказки, но он в силу своей профессии и жизненного опыта не мог лицемерить. В то же время очень не хотелось ранить восприимчивую душу дорогого ему ребенка.

— И ты когда-нибудь умрешь? — спросил Павлик уже встревоженным голосом.

— Ну а чем я лучше других, родной мой? — мягко сказал Айвар. — Давай верить, что это произойдет очень нескоро, и со мной, и с тобой, и с мамой, и со всеми, кого мы любим. А когда человек становится совсем пожилым, он уже легче относится к неизбежности, по-философски. Просто привыкает радоваться одному дню, одной приятной мелочи, почти как ребенок, — погулял по парку, попил чаю, купил новую книгу. А грустные, тяжелые мысли отгоняет. Никакого другого средства от конечности жизни, к сожалению, пока не изобретено.

— Спасибо, — почему-то снова сказал Павлик. — Знаешь, взрослые не любят делиться секретами, все время говорят: вырастешь, мол, узнаешь. То есть, мама так не говорит, но я не хочу ей грустные вопросы задавать, расстраивать. А вот дед Вова ни в какую не хочет объяснять что-нибудь важное: он считает, что это вроде как «не мужское дело» — малышню воспитывать. Дед Андрей гораздо более демократичный.

«Я бы так не сказал» — подумал Айвар, но ничем, конечно, не выдал этого соображения и вслух произнес:

— И что же тебе дед Андрей объясняет?

— Ой, да много чего, — улыбнулся Павлик. — Он про науку и технику умеет интересно рассказывать, советует мне всякие мудрые книжки. Но самые главные тайны я все-таки только тебе доверяю.