Крысиный флэшмоб

Что-то давно не было новых флэшмобов. Так что решил я опять запилить свой. Думаю, на какую тему, и тут мой взгляд падает на календарь праздников. 

Сегодня международный день крысы. Вообще-то, конечно же, имеется в виду буквальная крыса с хвостом, но так как у меня, как уже неоднократно упоминалось, в книгах с животными туго, я эгоистично сделаю вид, что не понял этого) Поэтому флэшмоб посвящу персонажам, демонстрирующим модель поведения, в разговорной речи называемую крысиной. Обманывающим, льстящим, предающим, доносящим, бьющим исподтишка. 

Благо пишу в том числе про интриги, и без таких персонажей там никуда. 

Итак... 

Лефевр всегда отличался отсутствием фантазии.

С его магическими знаниями и могуществом он мог сделать субреальность своего сознания такой, как сам бы захотел. Он мог создать роскошный дворец, - или напротив, уголок нетронутой природы. Мог воплотить в ней лучшие свои воспоминания – или мечты. Вместо этого он оставил своей субреальности вид простого кабинета, в каком работал еще до того, как стать Владыкой. Строгого, серьезного, скучного.

Это злило Ее до крайности. Во многом потому что Ей самой это было недоступно. Как бы Она ни пыталась изменить свое сознание, Ее субреальность все равно походила на руины сожженного замка.

Отчасти поэтому Она так любила захаживать в чужой разум: там часто бывало попросту куда приятнее находиться. Но в разуме Лефевра Она сейчас находилась по другой причине.

- Твои адепты высадились в Удине.

- Да, - чернокожий старик улыбнулся.

Как странно. Он мог стать вечно молодым. Но вместо этого он предпочел всю вечность оставаться таким, каким был в тот момент, когда обрел бессмертие. Лысеющим, седобородым, морщинистым. Старым.

Настоящим.

- Помнится, ты не верила, что им это удастся.

- Никто не верил, - пожала плечами Она, - Ставка на религию казалась странным решением. Тем более от тебя.

На лице Владыки отразилось не особенно скрываемое отвращение.

- Извини, но так, как ТЫ, я не умею. И не хочу уметь. Пришлось искать свои собственные пути.

Она проглотила оскорбление. Не без труда. Но Она пришла сюда не чтобы ругаться и спорить.

- Да. И я недооценила тебя. Мне следовало помнить, что ты не просто так считался сильнейшим и умнейшим из нас.

Лефевр вздохнул:

- Чего ты хочешь?

- Чего может хотеть заключенный? – хитро улыбнулась Она, - Естественно, свободы. А чего может хотеть женщина? Быть рядом с сильным и успешным мужчиной, разумеется. Между нами в прошлом было немало разногласий. Но я надеюсь, теперь, когда твои адепты в шаге от того, чтобы отыскать Гмундн, ты вспомнишь о том, что я всегда готова помогать тебе и служить тебе… любым способом, каким ты только пожелаешь.

Владыка устало прикрыл глаза и потер переносицу.

- Сейчас ты готова служить мне. А тогда, во время Заката, ты обратила свою магию против меня.

- Я допустила ошибку. Я верила, что справлюсь со всем самостоятельно. Но теперь я понимаю, что это не так. Я…

Ее голос дрогнул.

- Я понимаю, что не могу рассчитывать править самой. Что все, что я могу, это быть у трона истинного Владыки. Ты примешь меня?..

Лефевр покачал головой:

- Извини, но я не могу доверять тебе. Ты подлизываешься, потому что я добиваюсь своего. Если я оступлюсь, ты так же легко предашь меня. Так что нет, я не приму тебя. Когда Мустафа доберется до Гмундна, ты останешься в этой капсуле. Навечно.

Из глаз девушки брызнули слезы.

- Пожалуйста, Лефевр! Не оставляй меня здесь! Не хочешь дать мне место у своего трона – не давай. Я согласна быть хоть рабыней, если захочешь, но только… не оставляй меня здесь! Я не могу больше! Я умоляю тебя!

- Избавь меня от этого, - поморщился мужчина, - В этой клетке мне ничуть не лучше, чем тебе. Но надо было думать раньше. Если бы вы с Альмондом и Эландом не развязали эту войну, все сложилось бы совершенно иначе. За последствия расплачиваемся мы все. А плакать – совершенно бессмысленно. Ничего не исправить слезами.

- Пожалуйста…

- Нет, и даже не пытайся. Думаешь, можешь пустить слезы в три ручья, и я сделаю все, чего ты захочешь? Я уже обжигался на этом. Но я уже не тот двухсотлетний юнец, с которым это работало.

- Лефевр…

- Я сказал, нет! Разговор окончен. Вон из моей головы. Прочь.

И в этом «прочь» скрывалась крупица его магической мощи. Он и вправду был силен, Владыка Лефевр. Не прошло и секунды, как кабинет исчез: Она снова увидела перед собой крышку своей «камеры».

Из глаз катились слезы, - катились еще какое-то время. Затем Она усмехнулась. Все прошло именно так, как было запланировано. Он думал именно так, как Она предвидела. И совершенно искренне не увидел угрозы там, где следовало бы.

Мужчины… Они природой не приспособлены к тому, чтобы прятать козыри в рукаве. Их глупое, бессмысленное эго не позволяет. Им всегда проще играть в открытую, чем унизиться, показав себя слабыми, глупыми, уязвимыми, покорными.

Они не понимают, что в этой слабости и скрывается истинная сила.

Что ж, партия подходит к своему завершению. Фигуры скоро прибудут к месту развязки. И тогда… Она подумала о Лефевре. Не стоило ему быть столь грубым, когда Она умоляла его о снисхождении. Глупо это – плевать вниз, сидя наверху. Низ и верх могут внезапно поменяться местами.

Ну, а пока было время отдохнуть и развеяться. Она направила свое сознание в Идаволл. Нужно было избавиться от гадкого чувства унижения. А в сознании Ее Первого адепта был совершенно потрясающий дворец.

Для релаксации самое то.

(с) "Осколки старого мира", глава "Исчезнувшие империи" https://author.today/work/33948

Для путешествия в Стерейю ученый решил использовать все тот же экипаж. Путешествовать верхом ему было, конечно, привычнее, но так будет возможность в пути разобраться с картами и записями о Черном Континенте, позаимствованными из дворцовой библиотеки, и по возвращении отправить наконец Хади и его людей домой.

А кроме того, в дороге к нему должен был присоединиться еще один спутник.

Сэр Маврон Карно отличался необычно маленьким ростом для рыцаря: метр семьдесят максимум. Может, из-за этого он казался заметно моложе своих тридцати лет: гладко выбритое лицо, обрамленное черными кудрями, вызывало безотчетную ассоциацию с подростком. Довольно вредным подростком, стоило заметить.

Карно забрался в экипаж, пока десять человек его свиты обеспечивали придворному псионику почетный эскорт.

- Господин барон, я счастлив наконец-то познакомиться с вами. Я уверяю вас, что я самый верный и преданный сторонник госпожи Ильмадики среди всей старой знати…

Килиан бросил на него безразличный взгляд и ничего не сказал. Маврон слегка смешался, обескураженный такой реакцией, но все-таки продолжил:

- Я уверяю вас, что вы не пожалеете о нашем сотрудничестве. Я…

- Я пожалею, если буду дальше слушать вашу болтовню, - прервал его ученый, не отвлекаясь от книги, - Вы можете ехать молча… сэр?

По мнению адепта, этому рыцарю не следовало даже произносить слова «верность» и производных от него. Он на каждом углу трубил о своей поддержке Ильмадики, потому что почуял от этого выгоду. Но внутренне он не был верен даже себе, что уж говорить о ком-либо еще.

А самое главное, что старый граф Карстмеер являл собой полную противоположность ему. Килиан не был знаком с ним лично, но знал, что у графа репутация человека чести. И сколь бы ни считал Килиан эту честь совершенной глупостью, но она вызывала куда больше уважения, чем абсолютная беспринципность того, кем предлагалось заменить графа во имя единства страны.

- Конечно, милорд, - закивал рыцарь, - Не смею отвлекать вас.

Интересно, был бы он столь подобострастен, если бы встретился с Килианом, когда тот еще был простым ученым-бастардом? Разумеется, нет. Думалось скорее юноше, что этот Маврон занял бы одно из первых мест среди его обидчиков. Такие, как он, с охотой пресмыкались перед теми, кто выше, но с еще большей охотой топтали в грязь тех, кто ниже. Просто чтобы почувствовать свою значимость. Почувствовать, что их унижение было не напрасно.

С точки зрения феодальной лестницы, если его маленькая интрига увенчается успехом, то Маврон окажется выше Килиана. Но это в теории. Новая знать стояла выше старой из-за благосклонности Ильмадики, - в этом был один из главных факторов риска в отношении идаволльской знати.

Одна из главных причин, по которым их ненавидели.

Нет, этот спутник положительно раздражал и без того не отличавшегося милым характером адепта. Особенно когда стал пялиться во все глаза, как Килиан, закончив с картой, достал из сумки свинцовый шарик и Повысил его до золотой пыли, получая необходимую энергию на контроль вероятностей.

- Скажите, сэр Маврон, - спросил адепт, - Насколько надежны ваши люди?

- Вы обижаете меня, господин барон, - всплеснул руками рыцарь, - Вы можете доверять им, как мне самому!

- Я не назвал бы это комплиментом, - чуть усмехнулся Килиан, - Но я понял, что вы пытались сказать.

Ссыпав золотую пыль в мешочек, он сотворил характерный жест, напоминающий тасование карт. Он нашел до сложности простое решение головоломки, - хотя еще не так давно не рискнул бы ему последовать.

- В таком случае, мы меняем план.

(с) "Ложь путеводных звезд", глава "Лики измены" https://author.today/work/52961

За последними приготовлениями к началу приема в честь коронации Лейла по большей части наблюдала со стороны. Как странно: балы, приемы, рауты. Она всегда обожала такие мероприятия. На них она чувствовала себя в своей стихии.

Всегда в центре всеобщего внимания; она чувствовала себя королевой задолго до того, как стала ей по факту. Всегда затмевавшая других и красотой, и роскошью, и родословной, и изысканностью стиля. Всегда танцевавшая с самыми достойными кавалерами, готовыми чуть ли не драться за право протанцевать с ней один танец, - а в Идаволле, с его приверженностью дуэлям, быть может, стали бы и драться.

Вот только теперь она смотрела на все это с совершенно другой стороны. Глупой и наивной казалась ей прежняя Леинара Иллирийская.

Беззаботная бабочка, не знавшая зла мира.

В королевский дворец съезжался весь цвет идаволльского и иллирийского дворянства. Каждый желал показаться на коронации, тем самым хоть немного возвысив себя – или по крайней мере, не ударив в грязь лицом перед соседями.

Десятки, сотни людей радовали глаз и красотой, и роскошью нарядов, и грацией танцев, и обходительностью манер. Да только не обращала на это внимания Лейла. На каждого из них она смотрела и пыталась увидеть лишь одно.

Прячется ли за обаятельной улыбкой яд или кинжал.

Амброус оставил ей корону вместе с очень тяжелым положением между множества огней. Многие из тех, кто присягал Королю, не желали видеть над собой тех, кто сражался против него. Многие из тех, кто потерял свои земли при власти адептов, ждали от нее восстановления справедливости, - а Лейла не могла дать им этого. Многие из идаволльцев не желали видеть над собой чужеземку, - да к тому же женщину, что для народа воинов тоже было тяжелым ударом. А среди иллирийцев нет-нет да и звучали разговоры о том, что чары Короля Амброуса все еще оказывают влияние на её решения.

Она надеялась, что коронация Теодора сможет хоть немного решить ее проблемы. Но только слабой была эта надежда.

За последние месяцы она пережила семь заговоров, и немудрено, что за каждой улыбкой виделся ей занесенный для удара кинжал. От Фирса было все меньше толку, все чаще Лейла испытывала сомнения в его верности.

Ведь он был человеком Леандра. Он не был ей верным слугой.

- Ваше Величество. Я не мог не заметить, что вы печальны. Прошу, если в моих силах развеять ваши печали, только скажите, и я сделаю все, что потребуется.

Это был Редайн. Как странно. Первоначально этот человек вызывал у неё антипатию. Но очень быстро Лейла поняла, что не было у неё более верного друга и надежного защитника.

Разве что Тэрл… Когда-то.

Ведь даже на сегодняшний прием он являться не собирался.

- Благодарю, господин Компатир, - ответила Королева-Регент, - Вы и так делаете для меня очень многое. Значит, вы говорите, что заговор претендентов…

- Ваше Величество, - укоризненно прервал её придворный, - Я прошу меня простить, но такие вещи не следует обсуждать привселюдно. Посему позвольте воздержаться от подробностей, тем более что я сам знаю не так уж и много. Эта информация исходит не от меня, и человек, готовый сообщить вам её, явится на приём в числе гостей. После же окончания церемонии он встретится с вами тет-а-тет и расскажет во всех подробностях, что за змея строит планы свергнуть вас с престола. Он же обещал предоставить и доказательства, которые позволят арестовать преступника, не рискуя вызвать недовольство высокого дворянства.

Лейла кивнула:

- Я надеюсь, что с этим угроза прекратится. Мне страшно от одной мысли, что кто-то мог не отступиться от своей цели даже после того, как было объявлено о коронации Теодора. Что за король вышел бы из человека, готового на пути к трону убить маленького ребенка?

- Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, - сказал Редайн, - Ваш сын под надежной охраной. Я лично отбирал людей, которые будут следить за его безопасностью круглые сутки напролет. А вам следует направить свою мудрость на то, чтобы подавить заговор в зародыше. Лишим змею головы, и тело умрет само.

- Однако ваш осведомитель так и не сказал вам имя главы заговора, - указала девушка, - Вы уверены, что он расскажет его мне?

- Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, - повторил Редайн, - Лорд Дастин Скелли никогда не позволил бы себе утаивать что-то перед лицом Королевы.

(с) "Тяжесть прощенных грехов", глава "Колесо Судьбы" https://author.today/work/237913