«Протокол 23», отрывок.

    Крыши домов трещали под тяжестью дней, а люди выкручивали полную громкость в телевизорах, стараясь этот треск заглушить. Никто не хотел думать о том, какой будет следующий день, да и будет ли вообще — это казалось уже совсем не важно, по сравнению с вопросом: «Как жить эту жизнь?». А этот, крайний, бледнел рядом с другим: «Как я вообще таким стал?». Никому не было дела до завтрашних дней. Никому, кроме Джейсона, который сам не заметил, как скурил полпачки, стоя на кухне у открытого окна.

    Сигареты "Марс" были из того разряда, при виде которых постоянно удивляешься, что они всё ещё существуют. Никотина там немного, но системных ядов вполне хватает, чтобы после пары тяжек ты мог буквально убивать своим дыханием. Медленно затягиваясь он смотрел на город, пестрящий огнями рекламных баннеров, всего с одним словом в голове: — «Отвратительно». Пока одни танцуют на костях практически мёртвого мира, другие же, в своих тщетных попытках, пытаются придать тому жизни. Ничего хорошего из этого уже не выйдет. Земля сейчас похожа на тех бедняг с лучевой болезнью, доживающих свои дни в муках. Куда человечнее — и проще — добить, чем пытаться спасти. Живые мертвецы. Хотя, он и сам от них не далеко ушёл.

    Пару лет назад он не знал даже, стал бы пытаться всплыть, если б тонул. Мотивации жить придаёт Адам Розуэлл, сидящий себе в кресле на высокой башне. Хотелось бы разобраться с ублюдком до того, как сам он откинет копыта, ведь, по ощущениям, времени осталось не очень много. В их последнюю встречу он лишился руки, левого глаза, одну часть внутренностей пришлось рассовывать по местам, другую заменять. Память так и вовсе как решето! Нет, есть и то, что он помнит просто превосходно, чего он уже никогда не сможет забыть. И тем не менее, очень много воспоминаний размыто, не только относительно новые, но и многие старые. Бессонница же стала обыденностью с тех пор, как стали сниться кошмары. Будто этого мало — бывает мерещиться всякое. То одно, то другое... Чаще это связано с прошедшей войной и всеми теми ужасами, которые он на ней пережил, но бывает видит нечто из ряда вон выходящее.

    Вот к примеру, в первый раз привиделось, пока его на операционном столе кромсали. Было это вот как: он стоит на бесконечно широком берегу. Прохладный бриз обдувал лицо, а шум волн не стихал ни на минуту. Нет ни птиц, ни других людей, только он один смотрит в даль и щурится от режущей глаза яркости белого как снег пасмурного неба. Он мог бы стоять там вечность, но рано или поздно ощущал на спине взгляд. Не взгляд врага, а кого-то близкого, родного. И стоит только обернуться, стихает ветер, вслед за ветром — волны, а затем рассеивается и сон, оставляя после себе тоскливейшее послевкусие. Откуда, вот, такой сон? Возможно, видел похожую картинку в фильмах, или на обложке, хотя сам на море не был ни разу. Или просто не помнит, что был? Чёрт его знает.

    С головой первого демона, коченеющей сейчас в холодильнике, проблема частичной амнезии решаема. В какой-то степени. Каэледо шлема должен содержать некоторые воспоминания, связанные с ним, и с произошедшим в ту ночь. Если удастся их выгрузить и сопоставить с собственными, может, что-то и вспомнится. Без нужного оборудования ничего не выйдет, но Хьюго сказал, может помочь с этим.

***

***

Описание книги

Ночной вызов на работу оборачивается для молодого, но опытного, ищейки травмой головы и полным переворотом его представлений о компании, на которую он работает. Бесчеловечные эксперименты, проводимые в лабораториях, заставляют его сильно усомниться в своей вере в их добродетель. Пытаясь разобраться в увиденном и выжить в охоте за правдой, он ищет своего пропавшего друга, который может быть как-то причастен к этому. Масла в огонь подливает встретившийся ему киборг-рецидивист, бывший служащий корпоративной армии, ветеран войны и — по стечению обстоятельств — его невольный наставник.