Повесть «Ради тёти Любы»

Приглашаю прочитать мою повесть «Ради тёти Любы». Необычная история про любовь и немного про поэтов.

В кафе на небольшой сцене женщина неопределенного возраста декламировала что-то заунывное. Посетители сидели за столиками, почти не слушая поэтессу. При появлении Кирилла с Таней все заметно оживились, радостно его приветствуя. Быстро подошла улыбающаяся официантка.

– Пожалуйста, принесите вазу для цветов, – распорядился Кирилл.

Они сели за столик. Официантка принесла вазу с водой, поставила розы, вопросительно посмотрела на Кирилла.

– Как обычно, – сказал он.

– Вас тут все знают, – сделала вывод Таня, с интересом оглядываясь.

На стул рядом с ней бухнулся подвыпивший полный парень с длинными немытыми волосами.

– Всем привет! – объявил он и повернулся к Тане:

– Кирюха – мировой парень! Я те за него ручаюсь!

– А вы-то кто, чтобы ручаться? – холодно ответила она. – Я вас первый раз в жизни вижу.

Официантка принесла бокалы с вином и тарелки с закусками, расставила на столике.

– Толь, ты иди. Мы тут сами как-нибудь, – спокойно сказал Кирилл своему приятелю.

Анатолий встал, пошатываясь.

– Во дает, а? «Первый раз в жизни!» Меня – не знает! Да я! – и заявил с угрозой:

– Вот выйду щас и свои стихи прочитаю! Гениальные! И публика – лежать будет!

И направился к сцене, чтобы привести угрозу в исполнение, бурча на ходу:

– Кто я такой…

– Это – поэт? – изумилась Таня.

Кирилл улыбнулся ее непосредственности:

– Да, это – поэт. И неплохой.

– Только пьяный, – осуждающе заметила Таня.

– Это его нормальное состояние, – улыбаясь, пояснил Кирилл. – Пьет, чтобы снизошло вдохновение. Трезвый он ничего написать не может.

Со сцены доносился невнятный голос пьяного поэта.

– …кончается…

– И что, все поэты так, вдохновляются? – спросила Таня.

– Если долго не приходит муза.

– …потери… – доносилось со сцены.

Кирилл отпил из бокала, добавил задумчиво:

– Она – дама капризная.

– …агония…

Таня прислушалась к тому, что долетало со сцены, и скептически произнесла:

– Похоже, муза вашего приятеля – весьма экстравагантная особа. Сплошной мат!

Кирилл выпил еще вина и спокойно объяснил:

– В современной поэзии обсценная лексика является одним из средств самовыражения.

– Да вы закусывайте! – предложила Таня.

Он улыбнулся и, глядя на сцену, добавил:

– Думаю, что поесть мне сейчас все равно не придется.

– Почему? – не поняла Таня.

– Дор-рогие друзья! – сообщил со сцены Анатолий, закончивший декламацию своих стихов. – Сегодня нас почтил своим присутствием всемир-рно известный и любимый нами поэт, и, надеюсь, он не откажет, если мы попросим его прочитать что-нибудь из его замечательных…

Он не успел договорить, как его речь прервали восторженные выкрики посетителей, уже догадавшихся, о ком он говорит. 

– Бессмертных! Гениальных! – слышались мужские голоса.

– Потрясающих! – выкрикнула какая-то женщина.

– …произведений! – заключил Анатолий.

– Кирилл! Просим! – в зале раздались аплодисменты.

Кирилл встал и направился к сцене. Таня потрясенно смотрела на него.

– Спасибо, друзья, за теплый прием! – сказал Кирилл со сцены. – Понимаю, что пошутили, но приятно!

Переждал негромкий смех из зала, взял в руки гитару.

– Сегодня со мной самая очаровательная в мире девушка, и эти стихи я исполню для нее.

Таня, изумленная, совершенно растерянная, сидела, боясь пошевелиться.

– Успокойся, я не буду пьяным,

К сожаленью, я не буду пьяным, – нараспев проговорил Кирилл, аккомпанируя себе на гитаре.

– Если бы я мог напиться пьяным,

Я бы очень громко песни пел.

Я бы очень шумно веселился,

Я бы пел, шутил и веселился,

Если бы я только мог напиться,

Я бы очень громко песни пел.

Успокойся, я не буду пьяным,

К сожаленью, я не буду пьяным.

Сколько б я ни выпил,

я не буду пьяным,

Песни буду очень тихо петь.

Таня взволнованно слушала. Ей казалось, что он поет только для нее. Это было невероятно, словно во сне.