Главные персонажи - дети

В догонку к флешмобу "О детях в книгах" - начало вот здесь: https://author.today/post/354703

Как и организатор флешмоба, я часто задаюсь вопросом - как описать маленького героя, ребёнка так, чтобы это было правдиво, честно, искренне и достоверно. И что совсем неудивительно - я до сих пор не знаю, как это сделать правильно. Но мои герои сами диктуют правила, моя задача лишь записать. 

Дети - совершенно уникальны в своих эмоциях, суждениях, поведении - они ещё не умеют мастерски "менять маски" так, как это делают взрослые, и от этого их порывы и поведение порой несколько "слишком". Но они умеют быть абсолютно серьёзными, чуткими, даже мудрыми. В этом-то и вся прелесть. И писать про детей - сложно, но очень интересно.

Да, для участия во флешмобе, нужно представить отрывок из произведения с маленьким главным героем, что я и делаю:

Отрывок из повести "Третий ангел", диалог бабушки и внука - довольно сложный "большой разговор" о смерти:

Эмма замерла на секунду, сделала глубокий вдох и задержала дыхание, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце и привести мысли в порядок. Достав кружевной платок, она промокнула глаза.

— Всё, мой дорогой! — обратилась она к мальчику. — Успокойся и давай поговорим как взрослые люди.

— Угу. — кивнул Джим и поднял на неё заплаканные глаза.

— Только давай сразу договоримся - мы больше не плачем сегодня, да?

Джим кивнул головой в знак согласия и взял из рук бабушки платок.

— Ты готов к большому разговору?

— Да. — тяжко вздохнул он.

— Представь себе мир, в котором никто не умирает. Люди живут, старятся, болеют, но не умирают, представил?

— Да! Это было бы здорово!

— Нет, мой хороший, подумай! Ничего хорошего в этом бы не было. Если бы все жили вечно, то планета была бы перенаселена. Всем просто не хватило бы места.

— Как в Китае?

— Кхм... Ну, можно и так сказать. Представляешь себе такое количество людей?

— Не совсем. Но думаю, что это как в метро в час пик.

— Хорошее сравнение. А теперь давай подумаем. Люди живущие вечно - уже всё видели, все страны, моря и горы, они прочитали все-все книги, посмотрели все мультики и фильмы, открыли все тайны и загадки планеты. И каждый их день был бы похож на предыдущий, одно и то же, снова и снова, день за днём - целую вечность... Разве им было бы интересно жить дальше?

Джимми сосредоточенно тёр кончик носа - знак крайней озабоченности.

— Мне кажется... — он театрально выдержал паузу. — Это не очень хорошо. Я бы даже сказал, что это ужасно, мне бы так не хотелось.

— Вот видишь! В смерти тоже есть свой смысл - всему своё время. Я понимаю, что тебя пугает не только слово, но и сама мысль об этом. Рано мы затеяли этот разговор, но раз уж начали...

— Я не боюсь говорить о смерти. Просто мне страшно, что я тебя больше никогда не увижу, как дедушку.

— Джимми. — Эмма тяжко вздохнула. — Я поведаю тебе своё представление о смерти, хорошо? Ведь никто не знает, что происходит с человеком после его ухода. Но я верю всем сердцем, что на этом всё не заканчивается. Что там есть лучший мир, лучшая жизнь. Там нас ждут наши любимые.

— В раю?

— Может быть и так, а может быть, там просто другая жизнь.

— Но я же не смогу вас больше увидеть, обнять...

Его глаза наполнились озёрами слёз, и плотина готова была вот-вот прорваться.

— Дорогой, пожалуйста! — взмолилась Эмма. — Мы всегда будем с тобой, вот тут, — она приложила руку к его груди, — в твоём сердце, в твоих воспоминаниях. Ты просто должен верить, что мы всё равно рядом с тобой, хоть и невидимы, и любим тебя по-прежнему.

— Как ангелы?

— Да, дорогой. — Эмма улыбнулась. — Как ангелы!

— Хорошо. — он тяжело вздохнул. — Но я возьму с тебя обещание, бабуля! Обещай, что ты станешь моим ангелом и никогда меня не покинешь!

— Обещаю! Я буду твоим ангелом!

— Моим, и маленького Тома! И дедушка тоже пусть будет нашим ангелом!

— Хорошо, моё солнышко!

— Ну, тогда ладно! Только... — он замялся.

— Что, мой хороший?

— Только, обещай мне, что это случится не скоро.

— Я буду очень стараться!

Ещё какое-то время они сидели обнявшись, и молчали. Каждый думал о своём.

Отрывок из повести "Тот самый Санта" - а тут уже два маленьких, но самых главных героя, их характеры и тёплое отношение друг к другу:

Майк притаился в самом укромном углу каминного зала, укрывшись от посторонних глаз за пышными ветвями новогодней ели. Кажется, ему повезло, и его отсутствия никто не заметил. Он почти не дышал, вслушиваясь в удаляющиеся шаги ночного сторожа осматривающего помещения. Сейчас он сделает ещё четыре шага и свернёт в длинный коридор ведущий к девчачьему корпусу, и больше не пойдёт на обход до самого утра.

… Вся ночь сочельника, целая ночь полная волшебного ожидания будет принадлежать Майку, он непременно дождётся Санту - не сомкнёт глаз, а потом с гордостью расскажет им всем, этим вздорным старшим мальчишкам, что Санта существует, ведь он сам его видел. Только бы не уснуть. – мечтал Майк. 

В животе предательски заурчало, казалось, что от этого звука задрожало тончайшее стекло ёлочных игрушек, таким он был громким. Майк медленно вытянулся и лёг на живот, так хоть урчание голодного желудка будет меньше слышно. 

В зале было совсем темно, только приглушённый свет уличного фонаря отражался в сияющих блёстках ёлочных украшений, бросая затейливые тени и разноцветные искры на потолок и стены. Майку начинало это нравиться - лежать под елью, на прохладном мраморе пола, вдыхая аромат хвои и мандаринов, разглядывать пушистые ветви с покачивающимися на них игрушками и обёрнутыми в блестящую фольгу солнечными мячиками новогоднего фрукта. 

Как хорошо быть одному, совсем одному и никакого надоедливого сопения, и пыхтения спящих на соседних кроватях остальных двадцати мальчишек. Самая волшебная ночь в году - она целиком и полностью принадлежит ему одному. Ночь, когда в каждый дом по дымоходной трубе спускается Санта-Клаус и раскладывает в заранее развешенные над камином гольфы подарки.

Пышная ель гордо возвышалась в центре каминного зала стены которого были украшены гирляндами и рождественскими звёздами. Она была настолько огромной, что доставала ветвями до самых окон и касалась маковкой сводов потолка. 

Зал назывался каминным, хотя самим камином не пользовались уже очень давно, но это не мешало ему оставаться самым манящим, таинственным и волшебным предметом во всём приюте. Вдоль резных каминных фресок были развешены гольфы с именами всех воспитанников. 

Майк взглядом отыскал свой носок - он был самым красивым, так ему казалось, и тут он увидел неладное - носок висел криво, а значит его необходимо было срочно поправить. Он прислушался - кругом всё было тихо. Не тратя времени на раздумья, Майк, как заправский морской котик, по-пластунски стал пробираться к камину, сдерживая дыхание, чтобы не проронить и звука. Как только он выполз из-под ели, в противоположном от него углу раздался придушенный писк. Майк еле сдержал испуганный крик, он вскочил и уже готов был бежать, и даже звать на помощь, но в этот момент отблеск от большого зеркального шара осветил угол, в котором сжавшись в тугой комок, закрыв кудрявую золотистую головку руками сидела махонькая девочка.

— Тина! — прошипел Майк. — Как ты тут оказалась, и... Что ты вообще тут делаешь?

— Майк! — тоненько, словно мышка пропищала она. — Я... Мне... Я думаю... Кажется, я описалась. — прошептала она и всхлипнула.

Майк, который был напуган не меньше, медленно выдохнул. Хорошо, что хоть он сдержался - вот бы смеху было, ведь он уже взрослый, ему почти двенадцать, а Тина совсем кроха, ей только исполнилось пять.

— Иди ко мне, только тихо! — шёпотом приказал Майк.

— Я не могу, Майк! — снова всхлипнула девочка. — Мне стыдно! Как же я теперь покажусь Санте?

— Как?! — чуть не вскрикнул Майк. — Ты тоже ждёшь Санту? Но почему? Почему ты здесь?

            Тина тяжело вздохнула, и будто оправдываясь протянула ручки к мальчику.

— Я видела, как часто ты подходил к камину и заглядывал в него, и поправлял рождественские носки. И я поняла, что ты что-то задумал. А сегодня на ужине ты ушёл позже всех, хотя обычно съедаешь всё первым и убегаешь, и я даже не успеваю поговорить с тобой перед сном. Я подглядывала за тобой и увидела, что ты пошёл в каминную. Ну вот... — она прерывисто вздохнула. — А когда воспитательница проводила нас в спальню, я незаметно проскользнула мимо неё в открытую дверь и пошла к тебе. Только здесь было уже темно, тебя не было видно и мне стало страшно, вот я и спряталась в углу. А потом прошёл сторож и погасил свет в коридорах, и спальню уже закрыли на ключ, и... — она снова начала всхлипывать.

— Тина! — негодующе зашипел на неё Майк. — А если бы тебя поймали? А если бы я был не здесь?

— Майк, я так хочу увидеть Санту! Пожалуйста, не прогоняй меня, я и так очень боюсь темноты и воспитателей.

— Ох, Тина... — вздохнул он. — Больше никогда так не делай, ты меня напугала.

— Правда? Ты что, тоже боишься темноты? А я думала, что ты такой смелый и сильный.

— Угу, смелый. — проворчал мальчик, подтягивая сползшие штаны. — Иди сюда, только тихо. Если нас с тобой здесь найдут - накажут на целый месяц, а то и больше. И не разрешат больше видеться.

— Ой, нет! Майк, давай вернёмся в спальни! А вдруг заметят, что нас нет и отругают, и отправят в разные приюты?! И я больше никогда тебя не увижу, я боюсь!

Тина чуть не зарыдала в голос.

— Ш-ш-ш! — зашипел на неё Майк. — Прекрати реветь, так нас точно услышат! Иди скорее ко мне, никто нас не найдёт, спальни всё равно закрыты, нам туда не попасть. А завтра с утра, когда сторож будет делать обход и откроет двери - мы вернёмся к спальням и сделаем вид, что встали первыми. Хотя, какая нам будет разница, ведь мы увидим Санту и загадаем свои самые заветные желания!

— А он точно придёт сегодня? А он добрый? Он не будет нас ругать и звать воспитательницу? — с сомнением спросила Тина.

— Я уверен, что он придёт. Ведь раскладывает же кто-то подарки в носки каждую Рождественскую ночь! И это не наши воспитатели - я точно знаю, потому что они слишком злые и жадные, у них и карандаша не допросишься, а тут подарки!

— Хорошо! — прерывисто вздохнула кроха. 

Она встала на четвереньки и быстро перебирая руками и ногами поползла к Майку.

За окном раздался неясный звук, какой-то хлопок, по окнам зала скользнул луч света.

— Ой! — вспикнула Тина, и что было силы дала задний ход.

Она с такой скоростью пятилась назад в свой укромный уголок, что Майк не успел ей сказать: «Стой, ты ползёшь не в ту сторону!», да так и остался стоять с открытым ртом.

Несколько минут дети провели в полной тишине, не дыша, вслушиваясь в звуки и шорохи, которыми полнилось старое здание приюта, но всё было тихо.

— Наверное это проехала машина. — выдохнул Майк. — Тина, ползи ко мне, быстро!

Девочка забилась поглубже в угол и отрицательно покачала головой.

— Майк, я не могу! — едва слышно прошептала она. — Мне страшно, я лучше посижу здесь.

— Не глупи! Там никого нет. Ты же хочешь увидеть Санту? — Майк пошёл на хитрость, пытаясь выманить её из угла.

— Я уже не уверена. А ты его раньше видел?

— Я о нём читал, глупышка! Я и тебе читал множество чудесных рождественских историй, разве ты забыла? Скорее иди сюда, здесь под новогодней елью куда интереснее и безопаснее, чем в твоём тёмном углу. А вдруг там водятся пауки, и как раз сейчас один из них спускается по своей ниточке прямо тебе на голову?

Зря он это сказал. Майк даже и представить себе не мог последствий своего неосторожного высказывания. 

Тина подскочила, пронзительно завизжала и со скоростью звука пронеслась мимо него, нырнув под мохнатые ветви ели. 

Майку показалось, что её крик был слышен во всех трёх корпусах приюта и сейчас их неминуемо обнаружат. Он кинулся вслед за Тиной в спасительную густую зелень. 

Дети укрылись в самом углу, прижавшись друг к другу так плотно, насколько это было возможно и затаили дыхание. Им казалось, что их сердца стучат куда громче, чем бой самых больших часов, и что вот прямо сейчас дверь откроется, и в зал ворвётся сторож со своим фонариком, и злые, разбуженные криком воспитатели...

Шли минуты, ни одного звука похожего на торопливый тяжёлый шаг сторожа слышно не было. Майк с шумом выдохнул, следом за ним вздохнула Тина. 

Посмотрела объём отрывков... Коротко о детях у меня не получается!

Спасибо, что дочитали до конца!)))

Всем чудесного настроения, радости, вдохновения и лёгкого пера.