Изменения и дополнения в главе 9 романа "Империя. Знамя над миром" серии "Мир Нового Михаила"

Привет, друзья!

В конце главы 9 (перед сообщением ТАРР) добавлен текст Виталия Сергеева, в связи с чем были дополнены и изменены также картинки в этой части. Прочитать можно непосредственно в публикации романа или в этом блоге (текст ниже).

Напомню, что роман "Империя. Знамя над миром" - уже 16-я книга серии в жанре альтернативной истории "Мир Нового Михаила"

Спасибо!

*       *       *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:

«Завтра будет другой день»

Из воспоминаний Маргариты М. Митчелл-Клиффорд

пер. с дикси - А. А. Ахматова, баронесса.

СПб, ИД «Товарищество им. А. С. Суворина «Новое время», 1964 г., по «Yonder musta further day», CSA, Atlanta, «Alva books»,1962 yr. 

1 июня 1936 года. Это был день моего величайшего триумфа. Мне могут возразить что издание моих «Унесенных ветром» за десять месяцев до этого, или принесение мною присяги на ступеньках Капитолия в Атланте несколькими годами позже, было более значимо. И отчасти я соглашусь, но первое было всего лишь прологом, а второе следствием того всемирного обожания, которое досталось мне в этот день. 

Я долго шла к этому дню. Мне даже временами казалось, что исключительно сама. Но, оглядываясь назад я понимаю, что я смогла подняться, так далеко стоя на плечах двух шестифутовых гигантов: моей матери Марии Изабель и пантократора Михаила. И если первое было в общем-то обычно и очевидно, то о понимание роли вселенского властелина пришло мне намного позже. 

Когда мы с моим мужем Генри в 1924 году уезжали в Ромею я и не могла предположить куда приведет выбранный нами путь. Генри ехал как коммерческий представитель, а меня редакция «Atlanta Journal» направила руководить своим корпунктом в Имперском Единстве. В этом корпункте я была одна пока, так что мне, как и Генри, не часто приходилось быть в своём кабинете. Мы редко виделись и потом шутили, что наша малышка Джолли появилась посредством телеграфа. Но так мы шутили только меж собой. Генри никогда не давал спуска тем, кто выражал подобные сомнения. Он знал, что я не такая, как моя Скарлетт. Она была шлюха, а я нет. 

В Константинополе, и вообще Единстве, женщине-репортеру не нужно отдаваться кому-то ради получения информации. Более того, за такую попытку можно лишиться любого достойного общения. Я ценила то, что маркиза Вандербильт-Бальсан, как соотечественница, ввела меня в «высший свет», где я могла общаться и с властными мужами, и с властительными женщинами России и Ромеи. Собственно, наш тамошний «американский» женский круг и в рождении нашей с Генри дочери Иоланды принял самое деятельное участие. 

В своих репортёрских заботах я упустила срок и так случилось что рожать мне выпало на Острове, наравне с королевами и императрицами… Кто бы тогда сказал, что судьба дает мне намек, что мне тоже предстоит бремя высшей власти? Роды дались мне тяжело, и, если бы не лучшие в мире врачи Острова, моя история могла тогда и завершиться. Слава Богу, с дочкой было всё хорошо, а я у меня появилось только онемение правой ноги и мне пришлось долго восстанавливаться. О работе в корпункте пришлось забыть, но моя девочка дала мне новый импульс к жизни. Там и тогда я близко сошлась с Натали - княгиней Емец-Арвадской. Я уже была ей представлена ранее, но по-человечески мы сошлись, когда вместе лежали в роддоме. Как-то нас посетила сама Императрица-Кесарисса Мария Викторовна, и, в разговоре с ней, появилась идея написания моего единственного романа. 

Тогда я высказала только самую общую мысль. Но Императрица заинтересовалась и посоветовала меня обязательно реализовать задумку. Её Величество даже сказала: «моему Мужу такая книга очень бы понравилась». Международный женский конгресс поддерживает молодых талантливых авторесс, и Императрица взялась замолвить за меня слово в американской секции. 

Не удивительно, что ещё до выписки мне пришло предложении от Фонда Альвы Бельмонт (главы наших суфражисток и матери Консуэлы Вандербильт-Бальсан) о заключении соглашения на написание романа. Я было разволновалась: литературные агенты и редакции обычно требуют написать книгу в сжатые сроки. А я не была уверена, что смогу за год или два справится с задуманным. Но Натали успокоила меня, сказав, что мне не стоит волноваться и торопить меня не будут. Так и оказалось. Более того, господин Бальсан (не иначе как по наущению жены) выделил для меня творческую стипендию на десять лет, а Генри уже получил от него предложение стать его представителем в Алабаме и других штатах Юга. Я тогда была удивлена таким ко мне участием. Но Натали сказала, что все, кто рожал в больнице на Острове – названные сестры, а рожденные там дети сразу же становятся частью элиты Империи, и потому всегда помогут друг другу реализовать свои мечты и задумки для общего блага. 

После выписки я пробыла ещё полгода в Константинополе. Мой парез почти вылечили, и я ходила вполне сносно. В Константинопольском университете я даже успела тогда пройти небольшой курс писательского мастерства. По возвращении в Атланту мы с Генри купили дом, и я на девять лет полностью отдала себя книге и дочери. Мне пришлось перелопатить много документов, исписать и напечатать десятки тысяч страниц заметок и черновиков, прежде чем в конце 1934-го я смогла явить свой роман Фонду Альвы. К сожалению, сама, великая уроженка штата Алабама, за полтора года до этого умерла. Но, своим примером и борьбой, Альва Эрскин Бальмонт-Смит проложила американкам дорогу к избирательным урнам и в сенаторы. И дело её было продолжено, так что сотрудники фонда восприняли мой труд благосклонно. После ряда правок, предложенных маститыми редакторами, роман был принят. В течение полугода роман был подготовлен к изданию и даже переведён на русский, итальянский, немецкий, японский и испанский языки. В июне 1935 года состоялся первый триумф «Унесенных ветром». Фонд взял 10% от дохода за рекламу и издание книги по всему миру и за год книга разошлась более чем пятимиллионным тиражом. Мне же самой пришлось за этот год объездить весь мир. Но еще до отъезда из САСШ я дала согласие мистеру Виктору Флемингу снять по моей книге фильм, а мистеру Сидни Говарду написать к нему сценарий. И вот настал великий день.

Как и книга, фильм «Унесенные ветром» выходил сразу во многих странах и кинотеатрах. Более пятисот кинозалов сегодня показывали его в Америке, из них половина в штатах Юга. Ещё на около трёхстах экранах фильм шел в Британской империи. И признаюсь, Вивьен Ли, воплотившая мою Скарлетт, заслужила этот триумф и славу, которые обрушились на неё после премьеры! 

Почти столько же копий демонстрировали в других частях света. Из них сто премьер «Унесенных ветром» прошло в Имперском Единстве. Все сборы того дня в России, Ромее и Римской империи я предавала в благотворительные фонды моих ангелов хранителей Натали и Консуэло, без их поддержки я не смогла бы реализовать ЭТО!

Очарование Лесли Говард, Вивьен Ли и Кларка Гейбла в одночасье сделали фильм легендой. А ведь я всего лишь старалась описать далеко не восхитительную женщину, о которой можно сказать мало хорошего, и я старалась выдержать ее характер. Я нахожу нелепым и смешным, что мисс О'Хара стала чем-то вроде национальной героини, я думаю, что это очень скверно для морального и умственного состояния нации, если нация способна аплодировать и увлекаться женщиной, которая вела себя подобным образом... Но именно эта порочная и непохожая на меня женщина «привела» меня потом в кабинет Президента. 

Но это было позже. После того как за днем моего Триумфа, сразу пришел другой день. День унесший в ядерной вспышке все что было до этого...   

*       *       *