Рождённый среди людоедов

Здоровяк Трупль был родом из бегетра Рыжебородых, бандитов-каннибалов, неугомонных путешественников, самобытных врачей и бездарных работников. Для постоянного труда Рыжебородые были слишком ленивы, слишком независимы и считали себя умнее других. В особенности умнее тех, кто вкалывал от рассвета до заката, зарабатывая на кусок хлеба с маслом, а иногда и на свиную колбаску рогаликом. Хлеб съедался по будням, а масло с колбасой прикупалось к торжествам. На праздничное застолье не таясь сбрасывались всей деревней, закусывали весело, а пили ещё веселей. Конечно, для всякого торжества имелись свои традиции и развлечения, но роднила все праздники застольная часть, кульминационная, во время которой иногда случались разные истории, презабавные и не очень. Потом ещё долго они вспоминались, припоминались и перевирались в анекдотах. Доведись услышать подобный анекдот участнику реальной истории, он только затылок почешет: “Вот же случай, происшествие! А у меня бытьё до того тоскливое, что висельнику в петле и то радостней живётся».

Угрюмые и нелюдимые рыжебородовцы гнездились отдельно от всех, своим хутором, на застолья не сбрасывались и в торжествах участия не принимали. И тех, кто месяцами экономил ради не столь уж и частых праздников, презирали. Они не понимали такую жизнь и, не понимая, не принимали её. Рыжебородые хотели жрать от пуза и пить от горла не по редким праздникам, а когда захочется. Они алкали постоянных пиров и развлечений. Были Рыжебородые браконьерами и самогонщиками, а развились в грабителей-убийц-каннибалов, путешественников и врачей. Награбивши и наубивавши всласть, они покидали встревоженный округ и отправлялись в ещё нетронутые места, с годами пустив корни на секретном архипелаге, на котором основали пиратскую вольницу. А врачами они стали потому, что члены этой независимой канибальной семейки басмачей нет-нет да получали травму или ранение по долгу своей грабительской службы. Или заболевали.

Унаследовав от отца, известного красавца и смельчака, всё самое лучшее, Трупль был высоким трусливым уродом. Имел бока бочки, живот под стать бокам, сержантские плечи, голову, похожую на сморщенную репу, губу зайца, жиденькие волосы, цыплячью кровожадность и красоту мёртвой гориллы. Правый глаз Трупля, который помидорного цвета, был больше левого в два раза. На щеке, как вишенка на торте, томно краснела выпуклая бородавка, обросшая редким волосом, а вытянутая мочка левого уха касалась плеча. И ещё Трупль был вегетарианцем.

В четыре года он впервые отведал человечинки. Угостил “сладеньким мясцом” батя, имеющий настолько рыжебородую натуру, что даже среди своей родни, разгульных и развесёлых маньяков, изловчился прослыть лентяем и пьяницей. И находясь в своём естественном состоянии (был трезвым как сапожник), попотчевал малолетнего отпрыска нежным гуляшом из девичьих ягодиц, коим и накормил его до тошноты. Попробуй, сына, вкусноты из бабских жоп! Осоловевший отец заставил Труплика запивать горячий жир ягодичного гуляша стаканом крепкого вина, отчего сыновний желудок окончательно вывернулся наизнанку. С той поры Трупль ко всему мясному, спиртному, а впоследствии и женщинам резко охладел. Отныне женщины у него прочно ассоциировались с ложкой дымящегося мяса, подливы и толстых колец лука. И ложка эта насильно лезла ему в рот. Понятное дело, тяги к противоположному полу это не прибавляло, только в животе пучило.

Вдобавок отец Трупля был заядлым трусом, но трусость свою скрывал умело. Как только намечалось дельце, папаша Трупля врезал водки так, что требовал независимости от всего на свете, даже от водки. Если другие пираты посматривали на него совсем уж косо, то, делать нечего, отправлялся на семейный промысел. Да и то прирежет для виду бабку каку старую, которая и так по три раза в день помирать собиралась. А с более опасным противником Труплевый батя старался не связываться, незаметно ускользая на задний план и уступая главные роли тем, кто похрабрее.

Полный текст книги "Звёздная Общага-1" вот здесь: https://author.today/reader/235849/2121331