Про перьевые ручки и не только… Навеяло комментариями)

В школу я пошел в 70-х. Первый класс запомнился почему-то не очень сильно. Только общее ощущение скуки и разочарования. Скорее всего причина была в том, что я рано научился писать и читать (спасибо, бабуля!), а одноклассники как-то не удосужились. В итоге они с увлечением осваивали букварь, а я считал ворон в окошке.

Но потом у нас сменилась учительница русского языка и литературы, и начались они – перьевые ручки. Кошмар моего детства и, вместе с тем, одно из ярких ностальгических воспоминаний.

Виктория Викторовна, так звали новую учительницу, была рьяной поборницей каллиграфического почерка, считая его неотъемлемой и обязательной составляющей знания русского языка. «Если ты пишешь некрасиво, ты не уважаешь свой родной язык!» - одно из любимых ее выражений. 

Писать разрешалось только перьевыми ручками (такие металлические перья, прикрепленные к палочкам). Соответственно, к ним прилагались чернильницы, небольшие четырехугольные емкости из толстого стекла с загнутыми внутрь краями. Такие чернильницы считались «непроливайками» и, справедливости ради надо сказать, что некоторые девочки в нашем классе действительно умудрялись ничего из них не выплескивать и не заляпывать все вокруг. Обо мне таких лестных слов сказать было нельзя. Жертвами моей чернильницы за время учебы стали 2 или 3 рубашки, уймища тетрадок и даже спортивная форма – однажды хватило ума бросить чернильницу прямо в портфель, а не положить во внешний карман. Я уже молчу про свои руки. Если бы инопланетяне похищали в 70-х советских школьников (по крайней мере, из нашей школы), они решили бы, что нормальным цветом пальцев в этом возрасте является фиолетовый.

Но самым страшным поначалу было научиться писать такой ручкой. Во-первых, пишет перо нормально только если держать его под определенным углом. Чуть поменяешь угол, линия пропадает или, того хуже, перо начинает царапать и рвать бумагу. А помарки для нашей учительницы – зло ничуть не меньшее, чем неправильный наклон букв. Во-вторых, перо – это кляксы, потому что рассчитать количество чернил, оставшееся на пере после обмакивания сложно. В каждую тетрадку, если помните, в то время была вложена промокащка, такой специальный пористый листочек, которым можно было снять излишки чернил с пера. А еще учительница требовала, чтобы горизонтальные линии в буквах были тоньше, чем вертикальные. Мы постоянно должны были упражняться в написании каждой буквы в отдельности и потом в соединении их в слова. А дополнительная домашняя работа была каждый раз – написать подобранное учительницей высказывание кого-нибудь из классиков. 

Очень запомнился мне момент, когда я сидел дома за столом и выполнял такое задание. За окном носились мои друзья, играя в ожидании, когда я выйду. А я выписывал эту фразу и в самом конце, на последнем слове, потерял бдительность от предвкушения того, что сейчас закончу и можно будет бежать на улицу, слишком сильно обмакнул перо и поставил хорошую такую кляксу. Я тогда не знал слова «капец», но по ощущениям это было как раз оно.

И при всем при этом в итоге я полюбил перьевые ручки. И писал ими довольно долго. Правда не теми, что на палочках, а авторучками, но тем не менее. 

Переломным событием в отношении к перьям стал урок, придуманный все той же учительницей. Как-то она принесла в класс целую кипу настоящих гусиных перьев и сказала, что у нас будет урок погружения в прошлое, и мы попробуем писать так, как это делали в свое время Пушкин, Лермонтов, Чехов и другие классики, произведения которых нам предстоит изучать. И целый урок учительница показывала нам, как точить гусиное перо и как потом им писать. И мы пробовали писать ими сами. Получалась хрень, но ощущения были непередаваемые. Все были в восторге. Мы обсуждали с одноклассниками этот опыт несколько месяцев. Я потом еще долго требовал от родителей достать мне гусиных перьев. Меня игнорировали. Я искал другие возможности. Пробовал писать голубиными, куриными перьями, даже вороньими. Идеала так и не нашел))

Именно после этого опыта мое отношение к перьевым ручкам как-то постепенно стало меняться, устойчиво смещаясь от минуса к плюсу.

Красивый почерк, к слову, у меня так и не сформировался. Но воспоминания остались очень приятные.