А он ведь мог стать художником... Флешмоб "Картины в книгах"

Друзья, привет 

Нас зацепил новый флешмоб от Я.Эм, и мы с радостью решили его поддержать. Наши "Книжные картины" - от знаменитого художника Рииса Клетиаса и его юного братишки Бируса, ставшего великим полководцем.

Он жил прямо в мастерской, где писал свои картины в непогоду и в зимние холода. В тёплые же деньки их всегда ждал пленэр. Разложив на одеяле собранную матерью еду, мальчик наворачивал хлеб, сыр и яйца, и неотрывно смотрел, как чёрные линии незамысловатого наброска покрывают слои красок. Риис болтал без умолку, словно язык и кисть были волшебным образом соединены. Как только бурный словесный поток иссякал, брат потягивался, хрустел одеревеневшей шеей и откладывал кисти. Присаживался рядом, начинал меланхолично жевать оставленную горбушку и разглядывать «эту бездарную мазню».

Однако за «мазню» неплохо платили. Риис вообще был востребованным мастером, его часто приглашали в богатые дома писать портреты, и тогда Бирус скучал на стуле, подперев щёку длинной своей ладонью, и глядел в снующую вокруг холста спину брата. Но таких «закáзных» дней выпадало немного, Риис с натуры делал лишь набросок, дорисовывал же картину непременно в мастерской, где лучше работается и нетерпеливый заказчик не стоит над душой.

В мастерской Бирус и освоил азы графики.

Риис сначала подправлял, выводил особо кропотливые линии своей рукой, подсказывал, где сгустить тень, а где – наоборот, высветлить деталь. Постепенно он перестал вмешиваться, искоса глядел, как семилетний пацан пыхтит над подрамником, затем внимательно оглядывал готовую работу, тёр подбородок и неторопливо тянул:

– Ну что тут скажешь…

Душа ухала в пятки, Бирус краснел, бледнел, покрывался пόтом. Брат трепал чёрнявую голову и категорично припечатывал:

– Не, это талант!

В один из погожих дней, присев на своё неизменное одеяло в любимой роще за городскими стенами, Риис в сотый раз бросил взгляд на рисунок брата и в свой нескончаемый словесный поток вплёл вдруг:

– Слушай, может, попробуешь рисовать что-то другое? Не надоели тебе эти железки?

– Не надоели, – пробурчал десятилетний Бирус, поправляя холст перепачканными углём пальцами.

– Этим много не заработаешь. – Риис отложил на секунду кисти, хлебнул вина. – За картины обычно платят жёны, а им подавай природу, цветочки, портреты, зверьё да пухлых детишек. Спрос на баталистов более чем скромен, особенно здесь, в провинции. Или ты, дружок, в Лонгард собрался?

– Поглядим, – буркнул Бирус.

Брат замолчал, глядя на стройные ряды солдат, летящих в бой. Да, выходило красиво. Но кроме доспехов, осадных машин, оружия да бесконечных батальных сцен Бирус ничего не рисовал. «Весь в отца, – думал Риис, криво усмехаясь и вновь подхватывая кисти своими длинными пальцами. – А матушка ещё сомневается…».

Отец работы тоже хвалил. Но совершенно иначе.

– Вот здесь, гляди: что это за построение? – спрашивал он, тыкая пальцами в небольшой фрагмент картины.

– Кунэум, – уверенно отвечал Бирус, и уже предвидел следующий вопрос отца, поэтому торопливо добавлял: – Но необычный, а тройной.

– Тройной? Зачем? В нём нет никакого смысла.

– Нет, – охотно соглашался парень, – если на тебя прёт прямой строй мечников. Но здесь, погляди: противник ломает линию, выбрасывает вперёд смертников, а позади – доспешая тяжёлая пехота. Одиночный кунэум они просто схлопнут, как створки морской раковины.

Они спорили, до хрипоты, до тяжёлых злых ударов кулаками по столешнице. Бирус вспыхивал и спешно убегал к себе. Но наутро, тихо спускаясь и замерев на последней ступеньке, слышал, как взволнованный отец вновь и вновь повторял матери:

– Как он до этого додумывается!? Это же отлично! Великолепно! Я заберу эти его рисунки с собой, покажу генерал-командору – интересно, что тот скажет!

Выкладку третьей части книги "Вслед за Пророчеством", в которой и появится этот фрагмент, начинаем с 6 марта.

А в ваших книгах есть картины?