Слова-слова...

...ненависти

Об этом Каин-Куб рассказал, чтобы пояснить Азизу: с Третьими вражда давняя. Да со всеми вражда давняя, и не дети в ней виноваты, Отцы за власть грызутся.

Впрочем, это не значит, что через пару месяцев Каины главного обидчика не подкараулили, и не переломали ему руки так, чтоб точно убедиться: не будет пацан у папы хирургом.

Чтобы больше не промахивался.

— Какая тут власть, — удивился Азиз, всю жизнь проживший на клочке неродящей земли посреди болота, доставшемся пятерым семьям из милости и потому, что никому другому был не нужен, — когда жрать нечего и зомби кругом.

— Ну там им-то есть чо жрать, — плюнул Каин-Квадрат, — и заняться нечем, с зомби вон мы колдыхаемся. А отец вечно как нажрется, так и начинает залупаться, то на Третьего, то на Четвертого, то Шестому мозги делает. А он-то чо? Так, писатель на подсосе. Даже не сам, а наследственный. Толку-то с писателя, если не все читать умеют? Батя бати отца книжки когда-то писал, как хорошо было жить как раньше, когда бабы смирные были и все замуж хотели, а мужики сильные были и защищали всячески, и ваще надежда и всеобщая опора, и как в это замечательное время вернуться. Вот, вернулся, напророчил, чудило. Ну вот внучок его и залупается — на Третьего залупается, а третьи последние врачи теперь, у них все книги; на Четвертого залупается, а четвертые чинят все, не как мы трактор, а сложное все, по току ходят и хоть бы хны… На Шестого — а Шестой коммерцию держит и до сих пор знает, с кем чем меняться. Седьмого с зернохранилищем… Я так думаю, Азиз: может, батя бати отца и был важной шишкой тогда, когда зомби только начинались и кому-то было не плевать что и как написано, и влез типа аж Пятым к кормушке. Но сейчас отец изо всех сил дует из себя важного, потому что на деле там перегар вонючий и стишата хреновые про капель и метель.

— Ну стишата ему помогли, — хмыкнул Каин-Куб. — Серафима-то на стишата…

— Дедовой земли ему не видать никогда, — Каин-Каин поднялся, затягивая завязки мешка, — Дед на стишата не клюнет. А уж теперь, когда Баби сбежала, вообще непонятно, чей Дом-за-рекой будет. Дед его скорее взорвет, чем отцу оставит.

— А я тебе говорил, идти по следу надо было и заворачивать Вавилона с его идеями, — Каин-Куб тоже встал, отряхнул колени от щепы, но перчаток не снял.

и язык любви

— Ты думаешь, что…

— Слушай, Рув, переживаешь за отца — иди с ним. Я серьезно. То, что здесь кто-то выживет…

— Херни не неси. — перебил Рув. — Шанс есть всегда.

Он расстроенно похлопывал себя по карманам, будто что-то искал. Беспокойные, живые руки, осунувшееся лицо, взгляд куда-то… не на Азиза, не на Сифа, не на отца, в себя.

— Кто Баби спасать будет?

Сиф казался спокойным. Слишком спокойным. Неправдоподобно спокойным.

— Баби Пьетро Каинов не простила. Думаешь, мне простит? Каинов, тебя, Опал, Рахиль Рахиль, Ису? Думаешь, я себе прощу? Все, заткнись, без тебя тошно, — Рув наконец выудил из кармана мятую сигарету и посмотрел на нее с удивлением, — надо же. Я думал, дед все конфисковал.

А потом Азиз видел, как оживает человек, вдыхая огонь и дым — так ожил Кевин, когда Рув поднес отцу находку. Тот хмыкнул, что трубочку бы лучше, но нескольких минут ему хватило, чтобы из бледного до синевы почти-мертвеца превратиться в более-менее живого человека.

Как-то все-таки эти Окалины иначе функционировали, не как нормальные люди. Азиз вот от табака кашлял только.

и язык сочувствия

Азиз поднялся на стену по сброшенной лестнице, весь в костной пыли, чтобы нос к носу столкнуться с Исой. Спокойным Исой с мокрыми, чистыми руками.

Безоружным.

Вместо того, чтобы взглянуть на девчонку, которая мешком обмякла на полу смотровой башни, Иса сунулся к лестнице.

— Что ты?!

— Стою, смотрю, — сказал Иса. — Скелеты женские. Скорее всего это кладбище… неразрешившихся. Рахиль, пакеты с кровью ставь, что застыла.

— Кто, я? — Рахиль Рахиль непонимающе уставилась на Ису, — ты чего, Исочка, ты только не опять! Азиз, я тебя умоляю, держи его, Азиз!

Но что-то такое было в лице Исы, что Азиз просто молча взял у него протянутые очки и тупо смотрел, как Иссахара спускается на поле боя, и идет меж скелетов, а те и вовсе не обращают на него внимания, с его мокрыми и чистыми руками, идет прямо к большой твари, поднимает голову к небу — к ее голове, голове-из-костей, протягивает пустые ладони…

И тварь вдруг замирает, будто прислушивается, и время будто останавливается.

«Вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел: может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти…» — процитировал Азиз.

— Это откуда? — спросила Рахиль Рахиль, старательно не глядя на поле. Она уже кончила что-то смешивать на палетки и деловито вогнала в кожу девчонки у локтей какие-то иголки, встала с колен и сунула в руки Азизу какие-то пакеты с бурым содержимым — до него только потом дошло, что с кровью.

— Так Библия же, — удивился Азиз.

— У вас есть полная Библия?

— Можешь зайти и почитать, если хочешь. Это тайна, но тебе покажу, — оживился Азиз, глядя, как тварь медленно приближает к маленькому человечку свой огромный череп. Слушает. От ушей — может, получится и до сердца.

Ну и возмездие, конечно.

— Конечно. Противный бывший.

— Твой, что ли? Мне казалось, в твоей общине…

— Сестры. Противный бывший моей сестры.

— Расскажи.

Вавилон покосился на нее с сомнением, но Энхатикес знала: ему не терпится рассказать. И не ошиблась.

— Лет восемь мне тогда было. Сестре — десять. Ей на уши присели мама Женевьев с мамой Сабриной. Женское предназначение, замужество, бла-бла-бла… — Вавилон прищурился, вытянул в шею, будто высматривал среди зомби знакомых и не находил, — где ж, блин, Роман… Так вот, и сестрица повелась. Ну как, согласилась причесать себя, обрядить в платье и на смотрины к Третьим. Я так понимаю, Женевьев кто-то забашлял чего, потому что так бы она бы не почесалась, конечно… Это Сабрина дура идейная, но Женевьев не-е-е, не такая. Ну и там на нее запал пацан, сколько ему было, ну чуть постарше, ну двенадцать. Пьетро, клоун тот еще. Баби красивая, что только в нем нашла, придурке… Слишком уж уверовала. Ну вроде сговорились. Но мы ж с Третьими как миримся, так сразу опять… была у Пьетро кодла. И кодла эта налетела на Каинов. И почикала Каину-Кубу шею, чуть ли не до смерти. Вроде как сам Пьетро и почикал, но меня там не было, не поручусь. Каины подождали, пока Шея отлежится, стали замышлять месть. А как отомстить, он же один не ходит, собака… Втроем на одного Пьетро налететь получилось бы, а вот кодла бы их отпинала и дочикала уж, чтоб не рыпались.

— И что? — Энн, неожиданно для себя искренне заинтересовалась, — они подкараулили свидание и испортили твоей сестре сватовство?

— Побольше уважения! Баби вполне в состоянии испортить себе сватовство самостоятельно. Она жениху Шею тоже не простила. — на лице Вавилона читалось почти детское восхищение, — Она собиралась пойти на свиданку и лично сломать Пьетро лицо за брата.

— Довольно… смело, — Энн как можно осторожнее подбирала слова, — Ее же могли… ранить.

— Конечно. Она такая, никогда не думает об опасности. Поэтому я первый сделал вид, что сестра решила передать записку со мной, пошел и выманил Пьетро прямо к Каинам.

— И те переломали ему руки.

— Не убили же. Смерть за смерть, увечье за увечье. Я проследил, чтобы было честно. Это было мое условие. Шея голову толком не держит, Пьетро пальцами так себе шевелит. Это справедливо.

— Справедливо… — повторила Энн тихо.

в медсестре.

Не знаю, изначально Иса должен был быть скорее шаманом, а не вот так, но в итоге вышло, что он просто взял и пошел. И получилось... ну мне скорее нравится.

Никого не хотела оскорбить вольным обращением с, конечно. 

А дальше будет про библиотеку.

Думаю, это очевидная локация для любого постапока с зомбями.

Не знаю, как-то текст из задорного трешачка начал немножко расти куда-то не туда. То ли в унылые отношеньки, то ли еще куда. Не уверена, что смогу упихать это ногами, но, думаю, если я продолжу выбирать прикольные эпиграфы, никто ж не заметит.

Вообще когда начинала, ждала, что меня будут ругать за жанр и все такое, но все оказалось проще: конкретно эту книжку никто, кроме друзей, читающих у меня все, не читает. И с одной стороны жаль, что я не могу влепить, хз, тег популярной вселенной и замутить себе развлекуху, а с другой - ну и ладно, для локальной шутки-самосмейки полет неплох.)

Знаю, уже постила самопиар из этой обновы, и так нечестно, хочешь флудить самопиаром, пиши новую, но сначала захотелось поругаться на жызнь, а потом вспомнила, что уже ругалась на жызнь в книжке, вышло продуктивнее и вроде красивенько.