К братско-сестринскому флешмобу: братья Кастанеды

К братско-сестринскому флешмобу от Александры Лэнг.

О братьях и сёстрах в истории элькса-вселенной было немало историй. Опустим тот факт, что все эльксаримы воспринимают друг друга братьями и сёстрами , и остановимся, пожалуй, на кровных сиблингах. В этом отношении нельзя не сказать о легендарных братьях, оставивших поистине грандиозный след в истории элькса-феномена. Они стояли у истоков: один - учёный, первый исследователь феномена эльксарима, изобретатель методики ассистирования элькса-мутации; и другой - его вечный противник, оппозиционер военных, которые в те ранние времена похищали пант и превращали их в эльксаримов насильно.

Конечно же, это Эрих и Рихард Кастанеды.

И если старший брат Эрих испытывал отеческие чувства к эльксаримам генерала, за которых отвечал и о которых заботился вмеру своих полномочий - то младший Рихард не понимал своего брата. Он считал эльксаримов чудовищами, не верил в существование инстинкта перехода в эльксарим у пант и, тренируя этих особенных детей в своей школе, пытался привить им человеческую мораль и "уберечь" их от элькса-превращения.

Посмотрим, как описаны редкие встречи этих братьев в романе "Эльксарим. Дети-киборги":

1) Встреча в зале суда перед слушанием по делу гибели Бенджамина Беккера - первого панты, пострадавшего от нереализованного инстинкта перехода в эльксарим:

Пришедший не отвечал. Он стоял, прислонившись спиной к широкой колонне, и задумчиво глядел в потолок.

— Бедный мальчик… – произнёс он наконец.

А потом обернулся и продолжил:

— Я просто пришёл поддержать тебя. В конце концов, я виноват в его смерти ничуть не меньше твоего.

— Откуда ты знаешь, в чём причина его самоубийства? – переспросил Рихард с презрением.

Гость задумчиво поднёс руку ко рту.

— Неполнота гармонии, я полагаю. Ему нужна была элькса-мутация, чтобы развиться.

Рихард Кастанеда скривился, будто увидел гадость.

— Ну прекрати… Никому не нужна твоя элькса-мутация!

— Ах да, совсем забыл. Аксиома Рихарда, – равнодушно пошутил гость.

— Нет, ну объясни, если это не так. Как человек может испытывать стремление к тому, чего он никогда не знал? – попросил Рихард с усмешкой.

— В определённом возрасте мальчики начинают чувствовать стремление к девочкам, даже если до сих пор не знали, чем с ними можно заняться, – резонно ответил пришедший.

— Будь добр отделять мух от котлет! Влечение к противоположному полу – это естественный инстинкт, залог продолжения рода, – возразил учитель. – Не понимаю, как это связано с твоими зверскими насильственными экспериментами. Какой здесь может быть природный инстинкт, когда в том, что ты делаешь, природы нет ни грамма?

— Спроси это у природы, – снова пожал плечами пришедший. – У природы аномальной зоны Гаттария, если быть точным. Тебя оправдают сегодня.

Сказав так, он повернулся и ушёл, заложив руки за спину.

— Эрих!!! – закричал Рихард ему вслед. Его голос был полон отчаянной досады. – Будь ты проклят!

— Я давно проклят, брат, – ответил мужчина слишком тихо, чтобы Рихард мог услышать.

2) Ещё одна встреча братьев:

Рихард Кастанеда исправно получил записку от брата, и хотя считал его конченым человеком, «фашистом», всё же, как и всегда, не стал отказываться от встречи. Возможно, братские узы ещё связывали их, но скорее – Рихард не терял надежды отстоять перед братом свои идеалы. Как бы там ни было, когда наступила обозначенная в записке дата, директор воспользовался своей личной машиной и в одиночку подъехал к заброшенному полуразвалившемуся сараю на перекрёстке земляных дорожек. Место располагалось в некотором удалении от полуострова, и серое, нудное дождливое небо начало действовать на директора удручающе, стоило ему покинуть уютный салон автомобиля. Настроение упало ещё больше, когда он вошёл в сарайчик и увидел там заклятого врага в сопровождении недочеловека в серебристых доспехах. Он оглядел высокого бронированного юношу с такой брезгливостью во взгляде, будто тот был похож на вурдалака или зомби.

— Убери его! – потребовал он с порога безо всяких церемоний.

— Здравствуй, Рихард, – поздоровался Кастанеда старший. – Ты о нём? – он кивнул в сторону киборга. – Это обычная мера предосторожности.

— Я приехал один, как ты видишь, – огрызнулся младший. – Безо всяких телохранителей. Так что будь добр проявить уважение!

— Наш водитель уехал. А снаружи холодно и идёт дождь, – спокойным, как всегда, голосом произнёс Эрих. – Пожалей мальчика.

Рихард недовольно скривился. «Ишь ты, строит из себя заботливого папочку!» - раздражённо отметил он про себя. Но возражать всё-таки не стал, решив лучше перейти прямо к делу.

— Так зачем вызывал? Я никогда не соглашусь с вами сотрудничать.

— Твой спецотряд. Я знаю, что ты запрещаешь им посещать в школе мои медосмотры. Почему? – спросил Эрих.

— Потому что я знаю, что это твои осмотры, – усмехнулся Рихард. – И знаю, какую цель они преследуют.

— Ты неправ, Рихард.

— В чём я неправ?! – вскричал учитель в гневе. – В том, что ты под прикрытием «медосмотров» отбираешь перспективных для своей армии?! Заносишь циферки в свои каталоги?! Ведёшь «реестр мутантов», да?!

— Ты неправ, что скрываешь их от меня.

— Ну конечно! А ты бы хотел, чтобы я преподнёс их тебе на блюдечке с голубой каёмочкой? Эти ребята под моей опекой, и я сделаю всё, чтобы уберечь их от тебя!

— Пойми, Рихард: всё, что ты делаешь – это пытаешься защитить их от самих себя.

— Если надо – то пусть так! – категорично заявил Рихард. – Человек должен уметь обуздывать монстра внутри себя.

Эрих снял берет и тяжело вздохнул.

— Те, кто приходит в твой спецотряд – это самые прогрессивные панты, самые талантливые и способные, так? – произнёс он.

— Ну да, потому ты так хочешь сделать их своими солдатами! Я понял, – заметил Рихард с сарказмом.

— Я не о том, брат. Это ребята с выраженной элькса-индукцией. Если бы я промерил их, то уверен – значения были бы высокими, – продолжал Эрих, не реагируя на насмешки. – А это значит не только то, что генерал их хочет. Но и то, что сами они будут чувствовать инстинкт.

— Нет никакого «инстинкта»! – воскликнул Рихард. – Ты просто выдумал его, чтобы оправдывать свои зверства. Я научу ребят оставаться людьми!

— Рихард. Ты не знаешь, что они чувствуют, и не узнаешь никогда, поэтому не будь столь самонадеян. Вспомни Бена Беккера, – когда Эрих произнёс это имя, учитель невольно вздрогнул. – Продолжишь в том же духе – и кто-то из твоего отряда неминуемо закончит, как он.

— Ну да, конечно.

— Они доверяют тебе. Но ты злоупотребляешь их доверием, Рихард! Ты велишь им идти против собственной природы, но что – если эта природа окажется слишком сильна? Прошу: позволь мне помочь хотя бы тем из них, кто больше всего в этом нуждается!

Эти слова ничуть не поколебали решимость Рихарда Кастанеды. Услышав их, он со снисходительным сочувствием посмотрел на брата.

— Ты просто жалок, Эрих! Я понимаю, что тебе тяжело жить, неся на себе крест того, что ты делаешь, и чтобы оправдаться перед самим собой, ты продолжаешь верить в красивые сказки о том, что элькса-мутация необходима пантам. Но взгляни же правде в глаза: твои насильственные эксперименты не имеют никакой связи с природой или инстинктами! Ты всего лишь стал пешкой, ты вляпался в грязную историю, Эрих. Ты УБИЙЦА и мучитель, и ничего больше тут нет! Пойми же это! – он вдруг вытянул правую руку, и в глазах его, наполненных состраданием, зажёгся отчаянный огонь. – Возьми меня за руку, брат, и давай прекратим это вместе. Ты можешь сделать это даже сейчас. Ты свободен, Эрих, ещё не поздно остановиться и начать новую жизнь! Ведь я же смог!

Седоволосый Кастанеда вздохнул и закрыл рукой лицо.

— Господи, Рихард…

Он отвернулся к зияющему сумраком окну и на некоторое время позволил оппоненту лицезреть свою сгорбленную сухощавую фигуру со спины.

***

Младший Кастанеда по-прежнему смотрел с неверием и скорбью.

— Если даже они действительно «гусеницы», как ты говоришь, – я сделаю всё, чтобы они никогда не становились «бабочками», – печально произнёс он. – Превратить этих живых и подвижных ребятишек в бесчувственных роботов – это слишком жестоко!

— Перестань, Рихард – у них есть чувства, – устало отозвался Эрих, не оборачиваясь.

Тогда учитель подошёл к киборгу, и вдруг ударил его с размаху по лицу ладонью. На мгновение он испугался сам (а вдруг всё-таки ответит – тут уж легко не отделаешься), вжал было голову в плечи – но когда снова поднял глаза, то как и ожидал, увидел эльксарима в той же самой позе и с тем же вечно безразличным выражением лица.

— Где?! Где его чувства?! Он даже не среагировал!

Эрих захохотал и совсем по-дружески похлопал киборга по плечу, покрытому жёсткой бронёй.

— Гаррис! Вот это мой братец в своём репертуаре, познакомься! Атакует внезапно в любой непонятной ситуации… Досталось тебе? Надо было лучше оставить шлем.

— Не надо. Я в порядке, – ровным голосом отозвался киборг.

— Зато вот я тут весьма эмоционально на тебя реагирую сегодня, – продолжил учёный, вновь обращаясь к брату. – Только эффекта никакого, правильно? Возможно, он мудрее нас обоих, раз не разменивается на подобную ерунду…

— Почему он вообще не дал сдачи? Ведь он в десятки раз сильнее меня! – спросил Рихард. – Почему ты не прикажешь ему здесь же со мной покончить? Я не понимаю…

— Хорошо. Гаррис, убей моего брата.

На мгновение у Рихарда душа ушла в пятки. Но эльксарим лишь повернул голову и посмотрел на профессора, словно в замешательстве.

— Не бойся. Он под предохранительным приказом генерала, – объяснил тот. – Даже я не могу отменить его – субординация не та. Прости, Гаррис, это был просто тест.

— Я в порядке, – снова повторил киборг, и Эрих, глядя на него, вдруг улыбнулся так нежно, будто видел перед собой дитя, а не солдата-полуробота.

— А ты не видишь, что он сейчас чувствует? – спросил он у брата. Тот лишь пожал плечами. – Вот я – вижу. Их чувства гораздо тоньше наших, потому нам и трудно их заметить. Но поверь мне, они по-прежнему живые люди, хоть и воспринимают мир несколько иначе.

— По мне так тупой истукан, и ничего больше, – презрительно выругался Рихард. – Я никогда не стану помогать вам.

— Как знаешь, брат, как знаешь… Просто хотел поговорить с тобой, – с готовностью сдался Эрих. – В конце концов, я слежу за ними. Постараюсь распознать проявления инстинкта по поведению.

Он поднёс было к уху телефон, чтобы вызвать машину, но вдруг снова отвёл его и поднял взгляд на Рихарда.

— Однако я тоже никогда не перейду на твою сторону. Как только ты мог предложить мне уйти и бросить своих ребят на генерала? Нет, брат. Я никогда не воспользуюсь своей «свободой».