Кто кузен Йольского Кота?

На этот вопрос в первой книге "Коллекционеров редкостей" прямого ответа нет, хотя намёки встречаются :) 

Во второй книге кузен появляется собственной лохматой персоной вместе со своим Серым помощником.

Я решила не нарушать традицию. Как первая книга началась с рассказов, так и вторая начнётся.

"Зимняя плесень" - это небольшая история с большими последствиями в будущем. А главное - это знакомство с новыми героями. 

Снежок раскачался, оторвался от ветки и угодил прямо между ушей Баюна. Кот, не переставая распевать весеннюю серенаду, тряхнул головой. Снежок отлетел в сторону, отрастил ножки-прутики и заковылял обратно.

— Колобок, колобок, я тебя съем, — проворчал Серый Волк, прижимая снежок лапой.

Баюн недовольно покосился на приятеля. Нашёл время смешить! Вот когда деревья снова станут зелёными, тогда и посмеёмся. А пока… Он запел громче, выводя такие рулады, что Соловей-разбойник удавился бы от зависти. Только где он теперь, Соловушка-то? Под каким сугробом окоченел? А ведь говорили ему: не пей, козлёночком станешь… В смысле, последнего ума лишишься! Не послушался.

Баюн перевёл дыхание и слизнул некстати навернувшуюся слезу. Серый Волк с шумом разгрыз снежок и проглотил.

— Жри снег, помогай весне! — Он облизнулся, прицельно оглядывая ближайшие ветки.

— Пузо лопнет, — буркнул Баюн. — В лесу этой пакости больше, чем шишек в урожайный год. Застудишь нутро, я тебя, дурня, лечить не буду.

— Нет, ты послушай, я дело говорю! Весну звать — это, конечно, правильно. Но в наше время помощники всем нужны, даже весне. Давай я за этим смотаюсь… ну, ты знаешь. Который всё глотает, не жуя. Я быстро — одна лапа здесь, другая там.

— Сказала лисица, угодив в капкан! — глумливо хихикнули с дерева. Очередной снежок врезался Волку в лоб.

Серый зарычал, подпрыгнул и сорвал с ветки сразу три снежка. Ещё недозрелых, безглазых.

— Свяжешься с Проглотом, я тебя самого съем! — рявкнул Баюн. — Заткнись и не мешай!

Он завыл на манер самца рыси, завидевшего подругу с соперником. Серый зажал уши лапами. Время, когда у рысей гон, Волк считал за худшее в году. Баюн однажды сравнил вопли лесных котов с баньши. Но Серый не сомневался, что заморским фэйри далеко до таёжных рысей. Да и не осталось, говорят, баньши. Перевелись все.

Уходит Старый Народ, оставляет карманы в мировом плаще пустыми. А мир, он пустоты не терпит. Мыши тут как тут, грызут бесхозное, а в дыры всякая иномирная погань лезет, вроде этой снежной плесени! Весь Заповедный лес затянула. Май на носу, а снег и не думает таять. Сугробы намело дубам по колено, берёзам по макушку. Наст слежался тяжёлый, душный. Уже не саван — гроб всему живому.

Ещё месяц и Леший из спячки не выйдет, усохнет, в труху рассыплется в своей берлоге. А медведи с голодухи передохнут. И рыси в этом году не вопили. Один Баюн за всех старается... А что это тихо стало?!

Волк вскочил и налетел прямо на Баюна.

— Очумел?! — Кот тряхнул приятеля за шкирку, как щенка. — Всё, выманил я эту мразь! Теперь бежим! И не оглядывайся!

Ледяной наст шевельнулся под лапами, словно шкура потревоженной твари. Очень большой твари.

Они мчались по лесу — родному, знакомому до последней сосенки, но ставшему в эту бесконечную зиму чужим. С деревьев шипели снежки, срывались градом, больно били по спине, залепляли морду. Острые льдинки резали глаза. А за спиной нарастало жужжание, от которого ныли зубы и шерсть вставала дыбом.

— Не останавливайся!

Волк почуял рядом тёплый бок Баюна. Вслепую ткнулся носом в длинную шерсть. Бежать стало легче. А потом Серый споткнулся обо что-то, толкнул кота, и они покатились кубарем.

— Замрите! — приказал знакомый женский голос.

Они застыли перепутанным клубком. Жужжание было уже рядом, вокруг, повсюду! Волку отчаянно хотелось зажать уши, но лапы придавил Баюн.

— Ш-ш-ш… — успокаивающе прошептал кот. — Она справится. Я бы и один осилил, но пусть порадуется. Быть нужным — это важно, Волчек. Это всего важнее, ты мне поверь.

От тепла Баюна лёд в глазах таял, но Серый всё равно жмурился. Иномирских тварей он нагляделся за свою жизнь, ещё одной пусть другие любуются, у кого сон крепче.

— На море-окияне, на острове Буяне… — женский голос то срывался на кашель, то снова набирал силу.

Волк знал, что особого смысла в словах нет, это просто способ сосредоточиться, отбросить лишние мысли, но всё равно забормотал в унисон знакомый заговор.

— Слово моё крепко! Ключ в замке, замок на дне морском!

Жужжание взвилось крещендо и оборвалось. Волк приоткрыл один глаз.

Яга сидела на земле, привалившись к колесу раздолбанного УАЗика. Запрокинув голову и беззубо улыбаясь, смотрела в стремительно яснеющее небо.

— Вот скажи, почему у тебя любая тачка за полгода в эту развалюху превращается? — проворчал Баюн, поднимаясь на лапы и встряхиваясь. — Даже меньше, чем за полгода. Я же тебе на Солнцестояние джип подарил! Где джип, я спрашиваю?!

Яга пошарила возле себя, подобрала выпавшую железную челюсть, вставила и подбоченилась.

— Ты на меня голос не повышай, котяра облезлый! На чём сто лет ездила, на том и ездить буду!

— Сто лет назад такой техники не делали!

— А я фигурально выражаюсь!

Волк отполз в сторонку. На опушке вовсю таял снег, самый обыкновенный, ноздреватый, как и положено по весне. Прямо на глазах вылезали из прели первоцветы. С деревьев капало. От зловредных снежков и следа не осталось.

«Живём!» — подумал Волк и бочком подобрался к УАЗику. Перебранка набирала обороты. Вот-вот Яга не выдержит, хлопнет дверцей и умчится, загоняя ту дурную сущность, которая у неё в двигателе обитает.

Волк тенью просочился в машину и устроился под сиденьем, прикинувшись ветошью. В тесноте, да не в обиде. Уж лучше Яге огород вскапывать, чем прорехи чинить. Баюн признавал штопку исключительно с Изнанки, а туда только сунься, непременно на братца его наткнёшься. С компанией.

За тысячи лет Волк притерпелся к Йольскому Коту. А вот его новоявленный помощник — дело другое. Волк один раз попытался объяснить лохматому могильному псу, кто кому должен дорогу уступать, но не особо преуспел. Ничего, вот вскопает огород, напитается силы от матушки-земли, и тогда…

Волк уплыл в сладкие мечты и даже не просунулся, когда взревел мотор.

Баюн проводил подпрыгивающий на ухабах УАЗик горящими глазами и довольно чихнул. Последнее слово осталось за Ягой, вот и славно. Стало быть, не вышвырнет Серого из машины посреди дороги.

Кот вздохнул. Слабеет Волк, и чем дальше, тем заметнее. Братец уже намекал, не пора ли помощника сменить? Но как сменишь того, кто стал частью тебя? К кому всем нутром прирос?

«Отдыхай, Волчек. Мы с тобой ещё повоюем».

Кот Баюн и Серый Волк - хранители Этой стороны, давние друзья, совершенно не похожие на Йольского Кота и баргеста. Или всё-таки похожие? ;))

Нейросеть выдала целую галерею портретов по запросу Серый Волк. Даже не знаю, какой больше подходит :)