ПТСР. Нельзя просто так взять и сказать, что его нет!

Мак бесцельно брёл по пустыне Гиман уже много дней. Сколько? Он давно сбился со счёта.

Днём он непрерывно шагал по горячему песку, а ночью сидел, подпирая какой-нибудь камень или обломок скалы. Он то изнемогал от жары под прямыми лучами солнца, то промерзал до костей от холодного песка или камня.

Но не всё ли равно, жарко или холодно?

Раз его собственная жизнь не принадлежит ему, то какой смысл обращать внимание на её неудобства?

Его жизнью давно распоряжается по своему усмотрению некто более сильный, кто находит в этом особое изощрённое развлечение. Он всего лишь игрушка, назначение которой забавлять своего хозяина, скрашивая его бесконечную скуку вечности.

Какие-то хищные животные иногда приближались к бредущему по пустыне человеку, но тут же убегали, испуганные то ли его видом, то ли убийственным настроением.

А может, это Люциан позаботился, чтобы они его не трогали, движимый желанием сберечь свою игрушку в целости и сохранности.

Мак с силой пнул ногой большой ворох сухих веток, и те разлетелись в стороны.

Это напомнило ему картинку из детства.

Он идёт по вымощенной камнем дорожке. Иногда на пути попадаются небольшие кучи сухих веток и листьев, которые он осторожно поддевает ногой и они разлетаются в стороны.

Идти получается с трудом, как будто он научился этому совсем недавно. А поддевать ногой ветки и листья он научился только сегодня. Поэтому Мак невероятно рад и смеётся каждый раз, когда их удаётся не просто сдвинуть, ещё и поднять в воздух.

Солнце заливает всё: каменистую дорожку парка, уходящую вперёд и вдаль, цветы на полянах, высокие деревья и листья на них… даже облака в небе насквозь просвечены солнцем.

И вместе с солнцем, всё происходящее заливает и наполняет одно чувство: счастье. Потому что его, ещё совсем малыша, держит за руку с одной стороны папа, а с другой – мама.

Родители о чём-то говорят и смеются вместе с ним.

Это было его почти единственное воспоминание, в котором присутствовали родители.

Он не помнил или не знал тогда, сколько ему лет, куда они идут и какое сейчас время года: весна, лето, а может быть, осень. Всё, что он помнил – ощущение заливающего мир солнца и счастья.

И вот сейчас над этой пустыней всё то же солнце. Оно такое же яркое и… жаркое.

На горячем песке достаточно веток и сухих листьев, которые ветер собирает в кучи. Их можно пинать, поднимать высоко в воздух с помощью магии и делать с ними всё что угодно.

Но счастье того момента не вернётся. Оно навсегда утеряно.

И никто не спросил, хочет ли он это отдать за какие-то дурацкие способности, которые нужны вовсе не ему.

Задумавшись, Мак не заметил, как набрёл на какой-то лес.

Он очнулся, только когда веток и листьев стало больше не только под ногами, но и вокруг него – непонятно откуда появились свежие зелёные заросли, а деревья закрыли своими кронами палящее солнце.

Ровная пологая тропинка превратилась в резкий подъём. Вскоре Мак привык к изменению местности и уже спокойно продирался сквозь кустарники, не обращая на них никакого внимания.

Теперь он думал о том, как непросто приходилось ему со своими способностями в школе.

Все заклинания, которые он изучал, отпечатывались в памяти сразу, стоило лишь один раз прочесть. Ему не требовалось ничего учить, достаточно было один раз взглянуть или послушать.

По этой причине, располагая огромным количеством свободного времени, которое другие ученики тратили на зазубривание заклинаний, он стал учиться всем профессиям одновременно. Целитель, тёмный менталист и тёмный хирург, создатель магических иллюзий и артефактов, служащий отдела магического контроля и служащий магической полиции…

У обычных выпускников Высшей Магической Школы Нордвинтера основная профессия и две дополнительных были записаны на внутреннем развороте диплома. У Мака же к диплому прилагался целый список – там были все профессии, которыми давало право заниматься успешное освоение всей школьной программы по чёрной бытовой магии и программы аспирантуры Высшей Магической Школы.

Однако, популярности и любви одноклассников эти способности ему не принесли. Поначалу дети и преподаватели удивлялись необычным способностям странного ученика, сына депортированного эранорского принца, который схватывает всё на лету…

Но спустя несколько месяцев все привыкли и уже воспринимали его как нечто само собой разумеющееся – например, как школьный магический сканер, который стоит в кабинете и сканирует всё, что ему не покажи.

Даже удивительно было, когда, спустя два года учёбы, у него появился, наконец, друг – Джас, неприметный толстяк, сын служащих в Магическом контроле, приехавших из эльфийского королевства… А ещё четыре года спустя появилась подруга – Миринда, её семья переехала из Северного предела.

Но эта дружба была, скорее, исключением из правил, чем правилом. Все они, Мак, Джас и Миринда, были детьми эмигрантов, чем-то вроде отбросов в Нордвинтере – королевстве, жители которого невероятно гордились своей историей и культурой, связанной с матерью Тьмой, и привыкли смотреть свысока на всех, кто с детства не был причастен к их традициям. Не переедь Джас и Миринда в Нордвинтер, возможно, он бы так и отучился в полном одиночестве, без друзей… как школьный сканер, стоящий в кабинете.

Очевидно же, что будь он таким, как все – не сыном депортированных эмигрантов и с обычными способностями, даже его учёба в школе протекала бы не так болезненно! И его жизнь сейчас сложилась бы по-другому…

Да, как ни крути, даже его родители стали эмигрантами по одной и той же злосчастной причине: Люциан!

Мак шёл и со злости пинал всё, что попадалось под ноги, благо всяких коряг в лесу нашлось предостаточно.

Пнув очередную корягу далеко вперёд, он не услышал звук её падения, удивился, но продолжил нестись дальше.

Внезапно земля под ногами закончилась и внизу не оказалось ничего, кроме пустоты.

Если бы он в последнюю секунду не ухватился руками за растущее у края дерево, уже бы рухнул вниз вслед за сухой корягой, которая сейчас летела с высокого обрыва, с глухим треском стукаясь о выступающие камни.

Треск прекратился, коряга разбилась об острые осколки скал, которые Мак разглядел далеко внизу.

«А что, это выход! Раны от кинжала можно вылечить, какими бы смертельными они ни были. Но если моё тело разобьётся так, что его уже нельзя будет срастить, то тогда…»

Волосы зашевелились на голове от ужасающей идеи, которую он не решался озвучить до конца даже в мыслях.

– То тогда всё и закончится!

Он произнёс это громко вслух.

Просто удивительно, как слова, сказанные вслух, способны убрать нерешительность всего за пару мгновений!

...