Авторский почерк или "Этюд со шваброй".
Автор: Вероника АверинаПрекрасный флешмоб от Тани Ясенки. Обычно я во флешмобы не ходок. Времени жалко, и да скупа я на отрывки: как же, такими спойлерами делиться! 
Но тут сам Бог велит, и черт нашептывает. Поточить легкое перо.
Суть проста. У всех нас есть "излюбленные" мотивы, которые пишутся легко и с удовольствием, буквально прут, лезут к месту и не к месту. Татьяна предложила написать "Этюд со шваброй" в типичной авторской стилистике (не опубликовать готовое, а имено написать). Поскольку в представленном вниманию публики цикле "Мой Щенок" у меня преобладают два момента: боевки и долгие разговоры за этику, я решила написать два этюда.
Ну и, разумеется, это стёб, господа и дамы.
Этюд со шваброй. Боевая сцена.
Мужчине это показалось забавным, и он изменил первоначальным планам, застыв в углу недвижимой фигурой. Мало кто любит ночью полы надраивать. Девушка резкими, грубыми жестами прополоскала тряпку в ведре и выпрямилась, опираясь на швабру.
— Помочь пришел? — хрипло осведомилась «хозяюшка» и, развернувшись, отрывисто хлестнула гостя тряпкой. Кисть дернулась, выполняя бросок, и тут же разжалась, выпуская непривычное оружие. Мужчина увернулся, но на кожу попали брызги воды. Шипя, они оставляли пунцовые точки ожогов. Судя по всему, водичка-то была с серебром. Отшатнувшись и взвыв от боли, вампир едва успел разминуться с летевшей по высокой дуге шваброй. Охотница догнала его в несколько шагов, прокручивая в руке оружие, набирая инерцию.
Ощущение жжения поумерилось, голова заработала яснее, и зубастый пригнулся, уходя от очередного выпада. Извернувшись ужом, он ввинтился под опускающуюся руку и ударил кулаком по беззащитной спине. Но выпад провалился в пустоту: на заданной траектории противницы не оказалось. Охотница ушла перекатом влево, выполнив вполне сносный кувырок через перехваченную горизонтально швабру.
Мгновение они сверлили друг друга взглядами, восстанавливая дыхание. А потом одновременно бросились вперед. Изогнувшись, выкрутив тело до предела, зубастый ушел от удара: черенок швабры просвистел в каких-то сантиметрах от его бока. И рубанул ладонью, переламывая смешную палку пополам. Девушка споткнулась, не справившись с инерцией. Нога заскользила на валявшейся на полу тряпке, и охотница упала, попытавшись уйти в кувырок. Но осуществить задуманное не удалось: зубастый настиг ее, опрокинув на спину. И удивленно замер, силясь вдохнуть. Из его спины торчал обломок швабры, ощерившийся хищными щепками.
— Она из осины, тварь, — выдохнула девушка, отпихнув в сторону тело. Неторопливо поднявшись, охотница опрокинула на корчившееся от боли тело вампира ведро обжигающей воды.
Этюд со шваброй. Психологическая сцена.
Мужчина прислонился к стене в углу коридора и замер, напряженно рассматривая собеседницу.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — глухо спросила та, тщательно выполаскивая тряпку.
— Да что тут скажешь… — вздохнул мужчина и переменил позу, поежившись: казалось, сама атмосфера комнаты давила, приглушая слова и скрадывая дыхание. — В очередной раз.
— Вот именно, в очередной! — собеседница разогнулась, попутно подхватив швабру. Зажав ручку между колен, она с остервенением принялась наматывать тряпку на основание. Будто несчастная материя была повинна в их разладе. — Я устала от лжи. Я устала гадать, где твои слова искренны, а где — сплошное вранье, не тронутое и заплаткой правды.
— Нет! — возмутился мужчина, делая неосознанный шаг вперед. — Это не так! Я доверяю тебе. И горько раскаиваюсь в своих ошибках…
— От раскаяния мало проку, — пробурчала девушка и, повозюкав шваброй по затоптанному полу, вновь сняла с основания многострадальную тряпку. — Вот смотри. Грязь везде. Она замарала цвет, исказила его. Въелась в каждую складку, пробралась и угнездилась между нитяным плетением. А вот, полюбуйся, твое раскаяние.
Отшвырнув швабру прочь, девушка наклонилась и с яростью выполоскала тряпку в ведре. После, даже не отжав, подняла и развернула перед замершим в непонимании собеседником.
— Что, думаешь, чисто?
С облегчившей душу тряпицы печальной дробью капали слезы раскаяния.
— Да, при первом, беглом осмотре, грязи не видно. Но она там, по-прежнему. Разъедает нити. И будет теперь марать все, к чему прикоснется. А это, — раздраженный жест стиснутых от злости пальцев указал на ведро, — осадок. Скопившийся в моей душе.
Отдельно предлагаю прочесть комментарии у Татьяны в посте. Давно я так не смеялась)))