Отрывок
Автор: ЕвгенияЯ открыла глаза и осталась лежать неподвижно, предвкушая оскал брата и его поддевки. «Эхх, как же не хочется вставать и одеваться. Жаль, что нельзя проваляться в кровати весь день». Если не выйду к завтраку, мой брательник сам придет ко мне в комнату и наверняка мне придется бежать на кухню мокрой, приняв утренний душ прямо в постели. «Не хочется вставать, но нужно одеваться и заправлять постель». Не успела я закончить мысль, как была погребена под кучей своей одежды со стула и покрывалом, которым я обычно застилаю свою двуспальную кровать.
— Митя, козел! Какого..! Ну ты..! Вот гад! — откопавшись из-под горы вещей, оглядела комнату в поисках потенциального трупа. Никого не обнаружив – вскочила, и даже не удосужившись одеться зашлепала босыми ногами в синей пижамке искать провинившегося по квартире. В порыве злости я даже не замечала, что двери открывались за секунду до того, как я касалась их рукой. А когда осознала – остановилась, как вкопанная. А затем с диким визгом: «Мииии-тяяяя!», рванула на кухню, подлетела к столу и, обогнув отскочившую вдруг табуретку, залезла под стол. Около часа я сидела в своем временном убежище, обняв колени и скрючившись в яром желании стать маленькой и незаметной. Когда же в двери повернулся ключ, я вздохнула с облегчением. Спокойный размеренный звук шагов моего брата заставил мои сжавшиеся в нервном импульсе плечи расслабиться. Митя же, увидев под столом мои ноги, остановился и, нагнувшись, задал самый глупый на свете вопрос: «Тебе чаю подать, чтобы всухомятку не жрала?». Я почему-то расхохоталась, хотя сейчас мне было не до смеха. А потом разревелась, чем привела брата в состояние неконтролируемой паники. Он часто доводил меня до исступления, но никогда до слез. Его постоянные подколы лишь укрепляли мою психику и заостряли язычок. Так он готовил меня к взрослой жизни, предполагая, что умение словесно обороняться пригодится мне, как нельзя лучше. Когда же у меня начиналась истерика, брат, как единственный родной для меня человек, старался успокоить всеми силами, выходящими за грань моего понимания.
— Мииить… у меня табуреееетки по дому бегаюююют и двери открываются самииии… — не знаю, как у меня получилось проговорить сквозь рыдания такую длинную фразу.