Без названия

Я не хотела пить таблетки из-за писательства.

С пятнадцати лет, после лечения в кемеровской психбольнице, мне назначили лечение. До этого лежала в детском отделении, но лекарства не подошли, лечение отменили. В пятнадцать лет начались галлюцинации, проблемы с головой. Я продолжала ходить в школу, на домашнем обучении, и при этом пила таблетки. Первые препараты были уж очень тяжелыми: клопиксол, циклодол, феназепам и амитриптилин. Одно от глюков, второе корректор, третье и четвертое снотворные.

Перестала пить после постоянного закатывания глаз и учебы. В школе из-за них в обморок падала.

В восемнадцать начали ставить уколы. Потом сменили на азалептин. Этот препарат еще более убийственный, чем клопиксол. Достаточно одной четвертой от таблетки, чтобы превратиться в зомби-овоща.

Через год погрузилась в писательство.

Лечение забросила.

Забросила еще и потому что большую часть времени проводила в социуме. Из-за таблеток запрещали на улицу выходить.

В тот момент пыталась влиться в полноценную жизнь. На лечение забила, к врачу не ездила. Вечно шлялась -- до поздней ночи. Все пыталась отношения с противоположным полом построить. Однажды мне повезло на работу устроиться -- это был филиал "Орифлейм", надо было с каталогами ходить по разным местам и предлагать услуги. Мне быстро объяснили, что нынче интернет у руля. И работа просто не пошла.

Пришлось уйти.

Идея добиться славы в писательстве и любым путем откреститься от инвалидности просто захватила меня с головой. Вот почему я столько лет меняла тематику. Не подошло одно, пробую другое. С матерью часто ссорились на эту тему: я была намерена любыми путями откреститься и от диагноза, и от инвалидности. Инвалидность приносит мне страдание, оправдывалась я. В то время от меня шарахались. А если не шарахались, то смеялись, похихикивали за спиной. Слава ровно деньги. Деньги не от инвалидности, а честно заработанные. Материно "ты никто и будешь ни кем" пыталось меня остановить.

Но хрен там.

Советы в духе "написать про свою жизнь" мною тоже игнорировались. От этого дерьма в жизни страдаю, не хочу, чтоб в литературе это было.

Кстати, я таки занялась написанием автобиографии с надеждой, что станет легче.

Не стало.

Это усугубило ситуацию.  

С 19-го по 20-й таблетки пила. В восемнадцатом депрессия не оставила мне иного выхода.

В конце двадцатого года бросила и вернулась лишь в феврале этого года.

Книга про Чернобыль меня полностью захватила. Начало получаться.

Я настолько поверила в себя, что неудача быстро вывела меня из равновесия. И хрен с ней, с неудачей, когда на ровном месте начала получаться оскорбления в свой адрес. От меня отвернулись люди, с которыми я общалась.

И писательство начало приносить только боль.

Стоило ли это моего здоровья? Нет.

Как и отрицание, что инвалидность позволит мне жить.

Все это привело к печальным последствиям.