Смерть в рукаве. Оружие героя

ГГ после драки с боярином Романом попадает в госпиталь. Желая наказать обидчика он идет к лесной колдунье, где получает подарок от самого себя из прошлой жизни. 

 – И это говоришь мне ты? – удивилась ведьма. – Захочешь – наведешь смертельную порчь лучше, чем я. Но не лишай себя удовольствия победить врага в честном бою. А денежки на девок потрать, глядишь, меньше дури в голове станет.

– В честном бою? Эту башню мясистую?

– Конечно, – уверенно ответила Лесовичка. – А коли страшно, возьми это. Но не понадобится оно тебе. Однако лучше бы этим, чем так срамно, как ты его порешишь…

Она вложила мне в руку небольшой, но тяжелый сверток.

– Что это?

– Ничего, вещь одна. Ты мне за нее ничего не должен. Она твоя. А теперь уходи без пререканий.

Ведьма подняла руку ладонью кверху и дунула, будто сдувала перышко.

– Ступай с Богом, – сказала она. Эти слова донеслись откуда-то издалека.

Очнулся я на опушке, далеко от старушечьего дома.

Ребята из караула по-тихому и без вопросов впустили в княжескую цитадель. Я вернулся в лазарет, там меня никто не хватился. Все думали, что я ушел домой или в казарму.

В больничной палате я рассмотрел, что лежало в свертке. Это оказалась какая-то странная железяка с ремнями, довольно большая, сантиметров двадцать в длину, похожая в сечении на очень широко развернутую букву «V» нерусского алфавита.

Она удачно ложилась под локоть своим изгибом, а ремни надежно фиксировали ее там. Я быстро разобрался, для чего нужен этот агрегат.

В месте перегиба помещался ствол, окруженный странными катушками. Назначение двух других трубок тоже стало понятным. Это магазины для метательных зарядов. Их роль выполняли шары из легкого и тяжелого металла.

Калибр оружия был огромным, больше чем у пулемета с БТР и даже дробовика.

К стреляющей машинке прилагалась инструкция, где подробно рассказывалось назначение каждого узла.

Тот, кто писал наставление, очень хотел, чтобы будущий владелец оружия разобрался в нем. Поэтому кроме текста прилагались картинки, понятные даже неграмотному.

Но я не нуждался в эрзацах и очень внимательно прочитал руководство, узнав много нового.

Аппарат назывался массометом и не использовал для выстрела пороха или иного горючего состава. Шарик выталкивался какой-то «нереактивной тягой». С точки зрения изученной мной физики это было невозможно. Впрочем, также были невозможны джаггернауты, вечные батареи и плазменные генераторы продольных волн, именуемые «светлячками».

В переднем, подладонном упоре помещался лазерный прицел, гнездо для микросотовой батареи, регулятор скорости и спусковой тросик. Для стрельбы на большой мощности или ведения огня картечью – ствол выдвигался сантиметров на пятнадцать.

Я собрал и зарядил оружие, отрегулировав ремни и упоры под свою руку. Долго водил пятнышком луча по темной палате, наслаждаясь возможностью вонзить тяжелый заряд в любой предмет. В то же время мучил страх – вдруг массомет или весь взорвется, или оторвет руку при выстреле?

Я решился. Прежний владелец позаботился о том, чтобы пользоваться оружием долгие годы. В комплекте прилагались не только готовые заряды и микросотовые батареи, но, кроме того, пулелейка для отливки пуль из свинца и матрица для формовки глиняных шариков.

Эти незатейливые, но весьма хитроумные приспособы окончательно убедили в безопасности устройства. Кому нужно влезать в такие детали, чтобы убить сына архивариуса под видом несчастного случая?! Да никому…

Я прошел коридорами дворца через все посты, забрался на крышу. Спрятался за трубой. С замирающим сердцем включил питание. Убедился, что на корпусе загорелся огонек. Стрелять нужно было с руки, иначе от нового оружия  мало толку. Досчитав до трех, я, превозмогая страх, надавил на шток тросика.

Пуля вылетела из массомета со звоном и грохотом, оставляя огненный след от горящего при трении о воздух металла. Она выглядела как падающая звезда, но устремленная от земли в небо. Скорость полета оказалась огромна.

При этом отдача не чувствовалась совсем. Ум подсказал, что такой фейерверк ни к чему, а значит, лучше стрелять на первом или втором делении регулятора.

По двору забегали дружинники, на вышках загорелись прожектора. С бешено бьющимся сердцем нырнул через слуховое окно на чердак и затаился в темноте, наблюдая за переполохом.

Дикая мощь старинного оружия подарила мне несколько минут пьянящей радости от осознания своей силы. «Что, поквитаемся теперь, Ромашка?» – пронеслось в голове.