Эльфы, дизель, РМО

- Есть курить? – спросил сержант.

- Прима.

- А давай, - он взял сигарету, - прямо здесь курить можно. Ты пером умеешь?

- Неа, и чертить не умею, тройка натянутая была. 

- А чего прислали?

- В клубе работал, плакаты делал, кино крутил, так… карандашом могу и ручкой. 

- Ну и гасись тогда, - сержант показал на стол в закутке, - вон там не мешайся и всё. Отдыхай, чё.

- Гасись, дух, твоя неделя, - сказал ещё один, - дедушки делают аккорд, дедушкам положено. Дембель без аккорда – служба в помойку.

- И не говори, бля, - сказал третий, - пусть он нам хоть чай носит. 

- Эт я запросто.

- Молодец, - похвалили меня и снова указали, - садись туда и не отсвечивай.

Я сел, подпёр довольное ебало рукой и прикрыл глаза.

Дембельские аккорды случались разные. Обычно их прописывали желающим свинтить домой быстрее, и тут как повезёт. Трое пацанов 2-96 оказались штабными писарями, умели чертить, пользоваться всякими хитрыми приблудами навроде рейсфедера и знали деления топопривязки. В общем, я им был как собаке пятая нога, как мёртвому припарка, как диабетику молочный шоколад. 

Я дремал, мечтал и летал в облаках. Мечты скручивались в странновато-причудливые спирали с гирляндами, пахли свежей сдобой, какао, яичницей с жареной колбасой и духами, а ещё чуть покалывали пальцы отрастающими волосками под женскими трусиками. В общем – стандартные мечты выросшего лося, ещё не полностью попрощавшегося с детством, но уже понимающего как играть в доктора с девочками. 

Я дремал в своих мечтах и не знал многого.

Что через полгода мы снова окажемся в Даге. Этот Даг до поры-до времени будет таким же: потным, усталым, занудным, заебавшим караулами с дерьмовой жратвой, лишь добавится удушливо-липкая жара и духота, орды мошки, раздражение и стрипуха, да вездесущее солнце. Чуть позже Даг покажет настоящее лицо службы: с разрывами гранат с минами, со свистом пуль, с криками раненых и застывшими глазами погибших, с ночными дежурствами, рассечёнными трассерами и редкими проливными дождями. 

Что чуть перед этим, тут же, в штабе дивизии, меня будет привлекать на помощь прапорщик Куклина с клуба и мы забацаем наглядную агитацию и плакаты с шевронами ВВ, СКО и прочей ебаторией. А ещё мне выпадет грохнуть единственную на округу бутылку «Уайт-спирита» и прапорщик Куклина нажалуется лично комдиву Петерсу и тут станет натурально орать на меня, а вся сцена будет напоминать домашнюю разборку чуть истеричной одухотворённой мамы, чуть более взрослого, чем нужно отца и их непутевого отпрыска.

Не, а как ещё, когда целый комдив за-ради показухи отправил целого снабженца в Хасавюрт и выдал бабла на растворитель, а какой-то юный организм взял и кокнул? Верно же?! А вдруг то не рукожопость, а самая настоящая диверсия за-ради подрыва Уставных отношений и вообще?!

Что через полтора года меня догонит мой личный дембельский аккорд, ровно когда над нами пройдёт в полк МИ-8, а нам ещё ехать туда, а бэтэр сломался и… И мы заведём с толкача, спустив под склон, бэшку, но потом нашим аккордом окажется подъём на две соседние сопки двух ЗУшек и вертушка уйдёт без нас и мы через сутки побежим в случайную прямо по минному полю и потом под нами понесётся зелёнка почти летней Чечни 2000-го, а по бокам, покачивая пилонами с НУРСами, будет лететь пара «крокодилов», а потом будет Моздок, Крас и поезд домой…

- Подъём, воин!

Какой-то прапор смотрел на меня крайне недовольно.

- Расслабилось, тело?

Деды-дембеля отозвали его и прапор куда-то слился. Карта рисовался для министра МВД Дагестана и комполка желал подарить её на день милиции, потому нас торопили. 

- Ты это, - сказал сержант, - не спи. Делай вид, что занят. 

Я понял, кивнул, достал чистый лист из пачки на столе и взял ручку. 

За стенами выл ветер, тут пела садовая печка, чаю нам давали сколько хочешь, а без книг вдруг стало скучно. Близко не знал о тёмном фэнтези, но рисовал тогда именно его. Суровых эльфийских следопытов, лес белых деревьев, связанную девчушку в разодранном платье, небо и парящего коршуна.

- Хера се ты художник, - сказал один из дембелей, - подаришь?

- Я ж не закончил.

- Ну, ты ж ещё и не уехал, - резонно сказал он, - закончишь?

Ну да, закончу. 

Вечером ноги несли меня в РМО, где обнаружился Лёха в компании неизвестного накачанного военного и противня с жареной картошкой. 

- На запах пришёл, - сказал качок, - пиздец нахуй блядь, одни едоки. 

- Есть попить?

- Бачок с чаем вон, - сказал Лёха – возьми кружку там.

Я взял, черпнул, хлебнул, поперхнулся и охренел. Во рту масляно переливался оставшийся привкус и запах только что проглоченной кружки соляры.