Я – начало (I Origins), США, 2014

***

У молекулярного биолога Иэна Грэя, изучающего эволюцию глаза от самых примитивных живых организмов до человека, неожиданно завязывается страстный роман с загадочной Софи.  Последующие события заставляют его продолжить исследование  особенностей человеческого глаза в далёком от науки направлении.

***

«Я  — начало», начало «Я». Как возникает человек? Личность появляется из  ничего и уходит в никуда — или меняет лишь тела в цикле перерождений?  Человеческое «Я» неизменно – или человек постоянно меняется, становясь  собой? Редкий случай, когда название фильма одновременно служит и  эпиграфом к нему.

«Глаза — зеркало души». Старое и  странное высказывание. Чудаковатый аспирант Грэй, действительно серость  во плоти, исследует органы зрения у разных видов животных, пытаясь  выстроить полную схему их развития от простейшего к сложнейшему. Он не  ставит перед собой каких-либо конкретных научных задач, а «всего лишь»  (!) пытается завершить «глазной» спор креационистов с эволюционистами,  найти недостающее звено, зафиксировать появление первого глаза.

Суть  спора в следующем: орган зрения настолько совершенен и неизменен, что  теряет суть и функцию при малейшем изменении структуры, и потому одним  своим существованием опровергает теорию Дарвина. Теолог Уильям Пели  писал, что если человек найдёт карманные часы, это означает не то, что  они возникли сами собой на дороге, а то, что их кто-то уронил. Проведя  аналогию, он утверждал, что такие сложные организмы, каким является и  человек, могут быть лишь творением рук Божьих.

Грэй, как дятел, годами  долбит бесперспективную тему и преуспевает пока лишь в систематической  потере ассистентов. Из развлечений — фотографирование и последующее  коллекционирование снимков глаз знакомых, продолжающееся с детства.  Даже на вечеринку он приходит в рабочем халате, даже во время секса  думает о своём и задаёт не относящиеся к процессу вопросы. Человек,  который везде и всюду не к месту. Безликий «рыцарь в серой фланели»,  безответно и втайне даже от себя одержимый в душе жаждой романтики.

Одиннадцать.  Навязчивое число Грэя: название магазина, стоимость покупки, дата и  время на чеке, номер лотерейного билета и маршрута автобуса.  Необъяснимое для учёного-дарвиниста желание следовать за ним, как за  болотными огоньками. Указующий лай собаки-поводыря, как проблеск  нездешнего света для зрячего, но слепого человека. Рекламный плакат в  городе, как найденная иголка в стоге сена. «Имеющий глаза да увидит».  Одиннадцать — «счастливое число» Грэя — знак греховности в христианстве,  число вольного мышления, символ удачи для авантюристов, счастливое  предзнаменование в нумерологии, предвестник выбора пути, порог  просветления или безумия. Падение Алисы в нору Белого Кролика.

Грэй  считает себя атеистом, но с удивительной осторожностью и тактом  выбирает выражения в разговоре с Софи, придерживающейся противоположных  взглядов на жизнь. «Физики и лирики»… У него образцы плоти в пробирках и  подопытные звери в клетках, у неё убеждённость в том, что в прошлой  жизни они были знакомы, и фотография кладбищенского каменного ангела с  живыми глазами. Грэй ищет факты, но находит лишь тревожащие совпадения.  Знаки, знамения ли это? Случайная любовница и взбалмошная девчонка  неожиданно заполнила болезненную пустоту внутри. Одиннадцать – две  единицы, двое, которые суть одно. «В конце концов, чтобы ощущать  божественное начало, вовсе не обязательно верить в Бога», как писал  Робер Мерль.

Перекрестье путей, мерцание  возможностей. Двойственность и невозможность самостоятельно сделать  выбор. Две женщины, две любви, две судьбы. Одиннадцать, одна и ещё одна.  Разум или чувства. Соратница или милый ребёнок. Страсть или дружба.  Любовь или брак. Боль утраты при любом исходе. Вместо волевого решения —  нелепая и трагическая случайность вне причин и следствий. В жизни ты  можешь лишь бросать игральные кости... Остаться с одной без возможности  проститься с другой. Успешная, спокойная, сытая семейная жизнь, теряющая  всю свою значимость от одного только запаха её духов.  Безумная мечта, для осуществления которой можно пожертвовать всем.  Сумасшествие, счастливо объединившее обе возможности.

Сумасшествие ли?  Вера, как и любовь, не требует разумных доказательств. Но как же  мучительно больно, когда «кричит наш дух, изнемогает плоть, рождая орган  для шестого чувства» (Николай Гумилёв).