Голыми руками
Автор: Жанна ГирПоддержу флешмоб Константина Кохана:
Наверняка в ваших произведениях присутствуют сцены кулачных боёв, драк по-пьяни или чего-то подобного. Подойдёт любой конфликт между персонажами, начавшийся голыми руками.
Мои персонажи редко дерутся, да и драками в полном смысле это трудно назвать, скорее это "подобное". Вероятно, это из-за того, что я сама по-настоящему ударила человека единственный раз в жизни - в семь лет:
На первой же перемене я вышла из класса с учебником в руках - после вчерашнего мне очень не хотелось получить плохую оценку - хорошо стимулирует, знаете ли, поэтому я решила лишний раз повторить выученное вчера стихотворение. Кто-то, пробегая мимо, случайно (а, может, и не случайно) толкнул меня, и я уронила книгу. Наклонилась, чтобы поднять, и услышала из-за спины вопрос одноклассницы Ленки:
- Ой, а что у тебя за синяк?
Я уже рассказывала о том, как проходила моя дошкольная жизнь. "Друзья" были "одноразовыми" и "праздничными", поэтому до разговоров с ними о том, кого, как и за что наказывают, дело естественно не доходило. Не доходило оно до этой темы и с одноклассниками и одноклассницами, поэтому я, твёрдо убеждённая в том, что ленкина, как и всех других детей, жизнь мало чем отличается от моей собственной, совершенно спокойно ответила ей, что вчера меня наказал папа.
- По попе? - в голосе и взгляде Ленки было немало любопытства и удивления, поэтому я, уже поднявшая книгу и выпрямившаяся, удивилась её удивлением не меньше, чем она:
- Ну да...
- Прямо по голой? Без трусов? Ремнём? - интерес Ленки после моего ответа, как мне показалось, вырос ещё больше, но я не понимавшая, что здесь такого особенного - мне несколько раз влетало и в дошкольном возрасте, вновь подтвердила её слова:
- Да...- после чего растерянно спросила уже сама:
- А тебя разве так не наказывают?
Боюсь, что моего вопроса она уже не слышала, потому что, немного отбежав от меня, начала орать одноклассникам и одноклассницам:
- Вы слышали?! Эту здоровую дуру (я была намного выше ростом, чем она) вчера выпороли ремешком по голой попке! Вот так! - Ленка наклонилась и под хохот одноклассников начала шлёпать себя рукой по попе и приговаривать "Вот тебе, противная девчонка! Вот тебе!" Трусы она снимать не стала, конечно, но я всё равно смотрела на всё происходящее тупым взглядом, не понимая, что в этом смешного. Затем она выпрямилась и радостно сообщила всем, повторив явно не свои слова:
- Это же Средневековье какое-то! Меня родаки никогда не лупили! А кого-нибудь, кроме неё, лупили?! - все присутствующие заорали, что нет, продолжая при этом смеяться, а Ленка продолжила:
- А знаете, почему никого не лупят, а её лупят? Потому что... - узнать её мнение по этому вопросу не успела ни я, ни другие - мой кулак врезался ей прямо в нос...
Нет, я никогда не занималась ни боевыми искусствами, ни какими-либо единоборствами, ни приёмами самозащиты, но была достаточно сильной для своего возраста девочкой, к тому же до школы занимавшейся под руководством приезжавшей к нам в коттедж репетиторши по какой-то специальной программе, включавшей и дыхательные, и физические упражнения. Причём занималась я этим, как правило, с удовольствием, а не "из под палки", как музыкой.
Ленка отшатнулась от меня, и я увидела, как из её носа хлынула кровь. Сильно. Очень сильно. Столько крови я до этого никогда не видела, поэтому испугалась ещё до того, как подоспевшая учительница повела её в медкабинет, а меня - к директору...
Я надеюсь, что то, что произошло, когда я вернулась домой, не было вызвано какими-либо действиями Рудого. Впрочем, даже если и было, то я всё равно прощаю его. Не только потому, что очень многим обязана ему, делавшему то, чего со мной почти не случалось уже очень давно - с тех пор, как я перестала посещать автоклуб, - хвалившему меня. Хотя бы, как любовницу. И этим хоть как-то повышавшим мою самооценку. Не только потому, что я очень обязана ему, напомнившему мне о том, что секс может не быть нудным и неинтересным "исполнением супружеских обязанностей по вторникам и пятницам". Я благодарна произошедшему ещё и потому, что если бы не произошло того, что произошло, то вероятно я никогда не решилась бы на тот шаг, на который решилась.
К моему глубочайшему удивлению, "успешный человек" Вадим к моему приезду "из ВУЗа" оказался уже дома - такого почти не случалось - он же очень "занятой". Он встретил меня в прихожей вопросом, о моём отношению к которому я уже рассказывала:
- И как это называется?
В тот момент я услышала в его голосе "призрак" своего отца, сразу же пытающегося огорошить собеседника, при этом думая (или делая вид, что так думает?), что тот обязан понять, о чём речь. Или почувствовать себя глупее, чем он. Как обычно, я от этого вопроса совершенно растерялась:
- Что?
- Она ещё и делает вид, что не понимает! - таким патетическим возгласом "призрак" продолжил навязывать мне мысль, что я - полная дура. Да, неспроста слово "успешный" ещё в первой половине двадцатого века относилось в основном к слову "ученик". Успешным учеником своих "старших товарищей" Вадим был точно. Я смотрела на него ничего не понимающим взглядом, когда он наконец снизошёл до разъяснения:
- Ты мне изменяешь?
Не знаю, что ответила бы на моём месте другая женщина, но я в тот момент разговаривала с "призраком отца" и смогла лишь виновато опустить голову и коротко признаться:
- Да...
Ещё мгновенье, и я, как при замедленной съёмке, увидела "летящую" в мою сторону его ладонь, цель которой не вызывала никаких сомнений - отвесить мне пощёчину. Я не знаю, что было бы, если бы это на самом деле был бы отец, а не "призрак": стерпела бы я это, как в те два раза, или нет. В тот момент я не была уже ни девятиклассницей-бунтаркой, уже не боявшейся порки за ночное отсутствие дома и вместо неё в первый раз в жизни неожиданно получившей "леща" от мастера по подавлению бунтов и поэтому растерявшейся, ни подавленной десятиклассницей, получившей двойку по химии и согласной на всё, лишь бы побыстрее оставили в покое - думаю, что именно "Жук" и Рудый сделали своё дело и вывели меня из того состояния. О том, какая реакция у, пусть и бывшей, картингистки, я думаю, догадаться несложно. Руки у меня тоже не из слабых - теми упражнениями, которым меня научили ещё в дошкольном возрасте, я заниматься никогда не прекращала.
- Ещё раз попытаешься так сделать, сломаю руку, - совершенно спокойно произнесла я, перехватив руку Вадима своей. Тогда я в первый раз в жизни испытала то состояние, которое сейчас называю "спокойным бешенством": при внешнем полностью спокойном состоянии, как я подозреваю, в этом состоянии я действительно могу перешагнуть через свой, как я его называю, "синдром убийцы" - после случая с разбитым носом Ленки в первом классе я была настолько шокирована её кровью, что с тех пор, за пятнадцать лет, ни разу никого не ударила. К счастью, до "спокойного бешенства" меня довести не так просто.
"Призрак" отца мгновенно испарился - на "успешного человека" без содрогания было невозможно смотреть, и я отпустила его руку.
Это из "альтернативной истории" моей жизни:
Я была зла на Олежку. Он обозвал меня, очень крупную для своего возраста девочку, снежной бабой. А всё из-за моего дурацкого имени, которым "наградили" меня родители потому, что я родилась снежной зимой. Да, меня зовут Снежаной, и это имя мне, смуглой и темноволосой, совсем не подходит. И я иногда думаю о том, что как-нибудь попрошу родителей, чтобы они мне сменили его. Совсем. В этом, как его называют? Свидетельстве о рождении? Так, чтобы никто никогда не называл меня Снежаной, а называли бы так, как называют меня и они сами, и друзья, и воспитательница. А сегодня наша воспитательница заболела, у нас временно другая, и она, не зная того, как я отношусь к своему имени, назвала меня так, как написано в бумагах. А этот Олежка каков! Взял и заявил, что я такая большая, что даже не Снежана, а Снежная Баба... Я не выдержала и стукнула его, он ответил, я тоже... И вот, теперь, когда вся группа гуляет во дворе детсада, мы наказаны
Рёв мощного движка я услышала, когда уже закончила своё важное дело, поднялась и вернула на их обычное место свободные шорты почти до колен, которые часто ношу летом. Невольно обернулась на звук и увидела пылящий по грунтовке в сторону трассы «Порше-Кайен». Я вообще-то из тех, кто считает, что не бывает плохих машин, а бывают плохие водители и плохие механики. Поэтому к любителям кроссоверов, в народе часто называемых паркетниками, отношусь с иронией и про себя называю их «хочу выглядеть джипером»: машины эти по своим качествам внедорожника не настолько уж лучше обычных легковых, но зато понту-то сколько! Ну, забавляют меня понтовые псевдо-джиперы на полуматрёшках - кроссоверах с автоматической коробкой передач, большинство из которых ездят исключительно по асфальту. Этот же «Кайен» гнал по грунтовке так, как будто ему совершенно не было жаль ходовую. Да ещё при этом и «рыскал» из стороны в сторону, выписывая какие-то дикие «вензеля». Нередко так гоняет подвыпившая поселковая молодёжь, но откуда у неё взяться столь дорогой машине? Пределом их мечтаний обычно бывает «сельский кабриолет» - дико раскрашенный «Запорожец», «Москвич» или «Жигули» с кустарно срезанной крышей.
«Наркоша или пьян вдрабадан!» - что я могла подумать, кроме этого, стараясь отойти подальше от возможных «вензелей»?
Машина, выписав очередной зигзаг, неожиданно остановилась, и из неё вывалился (другого слова и не подберёшь – ноги его держали плохо) водитель (если его можно так назвать). Это был плюгавенький молодой человек с каким-то осоловевшим взглядом.
«Баба!» - заорал он и дико захохотал. Как же я ненавижу это слово применительно к женщине. Примерно так же, как и слово «мужик» применительно к мужчине. Очень благодарна своей учительнице истории, от которой слышала фразу о том, что мужиков и баб, как сословие крепостных, отменил ещё Александр Второй в 1861 году. Вслед за первым вывалившимся, как тараканы, из «Кайена» вылезли ещё двое таких же «красавчиков», и все они двинулись в мою сторону.
Могла ли я удрать к своей машине? Наверное, могла: быстро бегать эта компания вряд ли была способна…
«Жаркий день мерцает слабо, Я гляжу в окно. За окошком серет баба, Серет, блядь, давно. Из ее огромной сраки Катыхи плывут...» - эти, прочитанные ещё в школьные годы, строки всплыли в моей голове и ввели в состояние, которое я называю «спокойным бешенством». Оно у меня бывает очень редко, но именно в нём я вероятно способна ударить человека, чего не делала с первого класса: настолько меня шокировала хлынувшая тогда из разбитого мной носа одноклассницы кровь.
- Я тебе сейчас покажу бабу, которая серет! – прозвучало у меня громко, но спокойно, а руки автоматически оказались в больших боковых карманах шорт в поисках чего-нибудь увесистого, что можно было бы использовать в качестве кастета – монтировку или «кривой стартёр» я с собой из машины, конечно, не взяла. Я никогда не занималась никакими единоборствами, но знала о том, что рука у меня тяжёлая с детства, а в тот момент вдруг совершенно перестала сомневаться в том, что смогу отбиться даже от троих, едва стоявших на ногах, мажорчиков.
А здесь "я" и вовсе не я, а городской мальчик времён Великой Отечественной оказавшийся в деревне в эвакуации:
- Ну считай тады, что это они тебя с тылу прикрывають, - Фомич, как мне показалось, чуть заметно усмехнулся, девчонка наконец-то подошла к вкопанной в землю скамейке, я весь превратился в зрение и слух, и в этот момент кто-то нацепил мне на голову, как мне тогда показалось, кастрюлю, схватил за руки и куда-то потащил. Я заорал от неожиданности, но сделать ничего не мог.
- Тихо, дурак! Будешь орать - заткну твою пасть вот этим! - услышал я мальчишеский голос и увидел прямо перед своим носом (вниз из-под надетой на голову кастрюли я видеть мог) какую-то тряпку. Настолько грязную, что меня чуть не стошнило от одной только мысли, что она окажется у меня во рту, и я предпочёл умолкнуть. Державшие меня за руки подняли меня на ноги и куда-то повели, хоть я и пытался упираться.