Экспедиция
Автор: Сергей ЧеЧума замолчал, пережидая приступ. Тряхнул головой и продолжил уже более осмысленно. Муть в глазах растворилась.
— Все началось с того, что князю анонимно прислали кипу секретных документов. Отчет за какой-то шестьдесят лохматый год. Оказывается, полигонов было не сорок. Был еще один. Главный. Который контролировал все остальные. Даже не полигон, а настоящая центральная база.
— Туда вы и направлялись?
— Да. Скрытая черная дорога вела к этой базе. И еще там был... клочок бумаги с текстом на английском. Донесение какого-то шпиона. Датировано прошлым годом. Там говорилось, что излучатели всех полигонов работают до сих пор.
— Ну, это известно. Сводят с ума и пугают всех излишне любопытных.
— Нет. Пугает защитная система. С покрытием в двести метров. Но иногда, по какому-то непонятному графику, включаются основные излучатели, с радиусом работы в полтысячи километров. И корректируют мозги всему попавшему в зону покрытия населению. Программа, по которой они работают, неизвестна. О целях можно только догадываться по результатам.
— По каким результатам? — нахмурилась Юля.
— По хреновым. В донесении были выдержки из отчета по работе нескольких полигонов. Все четыре украинских излучателя пашут на полной мощности с 2000 года и до сих пор. Ферганский и южно-кавказский включаются время от времени, накаляют обстановку и выключаются до следующего раза. Но главное — в прошлом году включился излучатель центральной базы. Впервые с 1991 года. Так что задача была понятная. Узнать, кто за этим стоит. Что за программу выполняет. И какая у нее конечная цель.
Чума вновь замолчал.
— Как понимаю, что-то пошло не так, — сказала Юля.
— Все пошло не так. Постоянные поломки оборудования. Отравления. Травмы. За нами будто следовал диверсант. А может и не один. Дозорные по ночам видели какие-то тени. Потом начали пропадать люди. Мы высылали поисковые партии. Тщетно. Нашли только медсестричку из санитарной части. Точнее, то что от нее осталось. Окровавленную одежду и обглоданные кости.
— Звери?
— Надеюсь, — хмыкнул Чума. — Но некоторые кости были обгорелыми. А у нас не было условий для анализа. Потом начались дрязги между руководителями. Князь требовал быстрее заняться центральной базой. А посадник считал, что это слишком рискованно и хотел сперва обследовать прилегающие локации.
— Стой, — нахмурилась Юля. — Посадник? Какой посадник?
— Ты знаешь много посадников? Известно какой. Матвей Глухов, глава Совета Господ. Это была совместная экспедиция.
— Ты мне об этом не говорил.
— Сам узнал, только когда приехали в лагерь. Они оба считали, что ситуация угрожает обеим организациям. Только методы были разные. Князь предпочитал стремительный натиск, чтобы враг не успел отреагировать. А старик Глухов хотел сперва всё разузнать и подготовиться.
— И кто победил?
— Никто. Мы заблудились. А базу даже не нашли. Там настоящий железнодорожный лабиринт. Сотни веток, идущих в разные стороны к складам, заводам, жилым комплексам, военным базам. Даже лагерь есть, настоящий, из ГУЛАГа, с вышками, бараками и колючей проволокой. Целый подземный город. Полностью покинутый. Мы потратили две недели, но так и не поняли, какая из дорог ведет к центральной базе. Некоторые ветки выглядели главными, шли прямо, были оснащены бетонными шпалами, что редкость для тех времен, и даже эшелонированной обороной из пулеметных дотов и ловушек. А потом вдруг заканчивались глухими тупиками. И так было несколько раз. Князь с посадником ругались все чаще. Потом начались драки между княжьими и господскими. А потом князь с посадником пропали.
— Как это случилось?
— Да очень просто. Собрались ночью и ушли вдвоем по одной из тупиковых веток. Даже охрану не взяли. Видеокамеры зафиксировали, как они уходят. Словно лунатики. Утром мы снарядили поисковую группу. Никого не нашли. А следующей ночью на нас напали. Проснулся от стрельбы и воплей. Все вокруг горело. Я даже не успел понять, кто напал. Удар по голове и всё. Очнулся уже наверху, в чистом поле, выбрался на трассу. Из первой же машины выскочили люди в балаклавах и вырубили хлороформом.
Наступила тишина.
— Князя и посадника нашли с раздробленными головами на свалках, — медленно сказала Юля. — В тысяче километрах друг от друга.
— Знаю, — прошептал Чума. Его взгляд снова становился мутным. — И то, что я единственный вернувшийся из экспедиции, тоже знаю.
— Мне нужны координаты.
Чума заперхал.
— Не поверишь. Тем, кто меня здесь держит, тоже нужны координаты. Но есть проблема. Я их не знаю. Это было условие начальства. Почти вся экспедиция, кроме особо приближенных, прибыла на место без сознания. В подземном спальном вагоне.
Он дернулся от боли и застонал сквозь зубы.
— Извини. Я бесполезен... Даже когда выбрался оттуда... не знаю где. Поле... Чистое поле... Трасса. Пустая. Лес. Кажется, там был дом. Большой, трехэтажный. Зеленый. Как наш интернат. Помнишь? Мы на первом. Вы на третьем.
— Помню, — прошептала Юля.
— А наш первый раз помнишь?
Она хмыкнула.
— Помню. В туалете. С толпой твоих приятелей, ждущих своей очереди. Очень романтично. Впрочем, ты их всех выгнал. Сразу после. И мы продолжили вдвоем.
— Я понял, что не могу тебя ни с кем делить. Что люблю.
— Я тоже тебя люблю.
Глушитель едва слышно чавкнул.
Чума дернулся.
Из раны на виске выплеснулась кровь.
Юля спрятала пистолет в складках накидки и беззвучно заплакала.