Герои расслабляются

В ленте наткнулся на Флешмоб: "Герои расслабляются" и с большим удовольствием читал, как авторы расслабляют своих героев. Понравилось. Присоединяюсь к флешмобу, запущенному Еленой Трушниковой https://author.today/post/360783.

Отрывок из романа "Молчаливый голос" из цикла "Песни тёмных клинков" (живёт он пока на Литрес, ссылка в профиле в разделе "о себе", кого заинтересует книга):

"На пороге маячит старуха зима,

Одинокий поёт ветерок,

Греют руки друзья у каминов в домах,

Собирают в дорогу мешок".

Скромную баню кузнец растопил быстро, и ещё быстрее собрал стол с разносолами, салом, чёрным хлебом, медовухой и элем:

- Сейчас перекусим, и в парную. Негоже на пустой желудок потеть.

- Точно-точно, - трубадур уже уплетал всё, что попадалось под руку, заодно накладывая того же в тарелку скромничающему Гару. – Ешь, не стесняйся. Видел веники берёзовые в предбаннике? А здоровяка-кузнеца с голым торсом? Он нас до блеска надраит! Я правильно говорю?

- Будьте уверены. К тому же снег сегодня вновь срывается. Подождём, пока навалит, и разотрёмся. До ручья далековато бежать за прохладой.

- Снегом лучше, и в правду, здоровее будем, - поддержал Волэн, - хотя, за чистоту ручья отвечаю.

- За тебя, друг! – Скьялль поднял кружку с элем. Все четверо смачно пригубили напиток, рыгнув и от души выдохнув. – Я попросил мою помощницу по дому, Мерет, постирать ваши белуги, так что посидим душевно, пока не высохнут в кузне.

- Помощницу? А ты хорошо устроился! Потеплее здесь, чем на заставе Голдвэйн, - Филип подмигнул, толкнув Скьялля в плечо. 

Кузнец смущённо покрылся румянцем:

- Она просто мне помогает.

- Я и не спорю, - бард положил руку кузнецу на плечо и стукнул свою кружку о его, после чего осушил её.

Гар и Волэн поддержали:

- Быстро же вы двое сдружились.

Филип уже изрядно захмелел на старые дрожжи. Он вскочил на лавку:

- Нас объединило искреннее уважение к тебе, ветерану и герою!

- Брось, я не герой, - Волэн мягко, но уверенно усадил трубадура обратно.

- Про твои дела на войне мне мало чего известно, но для своего родного посёлка ты уже немало сделал!

- И он прав, Надсон-Нарбут! – поддержал кузнец Оберг.

- За Вас! – молчаливый Гар поднял кружку за ветерана. – Йоэла теперь нет, а мне помощь и не нужна. Сам смогу управляться с отцовским постоялым двором.

- Официантки в «Горячем быке» теперь тоже нет, уверен, что справишься?

- Зато повар есть и подмастерья его. Старик Рагнвальд постоянно болтает, что свою дочь, Торфинну, мечтает на работу пристроить. Вот и официантка будет. Кроссвинд оживает, не без Вашей помощи, господин, так что справлюсь.

Волэну было отрадно слышать уверенность в голосе Гара. Одна из забот отлегла с души.

Филип встал с места, вышел в предбанник, вернулся с лютней, сразу ударив по струнам:

«Проснулась в подполе моём

Змеёй на всех шипящей

Людское зло с бедой вдвоём,

Отраву приносящие.

Повисло яблоко с червём

На древе тихо спящем,

Когда настиг их наш герой 

Мечом своим разящим».

- Если такие баллады нескладные о моих деяниях будешь писать, я заберу назад свои слова и оставлю в Кроссвинде, - Волэну не пришлись по душе ни аккорды, ни рифмы барда.

- Значит, собираешься покинуть посёлок? Куда направишься?

- Если честно, ещё размышляю, Скьялль. Возможно, на ореховый холм. Гар, расскажи о Йоэле, как он прибыл в Кроссвинд, почему хозяйничал в «Горячем быке»?

- Недолгим будет сказ. Он прибыл в посёлок вскоре после известий о смерти на поле брани отца. С ним была Улла. Йоэл показал грамоту, где говорилось о его доле в трактире. Отец проигрался в кости его брату, а тот пожаловал выигрыш Йоэлу.

- Когда твой отец успел, он же отправился на войну почти следом за мной?!

- Он проигрался уже там, на заставе Голдвэйн.

- Скьялль? – протянул Волэн, в надежде, что служивший там же кузнец может об этом что-то знать.

- Нет, Надсон-Нарбут, я не слышал о таком. Моя служба проходила за мехами, наковальней и молотом. Я не был знаком с Гаром. Даже Крогерда, вашего старого кузнеца, не знал.

- Стоит двинуть на юг, возможно, сохранились какие-то записи на заставе. Как смотришь на такое путешествие, Филип?

- Предпочёл бы отправиться в Айскрест. Перед кем мне в Голдвэйне выступать? Перед каменщиками бэрбеллскими?

- Не спеши с построением маршрута, Волэн. Не думаешь же ты, что отыщешь сведения о брате Йоэла там, уж проще на ореховом холме поискать, - Скьялль потёр руки. – Что-то вы, друзья мои, затормозились от еды и питья. Пора в парную!

Ветеран войны и трубадур залезли на верхнюю полку, Гар вскарабкался туда же, но когда хозяин плеснул воды на раскалённые камни, быстро перебрался на средний ярус, а через пару минут и вовсе на низ. Волэн и сам опустился пониже, чтобы дать Филипу разлечься, а Сьяллю как следует отхлестать барда берёзовым веником. Забавы ради Надсон-Нарбут и сам, схватив вторую связку веток, прошёлся по тощей певческой заднице. Трубадур блаженно вскрикивал, раззадоривая товарищей не сбавлять темп. В конце Филип с благодарностью похлопал по щекам Волэна и Скьялля, уступив место ветерану.

Давно Надсон-Нарбут не отчищался как следует, разгоняя кровь по венам. Это шло только на пользу намерению посетить ретивую любовницу Лисбет. Гара, несмотря на его отговорки, тоже как следует отходили душистыми берёзовыми связками. Скьяллю же досталось от всех троих, и как показалось Волэну, никому не доставило большего удовольствия.

Распаренные, красные и уставшие мужики выскочили из бани на двор, где их ждал щедро подаренный матушкой-природой снег. Размякшие мышцы быстро приходили в тонус, рассудок бодрился и трезвел. Скьялль и Филип, будто сговорившись, от души намылили Волэна, после чего играли в снежки, пока мороз не заколол их голые жопки.

Мёд по возвращении внутрь пришёлся как нельзя кстати, смягчив горло, ещё больше приподняв настроение и устаканив ливер. Выпив и закусив, четвёрка увалилась на просторные скамьи, переводя дух и громко дыша.

- Вот это, я понимаю, зимний день в лучших традициях Скайсдора!