Кровожадный флешмоб (18+)
Автор: Марика ВайдИдейный вдохновитель для меня Lily B.E.K.
Первый отрывок взят из повести «Вкус смерти», городское фэнтези.
— Куда мы едем? — несмело поинтересовалась я.
— В мой родовой замок, — бросил он, не поворачивая головы, — Он уже отреставрирован.
Итак, Венгрия? Я вздохнула с облегчением. Граф не собирался меня превращать до тех пор, пока мы не доберемся до его замка. В салоне стало жарко. Георгий, стараясь сделать мою поездку комфортной, включил отопление на полную мощность. Я расстегнулась и сняла пальто. Потом пришел черед свитера. Стянув его, я осталась в тоненьком черном платьице, приобретенном во время последнего шоппинга, устроенного на деньги Батори.
«Кровь на кровь...» — всплыл в памяти вкрадчивый голос Янека. Жарко! Раз Георгию нет дела до моих мучений, придется самой о себе позаботиться! Я наклонилась, чтобы отрегулировать панель климат-контроля.
Внезапно чудовищная сила дернула меня вниз. Открытую шею обдало холодом. Затем по ней будто провели раскаленным железным прутом, парализуя организм целиком. Твердая холодная рука Батори перевернула мое онемевшее тело на спину, уложив его себе на колени.
Георгий не смотрел на дорогу, он смотрел на меня, а машина по-прежнему неслась вперед. Странно, но я боялась сейчас не его действий, а того что мы слетим с дороги и врежемся в столб или дерево! Ниже левого уха стало щекотно. Потом я поняла, что мое платье на плече быстро промокает, набираясь теплой влагой. Кровь! Георгий перекусил артерию и оставил меня истекать кровью?! Он же должен пить кровь жертвы, а не легкомысленно разливать ее на коврик автомобиля!
Потеря двух с половиной литров смертельна для человека. А у меня даже не было сил или желания зажать рану! Наверное, потому что я не чувствовала боли? Нефритовые глаза вампира каким-то образом приказали мозгу не реагировать на полученную травму. Но вместе с тем я знала, что умираю. Если мне не помогут...
Нет, не так! Если я испугаюсь перейти черту запретного, граф и пальцем не шевельнет дабы спасти меня против моей воли! Черт побери его педантизм... Формально он исполнил указание совета. Не его вина, что глупый человечек не рискнул, даже теряя собственную жизнь по капле, влить в себя новое существование.
Источник бессмертия рядом — он в его теле, в его крови, до которой следует добраться любым способом и через любое усилие! Переступив себя: свое «я», гордость, предубеждения, страхи, отвращение, предрассудки. Вопрос прост — хочешь ли ты жить настолько, что готов пожертвовать самым святым в человеке, искрой Божией, собственной совестью? Согласен ли пережить невообразимое унижение всего человеческого естества, вымолив у демона снисхождение и... милость?
Спасибо Янеку за подсказку! Формула инициации намертво врезалась в память. Вырвать её оттуда не в силах даже агония.
— Кровь на кровь... — обреченно, одними губами попросила я.
— Ты доверяешь мне себя? — зачем-то уточнил граф Батори.
— Да! — я прикрыла глаза, выражая согласие. Никогда мне не хотелось жить так сильно, как в этот момент! Господи, прости меня за слабость, за мой инстинкт выживания, вложенный Тобой в человеческое сердце при его сотворении!
— Готова следовать за мной вечно?
— Да... — мой язык едва слушался.
Сознание подозрительно туманилось, проваливаясь в ямы, заполненные немой чернотой. Как же плохо душе в слабеющем теле! Но уйти отсюда мешал ОН — мой палач и учитель, который, прижимаясь влажными губами к моему виску, едва слышно шепнул что-то наподобие «Ты скрасила... одиночество, Маргарита. Благодарю тебя за щедрый дар, девочка моя» — и удержал меня на самой грани между жизнью и небытием.
Впрочем, я не была уверена, что расслышала его слова до конца и поняла правильно их значение.
— Мне плохо, — выдохнула я. И мне казалось, что с этим выдохом я теряю саму жизнь.
— Осталось недолго, потерпи, moja dusza! — ободрил демон с нефритовыми глазами бездонной адской глубины.
Ледяная рука коснулась моей шеи. Или быть может не рука, а всегда холодные тонкие губы, испачканные в его же крови? Мир рассыпался на тысячи сверкающих искр. С ними пришла адская боль. Всепоглощающая боль моего рождения. Наставник старался унять её, взять на себя, мешая моему сознанию окончательно погаснуть.
Оказывается, муки, разделенные пополам, не убивают! Они объединяют души, окрыляют бессмертный дух и спасают от разрушения тело, даря ему новые свойства. Теперь я знала это наверняка. Вкус человеческой смерти в руках заинтересованного тобой вампира особый, пьяняще-огненный, возрождающий к иному бытию. А кровь вампира, смешавшаяся с человеческой кровью в минуты инициации, творит мистические чудеса. Так точно птица феникс воссоздается из пепла костра, чтобы затем жить вечно.
— Kocham Cie! — теперь я знала его язык. И я знала его самого, насколько он пожелал мне открыться.
— Wiem. Dalem ci zycie wieczne.
Второй отрывок из «Крыльев рода Оллер», тёмное фэнтези; один из персонажей здесь едва не умер... Ссылку по понятной причине не даю :)
—Мне жаль тебя...пёс... Архонт Кэг вытряхнет из тебя весь хребет по позвонкам!
—Пусть для начала объявится в Тичебе! — Ярлен не замахиваясь вонзил стилет в бедро.
Боль не была острой, но характерное онемение Погиз почувствовал сразу — нога стала бесчувственной от паха до колена.
—Итак, вопрос прежний — где прячется архонт Кэг? Где его Отражения?
—Иди в преисподнюю!
Ярлен вновь методично присыпал стилет розовой пылью.
—Погиз, ты же знаешь — в тебе нет той внутренней силы, что сможет противостоять пытке под кирмином. Так зачем упорствовать?
В этот раз стилет со слабым чавканьем вошел в плечо. Онемение охватило всю левую половину груди, мешая дышать. Воздух с сипением вырывался из легких и так же тяжело входил в них. В голове шумело.
—Говори! Где Кэг и его Отражения?
—Пёс...
—У пса хотя бы есть сила воли. А ты уже поддался кирмину, Погиз. Сам подумай, сколько ещё продержишься? Просто выбери — сдаться на мою милость сейчас или позже, познав все муки преисподней? Видишь ли, я измеряю пыль на глазок. И не знаю, когда наступит передозировка.
Погиз не моргая смотрел в холодные глаза напротив, почти не чувствуя уколы. Ещё одно бедро, ладонь правой руки, шея...
—Хочешь испытать, через что провёл меня тогда? — голос древнего врага звучал отдалённо, как будто через толщу воды, — Я рассеку кожу на груди и пропущу через них крючья в кирмине. Выдержишь печати правды?
Погиз неожиданно для самого себя мотнул головой. Разве он сможет? Этот дьявол прошел испытание и даже выжил. Но он — один из учеников целителя. А его господин наибольшее зло мира!
—Или мне воткнуть его прямо сюда? — чужая ладонь опустилась на повязку, скрывающую нижнюю часть живота, — Как думаешь, останешься ли ты после этого мужчиной?
—Ты! Пёс...жалкий пёс...
Легкий шлепок по губам заставил голову мотнуться в сторону. Но кроме унижения удар принес некоторое облегчение — туман в голове рассеялся.
—Перестань называть меня так. Я начинаю злиться и почти не слежу за твоим состоянием. Могу передать кирминовой пыли, если рука дрогнет. Умрешь ведь...
—Ну, так убей меня, пёс! Зачем зря лаять?
—Где владыка Кэг, Погиз? Где спрятаны его Отражения?
Он сделал это! Забрался своими грязными руками туда, куда не посмотрит ни один уважающий себя мужчина. И не просто забрался, а коснулся стилетом, прижав его к коже. Все волоски в этом месте встали дыбом от ужаса и отвращения...
—Готов?
Боль ударила безо всякого снисхождения — выворачивающая наизнанку, острая и жгучая одновременно. Сначала сдалось тело — горестный вскрик мимо воли вырвался из пересохшей глотки под тихий чужой смех. А следом выбросило белый флаг сознание.
—Где архонт Кэг? — шептал чужой голос в самое ухо, а правда с готовностью подступала к немеющему горлу.
Он грыз губы и щёки изнутри в отчаянной попытке не сказать лишнего. Тщетно! Боль в паху не позволяла сосредоточиться.
—В тихом месте за городом, — он выплюнул ответ вместе с кровью.
—Каком месте? — не унимался спрашивающий, — Как оно выглядит?
—Холм... это холм у самой долины, если идти на северо-восток от цитадели.
Правда приносила облегчение. Боль на время стихала как в мозгу, так и в быстро деревенеющем паху.
—Где Отражения?
—Они... там же...
Чужая ладонь ободряюще потрепала по мокрой от пота и крови щеке.
—Видишь, я обещал — ты этого не выдержишь. Потому что ты не я. Ты хуже пса, Погиз, запомни!
Мир перед глазами дробился на тысячи осколков. Кто говорит с ним? Где он? Ах, это Ярлен... проклятый пес... Все-таки осмелел и укусил!
—Прости, ошибся с дозировкой... — чужой голос чуть отдалился, — Постарайся выжить.
А потом раздались тихие шаги. Погиз почти не видел, но слух ещё не утратил былую остроту.
—Ярлен! — окрик прозвучал властно и одновременно спокойно.
—Госпожа... — отозвался его мучитель.
И его голос звучал подчёркнуто уважительно. Погиз улыбнулся, ощущая — мир вокруг гаснет, а накатывающаяся тьма приносит облегчение всему истерзанному телу.
А это из «Ключей Троемирья», санься в китайском антураже. Я бы поставила здесь два 18+ в виду мерзопакостности сцены...
— Господин, тебе понравилось? — чужой голос вырвал его из приятной иллюзии, заставив вздрогнуть.
Цуймингуй открыл глаза, удивлённо рассматривая склонившуюся перед ним Ли Ло. Музыканты уже успели покинуть комнату. Сюэ Моцзян тоже встал, собираясь уходить. Хэйань-цзюнь бросил на него вопрошающий взгляд.
— Не хочу беспокоить тебя, Хэйань-цзюнь, — пояснил Моцзян. — Где встретились двое нечего делать третьему.
Цуймингуй вновь перевёл взгляд на Ли Ло и взмахом руки отпустил своего генерала. Моцзян-бади неправ. Эта барышня вовсе не приглянулась ему. Она умудрилась вызвать стойкое отвращение и желание наказать. Розовый шелк платья на ней выглядел, как осквернение памяти той единственной, заставившей его сердце млеть и томиться в предчувствии так и не состоявшейся встречи.
— Можешь подняться, — разрешил он.
Ли Ло тут же села за стол, не дождавшись разрешения, и разлила в чаши вино из запотевшего кувшина.
— Давай выпьем за тебя, господин.
Цуймингуй осушил чашу, не почувствовав вкуса. Внутри и без того было горько до тошноты. Рядом с ним сидела простая смертная — испорченная девица, вульгарная и не знающая ни в чём меры. Как она посмела хоть чем-то напомнить его невесту из клана Асюло?
Ли Ло истолковала его молчание по-своему. Маленькая рука скользнула на колено и медленно поползла выше. Цуймингуй раздраженно перехватил чужие пальцы, чтобы оторвать их от себя, как ядовитого скорпиона.
— Ты слишком много выпил? — разочарованно вздохнула барышня Ло. — Какая жалость… Ты, ведь, знаешь, насколько привлекателен для женских глаз?
— Правда? – холодно переспросил он, вглядываясь в раскосые глаза Ли Ло, полные животного вожделения.
— Конечно. Даже твоё жалкое тряпье не может скрыть этого! — заверила та, прильнув к его плечу.
Цуймингуй приподнял её за подбородок и хищно улыбнулся. Идея, вдруг пришедшая ему в голову, показалась по-своему забавной и не лишенной смысла.
— Господин тоже находит меня привлекательной? — томно выдохнула Ли Ло, рассматривая его губы. — Я польщена!
— Барышня действительно так хочет быть со мной?
Глаза Ли Ло расширились. Обитательница цветочного дома не ожидала, что её усилия принесут такие быстрые плоды. Плотоядно облизнувшись, она кивнула.
— Ты сама выбрала этот путь… Не вини меня за грубость.
Цуймингуй подхватил Ли Ло на руки, а потом безжалостно бросил на застеленный ковром пол, принявшись сдирать платье. Розовый шёлк жалобно трещал под его руками, но барышня Ло не отвлекалась на подобные мелочи. Её ловкие пальчики успели развязать на нём пояс и добраться до ворота ханьфу. Распахнув его, она пораженно ахнула.
— Господин… кто так жестоко ранил тебя?
Цуймингуй на мгновение отстранился, прикрываясь от любопытного взгляда. Откуда ничтожной смертной знать, что семь незаживающих порезов на его груди священны для всего клана Асюло? Следы от лопнувших струн Цуймин-циня напоминали ему о душах асуров, взывающих к отмщению. Ей ли смотреть на это? Он без замаха влепил Ли Ло пощечину.
— За что, господин? — та обижено прикрыла щёку. — Или тебе... нравится так?
А он ударил ещё раз, сильнее, равнодушно наблюдая, как из разбитого носа Ли Ло хлынула кровь. Только сейчас барышня догадалась, что с гостем Шуйляня не всё в порядке. И его глаза блестят не от возбуждения, а от почти звериной злобы. Она попыталась выбраться из-под тяжёлого тела, придавившего к полу, но не смогла.
Тогда Ли Ло позвала на помощь.
— Помоги… — её крик оборвался под ударом его ладони, ребром вошедшей в беззащитное горло.
Раздался едва уловимый хруст. Теперь кровь полилась изо рта, но Цуймингуй не обращая на это внимания, закинул ноги барышни Ло себе на плечи и сделал то, чего она с таким вожделением желала — овладел её телом. Осквернённым телом женщины, много лет продающей себя! Он не чувствовал ничего, кроме отвращения. Беспощадно разрывая чужую плоть, Цуймингуй думал только об одном — об искре жизни, что вот-вот покинет тело, бьющееся под ним в конвульсиях.
Каждый толчок приближал его к конечной цели — к принесению в жертву Цуймин-циню чужой души особо извращённым способом, через близость с её телом. Однажды небожители обвинили клан Асюло в следовании демоническому пути. Они могут радоваться. Он больше не разочарует этих лицемеров из Девяти Сфер в их ожиданиях. Цуймингуй сосредоточился на собственных движениях и едва не прозевал момент, когда жизненные силы покинули барышню Ло. Как же смертные хрупки! Он подхватил искру жизни на ладонь. Та пугливо трепетала, то и дело норовя погаснуть.
Тогда Цуймингуй оставил тело на полу, принявшись разглядывать трофей. Удастся ли соорудить из него прочную струну? Он сбросил закуски со стола, уложив на него Цуймин-цинь. Искра жизни в его ладони едва не погасла. Поразмыслив, Цуймингуй решил усилить её каплей собственной крови. Прокусив палец, смешал кровь с искрой жизни барышни Ло, и единым взмахом установил новую струну на Цуймин-цинь.
Дверь за его спиной тихо отворилась. Оглянувшись через плечо, Цуймингуй разглядел замершего на пороге Сюэ Моцзяна. Генерал не выглядел удивлённым или расстроенным, но его лицо отражало внутреннее напряжение.
— Справишься с этим? — Цуймингуй кивнул на лежащее на ковре тело.
Ли Ло напоминала выпотрошенную курицу. Широко разведенные ноги выставляли напоказ самое сокровенное, сейчас больше напоминающее добычу голодного волка. Светлый ворс ковра под ней быстро пропитывался на всю толщину кровью.
— Ли Ло любимица генерала Инь Цзифу…
— Какое мне дело до этого смертного? Она отдала жизнь добровольно. У нас есть первая струна Цуймин-циня, — Цуймингуй указал на лежащий на столе инструмент.
— Я решу вопрос с генералом Инь, — Сюэ Моцзян ловко завернул тело барышни Ло в ковер, стараясь не испачкаться кровью. — Но Хэйань-цзюню придется покинуть Пинъяо хотя бы на время.
— Мы покинем этот город вместе.