Флэшмоб "Бесячий герой"
Автор: Мария СамтенкоУвидела этот флэшмоб у Александра Нетылева.
Честно, я не совсем поняла, тут нужен именно "раздражающий красавчик" как типаж или просто герой, который бесит.
Раздражающих красавчиков у меня вроде нету. Но есть бесячие в общечеловеческом смысле.
Одним из таких является Иван Приблудный из "Дохлого таксидермиста". Он обаяшка, но с эмпатией на уровне табуретки.
1) Когда одному из друзей Ванюши нужна моральная поддержка после встречи с братом, он делает вот так:
" ...Приблудный принялся торопливо описывать, как он приметил среди ташкентцев некоего подозрительного мужчину: рыжего, лысоватого и явно одетого с чужого плеча».
«Это был Миша – все описания совпадали в точности. Ильф очень обрадовался…»
Да, он был очень счастлив, и протянул руки, чтобы обнять брата; но тут глаза Михаила Файнзильберга изумленно расширились, он прошептал «Упырь!», столкнул Ильфа на тротуар и с дикими воплями умчался в сторону частного сектора.
«Мы с Ильфом смеялись так, что едва не свалились в арык».
Приблудный перечитал последнюю строчку, посмотрел на спокойное и сосредоточенное лицо своего приятеля, вспомнил, что Учитель просил писать с фотографической точностью и исправил «мы» на «я».
Ильф не смеялся. Он смотрел на брата остановившимся взглядом, как в «Ревизоре», и это тоже…
«…выглядело ужасно смешно, Учитель. Но Ильф, похоже, обиделся».
Ну, в смысле, первый час, когда они расспрашивали торговцев на рынке, он ходил какой-то пришибленный, и даже попытался завести разговор на тему «что делать, если у тебя не брат, а свинья». Приблудный не смог поддержать беседу, потому что начал дико хохотать.
Но Ильф, очевидно, считал, что брат должен был обнимать его, рыдая от счастья. Его взгляд стал холодным и острым; оставшиеся пол дня журналист держался отстраненно, и чуть что принимался ехидничать.
Ваня не считал это трагедией. В конце концов, в Москве Ильф тоже был холоден и не пускал «дальше прихожей», это в Ташкенте он с чего-то расчувствовался.
***
- Ладно, пусть их, - проворчал Ванька. – Надеюсь, теперь Илья перестанет страдать, что от него братья бегают, - заметив живой интерес в глазах Ширяевца, он принялся рассказывать.
- … я такой: «и что, по-вашему, он должен был обнимать вас, рыдая?», а он «я понимаю, что он не в порядке, но все же», а я такой «да кому вы нужны», и после этого он закатил глаза и сказал, что счастлив, что я не его брат. И еще какую-то гадость, я не запомнил. А потом пол дня ходил мрачный. И в чем же, как говорит Учитель, мораль?
- Не знаю. И в чем?
- В том, что не надо ныть!
2. Когда другого приятеля накрывает ПТСР на тему смерти близкого друга, Приблудный делает так:
– Но он же и вправду неженка! – оскорбился Приблудный. – Просто вы вчера рано ушли и не видели, как он за ваше одеяло цеплялся. Да, Женя, что это было? Я подумал, что вы хотите укрыться, но вы просто взяли кусок одеяла и держались за него.
Петров широко распахнул глаза, и, запинаясь, принялся объясняться:
– Я просто… я просто хотел… мне опять снились эти проклятые похороны, и… только краешек…, – он вздохнул, пытаясь взять себя в руки и объяснить Иле с Приблудным, что он, черт возьми, не неженка!
Плохие сны бывают у всех, ну и что тут такого? Петрову приснилось, что Илю опять хоронят, и это было так страшно, что он проснулся в холодном поту. Глупо, но он никак не мог успокоиться. Жене ужасно хотелось убедиться, что его друг в порядке, но идти для этого к Анвару с Тохиром было бы сущим идиотизмом. Он сходил покурить, но тревога не отступила, и он решил посмотреть телеграмму. Только она куда-то подевалась, а, может, он просто не нашел ее в темноте. Зато он наткнулся на колючее шерстяное одеяло Ильфа, неприбранное с прошлой ночёвки, и сразу почувствовал себя лучше.
Он разрешил себе взять краешек одеяла – только краешек! – и держался за него, засыпая.
Тогда это казалось прекрасной идеей.
Теперь он, конечно, считал, что ему следовало обойтись без подобной глупости. Он ведь справлялся, когда был на фронте! Когда люди умирали вокруг! А сейчас почему-то расслабился.
Ему было ужасно стыдно.
– Вот, я же говорю, что вы неженка, – обрадовался Приблудный, когда Петров закончил оправдываться. – Нечего ныть, нужно быть муж…
3. А когда этого же приятеля травят цианидом, разговаривает с ним вот так:
– Евгений Петрович, один вопрос, – сказал я, тщательно подбирая слова, чтобы не тратить время на бессмысленные препирательства, – вы перепутали Ильфа с тем, кто пытался вас отравить?
– Нет…– выдохнул журналист, – с… с тем… кто…
Я наклонился к нему – и именно в этот момент Ивану Приблудному приспичило высказаться!
– Чего вы с ним возитесь, всем известно, что они с Ильфом неженки! – заявил он, глядя на нас сверху вниз.
От злости я забыл русский; Петров вытащил свою руку из моих пальцев и перевел тускнеющий взгляд на Приблудного, выслушивая последнее напутствие, которое звучало как «нужно умирать как подобает мужчине, а не скулить».
При этом Ваня не злобный, он просто искренне не понимает, что не так и чего к нему все прицепились.
Чем иногда очень бесит читателей, и если я решу собирать донаты на хороший втык Приблудному, сумма быстро наберется!