Оппозиция. Флешмоб Громкие слова.
Автор: Аврора АнсерНовый флешмоб предложен Александром Нетылевым - о громких словах)) Воодушевляющие громкие речи имеются, так почему бы и нет?
– Мэйнер Тарда желает видеть Вас, – возвестил «Магнум» своим металлическим голосом. На белой стене, кстати, левой, прорисовалась белая же дверь.
Я выудил из угла комнаты обувь и куртку, оделся и подошёл к двери. Дверной ручки нет, и я просто положил руку на гладкую поверхность. Дверь беззвучно отворилась наружу, предлагая мне войти в большое помещение за ней.
И я вхожу, ожидая увидеть серые стены и простор похожего на станцию метро коридора, а попадаю в огромный зал. Он кажется пустым, потолок и границы его теряются в темноте, от моих шагов отражается гулкое эхо. Зал неярко освещён лишь в центре, где пол и высокий потолок соединяются вертикальной перемычкой. На перемычке гигантский знак – два треугольника, сверху светлый, снизу тёмный, между ними светится ярко-голубая полоса. Источник! Решил присутствовать на встрече? Уж слишком светится этот голубой. Под знаком, на небольшой приподнятой площадке, кресло. У него что тут, трон, что ли?
Иду уверенно к этому постаменту, положение моё в этом мире, как я понял, выше почти любого из живущих. Имею право, это почти что мой корабль, уговариваю я себя.
По мере приближения вижу, что в кресле сидит крупный мужчина, молодой и черноволосый. Неподвижность его позы и мимики кажется настолько неестественной для живого существа, что, когда он вдруг заговорил, я невольно вздрогнул.
– Спокойных дней, Максимус эс Соуло. Меня зовут Яннар Тарда, я мэйнер этого корабля… и многих других, как Глава Службы правопорядка и обеспечения Равновесия, – раздался звучный низкий голос, удивительно ровный и бесстрастный. – У вас есть вопросы? Например, кто мы? Где вы? Ещё какие-нибудь?
– Здравствуйте, – отвечаю привычно, по-земному. – Вы уже сказали, кто вы, а также упомянули, что я на корабле. Поэтому единственное, что я хотел бы узнать, когда вы меня отпустите и как мне вернуться обратно… на родную планету.
– Эм… возможно, я несколько неудачно выбрал слова для начала знакомства, – в ровном голосе мэйнера зазвучали, наконец, почти живые человеческие модуляции. – Поэтому спрошу – вам известно, кто такие Первые дети и какова ваша собственная раса?
– Да, мэйнер Тарда, о том, что я арат, мне известно с детства, о Первых детях узнал вот… совсем недавно.
– Представлюсь иначе, Максимус – я вагус чистой крови Первых. И в этом нет моей заслуги – Род Тарда не был выдающимся, но был настолько многочислен, имел столько ветвей, что, заключая браки внутри Рода, мы дотянули до настоящих дней. Правда, теперь от всего Рода остались только я и мой брат, на нас прервётся, видимо, линия чистой крови, но… мы ещё есть. И вы – есть, – Тарда впился в меня острым цепким взглядом. – И, глядя на вас, я понимаю, что ещё есть надежда, ведь Первые дети не исчезли полностью. Есть и другие Первые чистой крови, только надо их найти. И тогда у нас будет, что противопоставить Единому Совету. И не мне объяснять вам, как вы нужны здесь, в родном вашем мире. Вы, как знамя, как символ для Первых детей, последний арат правящего Рода…
– Проще говоря, вы меня приглашаете в оппозицию? – спрашиваю, усмехаясь. Ба словно в воду глядела, упоминая о сражениях, подвигах и борьбе за троны.
– Нет сейчас никакой оппозиции, нет Первых детей, официально есть только Равновесие и Единый Совет Вселенной. Но чем больше я думаю о сложившейся ситуации, тем больше понимаю, жертвами какой изощрённой интриги все мы стали. И если вам не чужды идеи справедливости…
– Мне никакие идеи не чужды, особенно – справедливости, – говорю я этому начинающему революционеру. У них тут единственная оранжевая революция вселенского масштаба затянулась на миллионы лет, а на Земле всего за пару тысяч уже всяких перестроек перепробовали. Спокойно можно брать нашу небольшую планету за образец – как не надо делать. – Поэтому прошу вас, помогите мне вернуться на Землю. Я не могу её потерять, мою жену.
– По действующему Регламенту вы должны предстать перед Комиссией Единого Совета, как неучтённое лицо, наделённое творящей силой, – сказал Тарда глухо, снова каменея. – Именно Комиссии предстоит решить, как с вами поступить. И если только они узнают, кто вы, и откуда прибыли, ни о возвращении, ни о каком-либо сопротивлении можно больше не помышлять. Земля – планета, запрещённая для доступа, а живут на ней филаморы, которые должны были обеспечить воспроизводство чистой крови Первых детей.
Вот он заладил… Идеи о чистой крови на Земле тоже бывали, закончилось всё геноцидом миллионов ни в чём неповинных людей. Мне кажется, понятия «чистая кровь» и «справедливость» не должны упоминаться вместе.
– Как у вас строго – учёт, контроль, баланс, он же Равновесие… Полный космический бухучёт. А скажите, Яннар, – обращаюсь к суровому мэйнеру. Ну, он же называет меня по имени, я терплю. – Вам известно, на чём летает ваш корабль?
– На синей воде? – спрашивает безжизненным голосом, вскинув на меня глаза.
– Не просто на синей воде, а на творящем источнике с Патриума, – получаю удовольствие, глядя на ошеломлённое лицо крутого космического полицейского. – Я вот никогда не бывал на Патриуме, а вы?
– Только в детстве, – тихо сказал вагус. – Отец возил нас с братом, тогда ещё не ввели запрет посещений… Так вот почему они закрыли планету!
– Спасите Патриум, Тарда, откройте доступ на Землю и введите её в Совет Вселенной, дайте мне возможность увидеться с любимой. И через сотню-другую лет я, пожалуй, буду готов к сотрудничеству, – как там учит земная наука «Менеджмент»… хороший руководитель не должен всё делать сам, важно правильно делегировать свои обязанности.
Молчание затянулось. Но лицо Яннара больше не было каменным, а по блеску синих глаз и крепко сжатым челюстям угадывалось напряжённое раздумье.