Кррровожадный флэшмоб
Автор: Александр НетылевВчера прозвучала идея флэшмоба, а сегодня я его запускаю, хоть меня и просили этого не делать))
У каждого автора бывает такое настроение, что хочется кого-то убить. А страдает от этого кто? Правильно, персонажи)
Я предлагаю поделиться сценами жестокой или необычной смерти наших персонажей. Что именно считать необычным, тут каждый решает для себя сам. Может быть как смерть, постигшая их, так и смерть, грозившая им, но только если она описывалась, а не просто упоминалась: пресловутый "расслабленный свинец" (да, у меня долгое время висела в тексте угроза сатрапа герою за дерзкие речи залить ему в горло РАССЛАБЛЕННЫЙ свинец) не подходит.
От меня тут будут два брата. Оба отрывка под спойлер, ибо 18+.
Итак...
Остатки накопленной силы он вложил в одно-единственное заклинание, и через сцепленные руки прошел колоссальной силы электрический разряд. Не отвести. Не заземлиться. Не выставить магнитный щит.
И все-таки Килиан был спокоен. Он не сомневался в своих силах. Хотя он так и не разобрался до конца в том заклинании, которым Ильмадика остановила его молнию во время схватки в Тюрьме Богов, он доверял тому, чему научила его Лана.
Разряд замедлился, неспособный преодолеть барьер сплетенных рук.
- Не пытайся, брат, - покачал головой ученый, - Сейчас я сильнее. Сдавайся. Пожалуйста.
Амброус весь побагровел от натуги. С искаженным лицом пытался он «подтолкнуть» заклинание, заставить его передавить волю новоявленного эжена.
И странное дело, чем больше он напрягался, тем проще было Килиану держать защиту. С каждым мгновением, как лицо короля превращалось в уродливую маску, ученый чувствовал себя все более… цельным.
Глядя на то, во что мог превратиться, он понимал, что сделал правильный выбор.
Боль от ломки по Ильмадике прошла.
- Она любит меня! – отчаянно закричал Амброус, - И видит Небо, я оправдаю Её любовь! Клянусь могилой отца, я отправлю тебя в Преисподнюю!
- Да не любит она тебя, - поморщился Килиан, - Ильмадика вообще неспособна любить. Она использовала тебя, как и всех нас. Каждый из нас думал, что его любят. Потому что тех, кто так считает, очень легко контролировать.
- Ты не заберешь Её у меня! – крикнул Амброус, - Если даже я умру сегодня, - я позабочусь, чтобы весь остаток своей жизни ты жалел об этом дне!
Он оглянулся в сторону края крыши, куда как раз закинули веревку. Армия повстанцев наконец-то поднималась к месту решающей битвы. Хади с ансаррами, Тэрл с кавалеристами… и Лана.
Амброус оглянулся на голос девушки, и жестокая улыбка озарила его лицо. В свободной руке мелькнула фосфорная граната – оружие, созданное когда-то для Идаволла самим Килианом.
- Ты пытался забрать мою любовь! – припечатал король, - А я заберу твою!
Волшебство откликнулось быстрее, чем разум успел осознать весь ужас происходящего. В мгновение ока сократился, сжался купол магического щита, надежно ограждая братьев от подоспевшего подкрепления.
Создавая барьер между Первым Адептом и девушкой.
Король улыбнулся: он знал, что это произойдет. Он ждал этого.
- Говоришь, она любит меня? – сбиваясь на истерический хохот, провозгласил он, - Так НАСЛАЖДАЙСЯ ЕЁ НЕНАВИСТЬЮ!!!
И с этими глазами он бросил гранату себе под ноги. Килиан все-таки разорвал контакт, бросаясь назад, спасаясь от опаляющего жара. Смех короля сменился адским криком, когда яркое пламя заживо пожирало его тело. Омерзительно запахло паленой плотью.
Килиан сидел прямо на крыше, больше не пытаясь спасти его. Не пытаясь помочь. Он проиграл. В последнем мгновении король Амброус Первый все-таки увел у него победу. Сквозь густой дым, отблески огня и сияние магического барьера ученый смотрел в глаза Лане, поднявшейся на крышу.
И чувствовал воочию, как сбывается последнее проклятье Первого Адепта.
- А ты упрям, - смеялась Ильмадика, - Впрочем, я всегда знала это.
Она сделала шаг назад, легко уклоняясь от неуклюжего взмаха шпагой. Едва не потеряв равновесие, Килиан оперся на что-то холодное и твердое за спиной.
- Очень символично, - прокомментировала богиня, - Обернись.
В иной ситуации ученый вряд ли стал бы оборачиваться, потому что так сказал ему противник в бою. Но сейчас неведомая сила вела его тело, заставляя повиноваться приказу.
Холодным и твердым предметом за его спиной оказался большой каменный крест с чьей-то могилы.
И бывший адепт почти не удивился, когда его взгляд упал на начертанное на кресте имя:
«Килиан Реммен».
Чуть ниже, более мелким шрифтом, было приписано:
«Он пошел против своего Бога, и никто не плакал о нем».
И стоило ему прочитать это, как земля под ногами разверзлась. Пролетев два метра, Килиан оказался в небольшой, тесной могиле, где едва хватало места, чтобы развернуться. Поняв, что будет дальше, ученый попытался вылезти наружу, но руки уперлись в невидимую преграду, отделявшую его, подобно стеклу.
А затем в могилу посыпалась земля. Тонкой струйкой сыпалась она, неуклонно накапливаясь и стремительно приближая момент, когда Килиана накроет с головой.
Перехватив оставшуюся шпагу, Килиан попытался пронзить незримую преграду, но клинок лишь бесполезно скользнул по ней. А земля все скапливалась, вынуждая его регулярно переступать, сбрасывая ее со своих ног.
Ильмадика с улыбкой наблюдала за происходящим в могиле, пока уровень земли не достиг его пояса. Затем чуть задумалась:
- Знаешь, что? Я милосердна. И позволю хотя бы твоим глазам получить удовольствие перед смертью. Может быть, даже большее, чем получу я, наблюдая, как ты задохнешься.
Сказав это, она откинулась в невидимом кресле в вальяжной позе. При этом подол ее пеньюара слегка задрался, демонстрируя совершенные ноги.
Килиан, однако, лишь презрительно фыркнул:
- Чего я там не видел.
Кажется, ЭТОГО говорить не следовало. Губы богини обиженно сжались, а потом она взмахнула рукой:
- Пожалуй, я передумала. В могилах обычно бывает темно. Хоть глаз выколи.
Килиан не успел увидеть даже, что устремилось к его лицу. Короткий момент острой боли в единственном глазу заставил его вскрикнуть.
И наступила полная, абсолютная темнота. Лишь стекала по лицу жидкость, о происхождении которой лучше было не думать.
- Такова судьба каждого, кто узрев Бога, не проявит должного уважения, - звучал где-то сверху голос Владычицы, - Так скажи мне, мой несостоявшийся Первый Адепт. Что ты чувствуешь сейчас, умирая во тьме и удушье? Страх? Отчаяние? Сожаление? Раскаяние? А может быть, в твоем сердце остались крупицы веры и любви?
Вопрос не предполагал ответа. Но Килиан вдруг решил, что ему есть что ответить.
- Веселье.