Кровь, вода и зомби

Запрыгиваю в два флешмоба сразу (а следовало бы в флешмоб про казнь, там мне хоть текст нравится, эх, ну и книжка законченная, и ей как раз исполнилось четыреста библиотек, и казни там аж две, вот почему я прохлопала ушами флешмоб по казнь!).

Я бы наврала, что в этой прекрасной книге вас ждут совершенно уникальные зомби надо было изобрести зомби-бронепоезд до того, как это стало мейнстримом, но смотрела и читала слишком много зомби-темы, чтобы настолько верить в себя, и честно признаюсь, что в Мертвой медсестре зомби просто сшиты из всего прикольного на живую нитку. И там демоны еще, потому что когда встал вопрос выбора между зловещими мертвецами и ходячими мертвецами в моем будущем великом произведении интернет-искусства, я взяла оба, можно без хлеба.

Все равно я ее не пишу, мне некогда. Но начало вроде началось, уже больше 100к знаков, некоторые книжки так быстро растут (нет).

Кровь и вода - они ж довольно близко, да?

Больше всего Кити любила заплывать далеко в море и ложиться на спину, раскинув руки. Теплая вода держала ее в объятиях, укачивала под лучами солнца. Так можно было даже подремать. В море до нее никто и никогда еще не смог дозвониться.

Только вот ее личный демон…

Ее личный демон просто появился посреди ее бескрайнего моря и ни пока, ни привет — плюнул ей на лицо свежей кровью.

Дневное солнце пробилось сквозь полуистлевшие веки, и Кити проснулась, первым делом загребая воздух когтистой ручкой — придушить эту сволочь! Разбудил-таки, гад. Как только додумался!

Демон увернулся, хоть и не слишком изящно. Мешало натянутое, как барабан, пузо.

— Я тебе и завтрак привел, — возмущенно пропищал он, — а она кидается!

«Завтрак», — щуплая девчонка лет шестнадцати, — стоял поодаль и загнанно дышал, то и дело оглядываясь куда-то в сторону калитки.

Живая девчонка.

И именно ее кровью эта сволочь измазала Кити все лицо.

Кити облизнулась.

А ничего так. Третья положительная. Железо. Белочек. Килограмм пятьдесят вкусной и полезной пищи. Если запихнуть в погреб, можно долго…

Нет!

Кити было жаль всего того времени, которое она потратила на борьбу с зависимостью. Сегодня съешь девочку, завтра уйдешь в заед и опять придется бегать за кошками по проссаным подвалам. Нет уж, спасибо.

И лицо у девочки знакомое какое-то. Где-то Кити уже видела эти карие глаза на худом лице. Совсем недавно.

Перед… сном.

— Пацан с велосипедом? — неуверенно спросила Кити.

Девчонка встрепенулась.

Даже отвлеклась от калитки.

Засветилась каким-то давным-давно позабытым Кити внутренним светом. Как лампочка. Как же называлась эта эмоция? Что-то на «м»?

— Баби. — сказала она, — Меня зовут Баби. Пацан с великом — мой дед. А я ищу брата.

— А его как зовут? — спросила Кити.

— Нином. А брата — Вави.

— Это собачьи клички или имена?

Кити всегда по утрам была невыносима.

Баби вздохнула и посмотрела на Кити с укоризной.

— Бабилон и Вавилон, — наконец сказала она, — если полностью. А вас…

— Кити. А почему такая… фантазия?

В калитку врезалось что-то увесистое, и Баби отступила от нее подальше, то есть к Кити поближе. Надо же, каким удачным вложением оказался чужой велосипед. Свежее мясо не только вернулось, но еще и прибавило в весе. Это доверие Кити ровным счетом ничего не стоило. А бесплатное не стоит и оправдывать.

Интересно, много ли у того мальчишки за эти годы вывелось питательных внуков?

Кити сжала одной своей рукой запястье второй, едва сдерживаясь, чтобы не запустить коготки в мягкую нежную кожу Баби.

— У папы очень много детей. Всем надо было дать какие-то… библейские имена. Нам еще повезло, у мамы Джин родились тройняшки, так он их всех Каинами назвал.

— Вот как. Интересная история. Пройдешь в дом, я послушаю про твоих родственников?

Вежливые мертвецы сначала знакомятся.

Кити пошевелила челюстью, в которой становилось все теснее от зубов. Главное не закапать воротник слюной раньше времени. Ну подумаешь, один кусочек. Вовсе она потом не сорвется!

Баби вдруг улыбнулась ей. Улыбнулась с таким облегчением, что в Кити даже проснулась совесть. И она даже вспомнила, чем именно светится девочка.

Надеждой.

Красивая штука. Утешительная. Кити когда-то тоже нравилось ее иметь.

Она даже заколебалась, стоит ли есть эту девочку-лампочку. Впрочем, ненадолго: очень уж аппетитно запеклась корочка у Баби на шее. Там, где укусил демон.

Когда Баби резко поводила коротко стриженной головой, корочка лопалась, и по бледной коже стекали алые капли, пачкали ворот замызганной жилетки с кучей карманов. Правый рукав зеленой кофты был продран на локте, и там сейчас тоже запекалась восхитительно свежая кровь.

Отмыть Баби от птичьего помета — и выйдет идеальное блюдо для первого завтрака за четыре десятилетия.

— Конечно! С удовольствием! Вы не представляете, как мне повезло! Я вас искала!

Кити встала со скамейки и аккуратно подхватила девчонку под локток. К ее чести, та даже не дрогнула. Смелая.

— Вот как? И зачем? Тоже хочешь велосипед?

— Хочу, чтобы вы помогли мне найти брата. Пожалуйста?

В калитку снова ударилось… тело. Кити молча подтолкнула девочку в дом, и прежде, чем за ней проследовать, подняла голову к небу, прочищая горло.

—У-у-у-уи-в-а! — провозгласила она небу и округе.

«Это моя добыча».

И тело отстало.

Кити хмыкнула.

Кое-что все-таки не изменилось. Этот город все еще помнил ее, и у нее все еще была в нем ее маленький, но зато стабильный кусочек власти.

Никто не хочет ссориться с тем, кто выписывает тебе больничный.

Кити не без труда закрыла за собой входную дверь, за эти год петли все-таки изрядно проржавели. Девочка вздрогнула от звука наброшенной на петлю цепочки.

— А-а что это у вас за коллекция? — спросила она, обводя рукой сени.

Здесь было сухо и светло, большие окна и все такое. И запах согретого солнцем дерева перебивал иногда запах гнили. И Кити в свое время решила расставить их здесь.

Она набрала воздуха, чтобы объяснить.

И поняла, что объяснить не может. Так и сказать? «После того, как я осознала себя, я вымела из темных уголков дома все кости и стала собирать их в скелеты»? С криво сколоченных стеллажей на нее укоряюще глядели хрупкие скелетики крыс, изящные кошачьи с приплюснутыми мордами. Единственный собачий скелет сидел на полу. Он был слишком большим для полки. Овчарка, наверное. Или волк. Или волк-мутант. Она усадила его на подставку и сунула в зубы мячик.

Ну вот, девочка провела в ее доме всего три секунды, а Кити уже кажется, что ее коллекция — жуткая безвкусица. Особенно этот мячик. Даже не смешно же.

Демон присел на полку рядом со скульптурной композицией, которую Кити про себя называла «стая крыс крысится на стаю крыс», не без скрипа узких кожаных брючек изящно закинул ногу на ногу, достал из воздуха сигару и закурил. Во гаденыш, знает же, что от дыма кости портятся!

— Просто. — с трудом выдавила из себя Кити.

Почему ее демон молчит?

Он же не просто не умеет затыкаться?

— Это не вся коллекция, — вдруг сказал демон.

Обращался он к Баби, но смотрел на Кити. Неотрывно смотрел на Кити. Он ждал. Ждал, что она сорвется.

— Правда? — спросила Баби без особого, впрочем, интереса.

Кити толкнула дверь внутрь дома.

— Возможно, когда-нибудь я тебе ее покажу, — сказала она ровным тоном, — но сначала нам нужно тебя отмыть, обработать твои раны… Я бы тебя покормила, но, боюсь…

Даже если у нее и было что-то съедобное, то за столько времени…

Они зашли в кухню, потому что это была самая чистая Китина комната, в которой она почти не бывала.

Баби подошла к столу, сунула руки во внутренние карманы жилетки.

После долгих и задумчивых копаний на столе появилась довольно жалкая кучка замызганных лесных орехов.

— Ничего, мне хватит. — сказала Баби, но в голосе у нее промелькнуло что-то вроде сомнения. — И вы угощайтесь, если хотите. Вода же есть?

Кити заглянула в ванную.

— А тебя сильно пугают водоросли? — спросила она, — Я вот люблю ванны с водорослями. Водоросли очень мягкие. И вещества, которые они выделяют, полезны для кожи.

Она нагнулась и с трудом выдрала позабытую когда-то пробку, чтобы слить остатки старой воды.

В юности Кити подруга дарила какие-то пафосные водорослевые маски, так что она почти верила в то, что говорила.

— Ванна? — удивилась Баби, заглядывая к Кити в ванну и с подозрением косясь на ручки для полотенец из пластика «под кость», — Но… Я про питьевую…

Кити покрутила кран. Тот зашипел, забулькал, покорячился, но все-таки покорно выплюнул порцию теплой и относительно чистой воды, тревожа густой слой мягких зеленых водорослей на дне ванны. И еще плевок. И еще. Наконец пошла струя.

— Горячая вода. Можешь пить и мыться. — сказала Кити, чем положила конец возражениям.

Удивительная, все-таки, девочка, думала Кити, сидя на табуретке на кухне и тупо уставившись на рассыпанные по пыльному столу орехи. Следовало бы прибраться, но зачем оттирать пыль, если потом придется оттирать кровь? Можно же подождать и отмыть кухню один раз.

Странная, все-таки, девочка, думала Кити, решительно берясь за тряпку. Кем надо быть, чтобы без колебаний полезть в ванную незнакомой тетки? Незнакомой мертвой тетки?

Она даже не спросила, где остальная часть коллекции. Что там.

Просто вошла в ее дом и теперь стоит под ее душем.

Кое-что не меняется, думала Кити, когда вода из крана в раковине вдруг приобрела характерный ржавый оттенок. Она с досадой отбросила тряпку. Надо было набрать воды, пока шла чистая.

Сейчас еще и волосы полезут. Всегда черные. Черные и длинные.

Противные такие.

Водопровод в их городе тоже погиб и воскрес. Тянул на той же магии, на которой держалась Кити и остальные. Кто сказал, что зомби могут стать только одушевленные предметы?

И как всякий мертвец, водопровод чаще чудил, чем нет. Все платят свою цену. Кто-то превращается в кровопровод.