Ко дню брата и сестры (флешмоб)

Начало флешмоба здесь: https://author.today/post/369009 Не смогла пройти мимо, поскольку моя повесть "Вся правда о Wild Wind" (кстати, не попавшая даже в лонг-лист конкурса "Встреча с тобой", т.е. отвергнута на этапе синопсиса, чего я практически ждала из-за неоднозначности поднятых тем) по сути имеет центральной интригой не совсем простые отношения между братом и сестрой.

Саймон старше Виктории на 7 лет и с детства опекал малютку. Они были очень дружны, несмотря на разницу в возрасте, но надолго расстались, когда он пошёл учиться в колледж, а потом начал петь в поп-группе и поругался из-за этого с родителями. После смерти оных брат и сестра воссоединяются, что начинает влиять на все прочие его сложившиеся отношения - жена и друзья-музыканты из группы, которая успела стать популярной на весь мир. Дальше всё ещё больше запутывается, а кончается вообще ужасно, но для праздника возьмём светлый отрывок.

Это ещё начало повести. Вся группа в сборе на ужине в честь новообретённой сестры Саймона, которого она вытащила из жестокого запоя после ухода любимой жены. Точнее, ужин уже подходит к концу и Викторию практически признали своей после долгого дня знакомства. Рассказ ведётся от лица ударника:

Патти вдруг вспомнил:

— Сайми, ты обещал нам рассказать, как Викки тебя спасла.

— Ах да! — Саймон заулыбался. — Она меня спасла.

— Это мы уже слышали! — возмутился Алекс.

— Ну хорошо, садитесь поближе.

Мы все придвинулись к столу, склонившись над ним, и, повинуясь жесту Саймона, взялись за руки.

— Все вы прекрасно знаете, что значила для меня Аманда, — начал Саймон. — Вернее, мне казалось, что значила. Но так или иначе, её уход для меня был внезапным концом света. Я заперся, выгнал домработницу и запил по-чёрному! Брр! Даже вспоминать страшно. Но в тот момент мне хотелось только умереть. Покончить с жизнью мне, правда, в голову не приходило — и слава богу, а то...

— Только посмел бы оставить меня одну! — «пригрозила» Викки.

— Конечно нет, милая. В общем, решил я забыться. Но алкоголь не действовал на настроение, так что забывался я уже только с потерей сознания. А когда «вспоминался», было мне, понятное дело, ещё хуже, и всё начиналось сначала.

— Да, похмелье — та ещё гадость, — меланхолично заметил Рэй.

— Этот вот бедный ребёнок, — Саймон кивнул на Викки, — каждый день приходил ко мне вечером под дверь, в перерывах между зубрёжкой и экзаменами. И каждый вечер я прогонял её, даже не открыв — не хотел, чтобы она меня лицезрела в таком виде. Это было, пожалуй, моим единственным желанием, кроме желания забыться.

— Ты сначала говорил — «помереть», — сказал Алекс.

Но Саймон отмахнулся него, скривившись в духе «не придирайся», и продолжил:

— Но вот в среду я забыл запереть дверь, потому что ночью выползал на кухню уже никакой, еле добрался назад, рухнул на кровать и отключился. И в четверг утром, вернее, уже днём, проснулся от прикосновения ко лбу прохладной руки, которая гладила меня по голове. Мне было так приятно... И жест был до боли знакомый — так делала поначалу Аманда, правда уже давно в последний раз. Это было для меня одним из интуитивных признаков того, что именно она — моя единственная. Правда, глупо? Но он трогал какие-то струны в самой глубине моей души. Только рука показалась мне гораздо ласковее, чем я помнил. А глаз я всё не открывал. И как спросонья бывает, не осознавал ещё всей реальности и не помнил, что случилось. Я подумал: «Какое чудесное утро! И как давно Аманда не гладила меня по голове!» И почувствовал себя таким счастливым!

Предвидя, что последует дальше, я вынужден был кашлянуть, чтобы подавить смешок. Но Саймон не заметил, увлечённый рассказом:

— А потом я открыл глаза и сперва ничего не понял: у кровати сидела моя сестра и гладила меня по голове. Тут реальность сегодняшнего дня меня догнала... И внезапно всё стало по местам. Словно я отчётливо прочёл письмена, постоянно лежавшие под носом, но казавшиеся ранее просто набором бессмысленных завитушек. Когда Аманда впервые погладила меня по голове, ощущение показалось мне смутно знакомым. А теперь я вспомнил, что в детстве тогда совсем ещё маленькая сестрёнка так меня успокаивала, когда я бывал чем-то сильно расстроен. И внезапно понял, что большая часть моих чувств к Аманде была вызвана именно этим действием, на котором я построил пирамиду вверх основанием. Оказалось, что я так любил этот жест не из-за неё, а её — из-за этого жеста!

Рэй не выдержал и шумно выдохнул, на лице его было написано: «Алилуйя!» Саймон же лишь усмехнулся, кивая:

— Я разом осознал её настоящее отношение ко мне и свою слепоту. Последние два года предстали передо мной в истинном свете, и я понял, что попросту потерял это время. До меня дошло, какое счастье, что Аманда покинула меня сама, потому что иначе один бог знает, как долго ещё я блуждал бы во тьме. Не внемля мудрым советам друзей, — он слегка сжал руки сидящих рядом в знак благодарности и опустил глаза в покаянии за былое упрямство.

Нам этого было достаточно, и мы молча вернули прокатившуюся по кругу волну рукопожатий. Патти громко вздохнул, выражая облегчение за всех. Саймон посмотрел на каждого по очереди и убедился, что все мы рады за него.

— И случилась ещё одна важная вещь, — он сделал многозначительную паузу. — Я вновь обрёл свою сестру, мою родную девочку, с который мы были так дружны в детстве. Мы перешагнули все эти годы разлуки, не перестав быть близкими людьми, и обрели друг друга по-новому, теперь уже по-взрослому. Я счастлив, как никогда.

Это ощущение триумфа передалось и нам, так что мы ещё некоторое время сидели молча, держась за руки и преданно глядя друг другу в глаза. Я и по сей день считаю, что нет большего счастья на земле, чем духовное единение людей!