Маршрутки

В маршрутку я ввалился мокрый до нитки и злой как собака. Нащупав продрогшими пальцами грязные монеты, небрежно швырнул их в переполненный деревянный лоток и начал проталкиваться мимо частокола влажных спин в хвостовую часть микроавтобуса, понимая, что сесть мне сегодня вряд ли доведется. Найдя укромное местечко рядом с залепленным рекламой окном, протер ладонью запотевшее стекло и облегченно выдохнул. Как оказалось, преждевременно.

–Э! Давай еще! Э! – недовольно заэкал водитель, молниеносно учуяв, что в его деревянной сокровищнице образовалась недостача, но в эту минуту под боком запиликал мобильный телефон, и в ход незамедлительно пошла отборная тарабарщина.

Толпа около передней двери невольно поморщилась. Я лениво опустил руку в карман и нащупал затерявшиеся десять рублей, которые следовало отдать бородатому трепачу, но пролезать обратно, к деревянной плевательнице, мне совершенно не хотелось. Я демонстративно вытянул руку, надеясь, что стоящий впереди парень разгадает мое нехитрое намерение, но тот, закрытый черным хаером, словно хитиновым панцирем, уединился ото всех в своем смартфоне, и в его ушных песочных раковинах, судя по клокочущим волнам британского хэви-метала, сейчас шумело не иначе как целое атлантическое побережье. Мне стало даже как-то неловко выдергивать человека из столь прекрасного далёка назад в дождливую тверскую действительность с разрушающимися Речными вокзалами, загибающимися вот уже который год трамваями и смачно матерящимися сквозь зубы маршрутчиками. Один из таких как раз не думал униматься, продолжая горланить в трубку и при этом разгоняться на своем миниатюрном «Боинге» почти до реактивной скорости, как будто он и вправду сейчас вызывал диспетчера, чтобы получить разрешение, расправить крылья, убрать подальше шасси и стремительно взмыть в безысходное верхневолжское небо, подальше от плетущихся черепашьим шагом пешеходов и гудящих, как пчелиный улей, пробок на светофорах… Водитель взывал о чем-то нескончаемым речитативом, и его импровизированный «флоу» с каждой минутой становился все выше и пронзительнее. Я с нетерпением ожидал, когда он уже перейдет на фальцет, и ради такого потешного зрелища готов был попридержать еще немного звонкую монету, но тут какая-то сердобольная женщина милостиво сгребла с моей ладони десятку и положила ее в тот самый кошачий лоток. Неудержимый Ниагарский словопад водителя в кои-то веки захлебнулся, однако, к несчастью, именно в этот лучезарный момент с дождливой улицы в раскрывшуюся дверь маршрутки хлынул еще один неиссякаемый словопоток:  

https://author.today/reader/245728