Поцелуи, говорите?..

К флешмобу "Поговорим о поцелуях". 

Сначала немного теории из "Зимописи" https://author.today/work/series/2001:

Отрывок

— Давайте на секунду отвлечемся и поговорим о том, о чем забыли в начале, — предложила преподавательница. — О поцелуях.

Слово возымело эффект пинка. Все подтянулись, взбодрились, а уже взбодренные расплылись в мечтательных улыбках.

— Если бы мы вдруг решили следовать мужским желаниям, удовольствию от поцелуев пришел бы конец, — возвестила Варвара, — они бы просто исчезли из жизни, как некогда большие птицы и звери, чьи скелеты иногда находят в земле. Для мужчин поцелуй — не самодостаточное удовольствие, а переход к их главному наслаждению. Мы не проходим поцелуи как упражнение, поскольку это интимная и очень индивидуальная сфера ловиласки. Поцелуи  — роскошная параллельная жизнь в другой реальности, необозримая, невероятно волнующая и совершенно неведомая второй половине человечества. Чапа, какие поцелуи ты знаешь?

Нашла кого и когда спрашивать. С трудом набравшись сил, я вытолкнул:

— В губы.

— А еще? 

— В щеку. 

— Еще? — требовательно сжали меня колени Варвары.

— В лоб. Или…

Она совсем меня смутила. 

— Или? — упорно настаивала чертова провокаторша.

— В ушко. И в макушку.

— И все? — Не дождавшись продолжения, которое всем и так наглядно демонстрировалось, преподавательница победно выдала: — Вот вам пример мужского понимания проблемы. «В губы и не в губы». Между тем, поцелуи бывают дружескими, родственными, материнскими…

— Материнский разве не родственный? — Брови Антонины недоуменно сдвинулись, а ладони привычным движением поправили обширно выпиравшую гордость, что в измерении визуального сравнения могла бы по-матерински накормить не только обеих соседок, но и весь собравшийся коллектив.

— Станешь матерью — поймешь разницу. — Недовольная, что перебили, Варвара продолжила с прерванного места: — Еще они бывают официальными, неофициальными, примиренческими, случайными, из сострадания, из любопытства и, конечно, любовными. Любовные в свою очередь делятся на бесконечное количество категорий, а не только, как считают мужчины, в губы и не в губы. Таких поцелуев очень много, перечислю то, что вспомню. Они бывают: поверхностными, глубокими, привычными, стыдливыми, бескорыстными, подчиняющими, дарящими, отбирающими, безвольными, сладостными, мучительными, небрежными, выжимающими, расчетливыми, лакомыми, успокаивающими, сухими, сочными, томными, дурманящими, эгоистичными, прощальными, разрешающими, лживыми, мечтательными, нежными, грубыми, шутливыми, великодушными, неисчерпаемо-бездонными, искренними, лаконичными, деликатными, самоуверенными, сдержанными, безрассудными, возбуждающими, жадными, деловитыми, рассеянными, застенчивыми, дерзкими, угрюмыми, скучными, робкими, намекающими, медленными, быстрыми, восторженными, легкомысленными, наивными, старательными, ленивыми, заботливыми, торопливыми, отточенными, неумелыми, обездвиживающими, обезволивающими, кроткими, бездушными, щедрыми, провокационными, задумчивыми, боязливыми, умоляющими, покорными, равнодушными, соблазняющими, страстными, обязующими, горячими, холодными, покровительственными, поощряющими, несерьезными, извиняющимися, отстраненными, вопрошающими, взаимными, односторонними, всасывающими, лижущими, обволакивающими, невинными, вялыми, неотпускающими, игривыми, бестактными, натужными, снисходительными, внезапными, свирепыми, обнадеживающими, упоительными, оттаивающими, из жалости, подвигающими на следующий шаг, без языка, с языками, с языком, изображающими ловиласку, замещающими ее и несущими удовольствие сами по себе. Есть женщины, которые умеют взорваться от поцелуев.

Майя задумчиво втиснула в первую же паузу:

— Вообще-то, мы могли бы и потренироваться.

И, собственно, один из поцелуев оттуда же:

Марианна взяла мои щеки в ладони, и ее губы нежно и как-то особенно страстно приникли к моим губам. Наступил тихий, плотный, длительный поцелуй. Как удар тока, растянутый на века.

И я не отказался. В голове, как в разбитом аквариуме, расплескались мысли, причем не те, которые живут там обычно, пассажиры мозга, а погоняемые плетью слуги инстинкта. Жалкие, жадные, жирные, жуткие. Заискивающе грубые. Агрессивные. Которые мечутся от «чего изволите?» до «пошел вон!», а также жаждут всего и сразу, и чтобы ничего за это не было. Языки встречались, игрались, переплетались. Чужой язык, как нападающий на футбольном поле, пытался обойти моего защитника и забить мяч в ворота. Я перехватывал, не пуская дальше центра поля. Выпихивал его. Заталкивал обратно и забивал сам. Моего форварда пасли и окучивали, ставили подножки и самым наглым образом заваливали. Я не сдавался и вторгался снова и снова. По центру и по флангам. Красиво обводил или брал напором. И…

Го-о-о-ол! Чужие ворота обняли меня, сжав со всех сторон, словно сломавшись. Возникло ощущение, что сейчас придет в гости собственное сердце и спросит: «Ничего, что я без стука?» Меня всосало внутрь, а действо все продолжалось — то ли поцелуй, то ли обед друг другом. С чавканьем и рыканьем. До окончательного безвольного воя.

Взвыл, видимо, я.