Кошкин Дед
Автор: Казьмин Михаил ИвановичПри всей моей нелюбви к АТ-шным флешмобам пройти мимо флешмоба о котах оказалось выше моих сил, так что решил поучаствовать.
Речь пойдёт о книге «Царская служба», третьей в цикле «Алексей Левской», повествующем о нашем современнике и соотечественнике, чьё сознание после смерти слилось с сознанием юного боярича в параллельном мире, где есть магия, сословное общество и широкое поле деятельности для прогрессорства. Коты в этом мире, как и везде, заняты исполнением своих непременных обязанностей — созданием уюта, внесением в мир некоторого оживляющего его хаоса, и кучей других важных дел, в которых двуногие ничего не понимают. Впрочем, некоторых двуногих коты допускают в свои дела, потому как мир устроен несправедливо, и эти несовершенные кожаные имеют власть над многими важными для котов вещами — теплом, дверьми, вкусной едой. Таких кожаных двуногих коты иной раз допускают в своё сообщество, а некоторых, говорят, даже слушаются. Как, например, Кошкина Деда из главы 14:
«Ты, двуногий, что себе позволяешь?! Ты кто вообще такой, чтобы так со мной?!!» — читалось в огромных зелёных глазищах здоровенного мохнатого кота народной серо-полосатой расцветки, которого я согнал с лавки. Ну как согнал — вообще-то, я его аккуратно подвинул, чтобы сесть самому, но кот посчитал такое обращение с собой недопустимо непочтительным и место, на которое я его определил, с явным недовольством покинул, спрыгнув на пол. Отойдя чуть подальше, он выразительно на меня поглядел (как именно — смотри выше) и огласил горницу громким возмущенным мявом, заставившем других котов и кошек, коих в избе оказалось неожиданно много, сорваться с насиженных мест и искать себе укрытия. Ого, а зверь тут в авторитете! А я, понимаешь, урон наношу его престижу...
— Цыц, Васька, язвить твою! — прикрикнул на кота хозяин дома — низенький жилистый дедок с белоснежной бородой, которого все здесь звали Кошкиным Дедом. — Чего разорался-то? Его благородие к тебе по-доброму, подвинул, да не согнал, а ты, ишь, обиделся, скотинка грешная!
Как ни странно, укор подействовал. Котяра заткнулся, внимательно меня оглядел, и одним прыжком снова оказался на лавке, как раз на том самом месте, куда я его не так давно передвинул, тут же усевшись в позу кошки-копилки. Даже погладить себя разрешил, пусть и помотал туда-сюда хвостом — ругался, не иначе.
— Так-то он у меня с пониманием, — вступился Кошкин Дед за своего подопечного. — Я, вон, как соседских котеек к себе забрал, Васька их и не гоняет вовсе, а раньше-то, бывало, драл, только шерсть клочьями летела.
— А забрал почему? — да, когда-то я стеснялся тыкать губному приставу Шаболдину, а сейчас легко и непринужденно говорю на ты с этим благообразным старцем, да ещё имеющим власть над таким серьёзным зверюгой. Впрочем, Шаболдин на государевой службе состоит и тогда состоял, а Кошкин Дед — простой мещанин.
— Так ить уехали-то соседи многие, от войны подальше, — пояснил дед. — А котеек да собачек оставили. Собачек-то соседи, кто остались, прикармливают, с собачками-то оно спокойнее, а котеек я вот к себе пристроил. Они же, котейки-то, ежели зимой голодовать будут, помёрзнут да перемрут. Жалко же тварей Божьих. Да и мышки у меня озоровать не станут теперича, с такими-то жильцами.
— И тебя за это Кошкиным Дедом зовут? — спросил я.
— А я Кошкин и есть, — с достоинством ответил дедок. — Архип Петров Кошкин, Восьмого артиллерийского полку бомбардир. Отставной уж тридцать годков как, — со вздохом добавил он.
А здесь коты вселяют в героя уверенность в победе:
По какой-то неизвестной причине щедрость наших поваров и их начальников сегодня оказалась поистине неслыханной — и нам еды хватило, и нашлось чем поделиться с местными, благо осталось их тут не особо и много. Кошкин Дед, которому тоже досталась миска супа с увеличенным мясным приварком, принялся нарезать мясо мелкими кусочками, чем тут же привлек повышенное внимание своих подопечных. Нам даже пришлось отражать натиск многочисленных меховиков, с требовательным мявом штурмовавших стол, пока дед не закончил резать мясо и не начал раздавать его зверушкам по кусочку. Как он не путал, кого уже покормил, а кого нет, я уж не знаю, но, похоже, и правда, не путал. Больше меня поразило другое — едва Кошкин Дед начал кормить кошачье войско, в рядах усато-хвостатых хранителей домашнего уюта воцарился совершенно несвойственный этим пушистым индивидуалистам порядок. Звери, пусть и сгрудились плотной кучей, не дрались, не лезли по головам друг друга за очередным кусочком, и даже не орали, так, ворчали и подмяукивали. То ли привыкли уже, что некормленым никто не останется, то ли Кошкин Дед и правда имел над ними неведомую власть.
— Смотрю, Архип Петрович, ты прямо кошачий генерал, — поименовав деда по отчеству, через «-вич», я оказал ему неслыханное для простолюдина уважение. На мой взгляд, впрочем, вполне заслуженное. Ополченцы встретили мои слова добродушным смехом, но сам Кошкин Дед остался серьёзным.
— Шведа-то завтра побьёте, ваше благородие? — прямо и просто спросил он. — Моё-то войско, боюсь, с ним не справится.
М-да, вопросик... Я обратился к предвидению, но оно молчало, ограничившись ощущением, что лично для меня завтра всё будет хорошо. Ну раз для меня, то...
— Побьём, Архип Петрович, — пока я говорил эти слова, ко мне пришла уверенность, что так оно и будет.
В общем, приходите читать, буду рад.