"Жребий брошен, Рубикон перейден, мосты сожжены"
Автор: Жанна ГирВ поддержку флешмоба https://author.today/post/384351 от Сиратори Каору .
Фраза в заголовке, как известно, приписывается Юлию Цезарю, перешедшему со своими войсками через реку Рубикон и приказавшему сжечь мосты, чтобы не было соблазна отступить. Легко ли принимать важные решения? Это бывает по-разному: иногда всё решается спонтанно и быстро, иногда после долгих раздумий. Второе, если есть на это время - иначе можно оказаться в роли Бурдинова Осла, умершего от голода из-за того, что он не мог решить с какой охапки сена ему начинать есть.
Несколько примеров из рассказа "Запрапор":
На следующий день я наконец получил доступ к инету и, уже не обращая никакого внимания на сразу начавший желтеть индикатор моего «Запрапора», начал искать там то, что мне было необходимо, - ставки были настолько велики, что я пошёл на огромный риск быть лишённым инета на месяц, если не больше! И мне удалось найти то, что я искал. То, что позволило мне написать новую прогу! Ту, с которой я сразу же, через «Синезубого», «познакомил» мой «Запрапор». Индикатор сразу же вновь стал зелёным. После этого я ещё несколько раз проверял его, делая то, из-за чего он раньше начинал желтеть. Никакой реакции не было. Победа? Генеральное испытание работы своей программы, которая запустила в мой прибор вирус, я оставил на то время, когда придут с работы родители…
- Люсьен! – при этом слове вздрогнула не только я, но и друг Задорина, которого он вместе со мной зачем-то отозвал в сторонку. Мы с ним одновременно посмотрели на индикаторы своих «Запрапоров»: не пожелтели ли они от одного только того, что мы позволяем себе слушать такое уродование моего имени на иностранный манер, но приборы пока ещё светились зелёным, а Задорин продолжал громким шёпотом:
- Я вчера хакнул этот чёртов «Запрапор»!
Перед моими глазами мгновенно замаячило висящее на гвоздике в Углу Страха дополнительное оборудование, и я сразу же решительно и смело, как и подобает члену общественной организации «Запрапор», заявила:
- Я не хочу об этом даже слушать!
Друг Задорина тоже пробормотал что-то вроде этого: не так решительно, как я, но при этом потрогал приколотый к его школьному пиджаку большой значок общества.
- Да послушайте вы! Это же совсем несложно: я вчера написал прожку, которая может заслать вирус и на ваши «Запрапоры» тоже, – продолжил Задорин.
- Не буду я ничего слушать! – я, не раздумывая, отошла от них: не то, чтобы я не верила в то, что Задорин способен написать такую программу – о его способностях я знала хорошо, но Угол Страха всё ещё маячил передо мной.
Забыть обо всём этом, как о страшном сне, я не смогла, как ни старалась, поэтому на следующей перемене обратила внимание друга Задорина на то, что его «Запрапор» уже ярко-оранжевый – почти красный, и сочувственно вздохнула: «Ох, будет тебе дома за тот разговор с Задориным».
- Ничего мне не будет! Задор своё дело знает – он мне на трубу скинул свою прожку, я её дома и запущу через «Синезуба» в свой «Запор»! – при этих его словах индикатор на его приборе принял уже красный цвет, но его это совершенно не волновало.
- А почему не сейчас? – осторожно поинтересовалась я, боясь даже глянуть на свой «Запрапор», который наверняка пожелтел за одно только то, что я не возмутилась и не прекратила разговор, услышав в его адрес слово «запор».-
- Прожка под Винду заточена – её только на компе можно запустить – на трубе она работать не будет! – проинформировал меня он, и я, молча кивнув в знак того, что поняла, поспешила отойти от него, по-прежнему боясь увидеть собственный «Запрапор». Ещё один урок мне понадобился, чтобы набраться смелости и всё-таки подойти к самому Задорину. Да, смелости я тогда набралась так, что даже решилась назвать его Задором – так, как называла в дозапрапоровские времена. Как выяснилось, он ничуть не обиделся на меня, поэтому сразу же перебросил и на мой телефон установочный файл своей программы…
Краша, идущего в школу, я заметил издалека и окликнул. Он не отозвался. «Не слышит, наверное, - далеко!» - подумал я, прибавил ходу и окликнул снова. Никакой реакции не было опять, я догнал его и гаркнул «Краш, ты оглох?!» чуть ли уже не в самое ухо.
- Не называй меня так, пожалуйста. У меня есть имя и фамилия для этого, - спокойно ответил он.
- Ты сдурел, что ли?! Я же тебя с первого класса так называю! – мои глаза полезли на лоб от такого заявления Краша.
- Тогда ещё не было запрета «Запрапора» на прозвища, - тем же спокойным и даже каким-то равнодушным тоном заявил он.
- Да насрать нам на «Запрапор», пока он не может вырубить свою зелень! – я был настолько поражён поведением Краша, что не стеснялся в выражениях.
- Мой может, - Краш показал мне свой прибор, который светился оранжевым индикатором, - поэтому я не хочу разговаривать в таком тоне, - добавив это, он пошёл быстрее, а я остановился и вроде бы даже разинул рот, не понимая того, как такое могло произойти с «Запрапором» Краша.
- Да подожди ты, Крашенинников! – я вновь догнал его. Он остановился., а я, стараясь быть вежливым и с трудом сдерживая в себе желание взять его за грудки, потрясти, как грушу, и спросить о том, он это или его копия-андроид, спросил:
- Что случилось с твоим «Запрапором»? Почему он оранжевый?
- Это у меня «Запрапор-2» -родителям посчастливилось в субботу выиграть его в лотерею после родительского собрания, - тем же тоном ответил Краш.
- Не обижайся на него. Я, наверное, тоже такой стану, если меня два дня подряд пороть будут, да ещё и этим новым, плетёным, оборудованием: отец послезавтра получит зарплату, и родители собираются купить для меня новый «Запрапор» - я случайно слышала их разговор, - вздохнула Люсьен, когда я рассказал ей о том, что произошло, объясняя то, почему теперь Краш держится в сторонке от нас с ней.
- Да я не обижаюсь, - буркнул я в ответ, подумав о том, что если сломался Краш с его многократно поротой ещё в дозапрапоровские времена задницей, то, что будет с Люсьен. Я с ужасом представил себе, что скоро потеряю не только лучшего друга, но ещё и любимую девчонку, и останусь совсем-совсем один среди окружающих меня живых роботов. От этого хотелось разреветься сильнее, чем от ремня. Люсьен, видимо, заметила это и попыталась меня успокоить:
- А может, это и к лучшему? Дождёмся разрешённого возраста, и тогда будем дружить, как девушка и юноша. А остальное? Пусть меня разок выпорют два дня подряд, как и Краша, а потом… переживу я как-нибудь то, что «Запрапор» будет решать, как меня поощрять за то, о чём буду знать только я, а до жёлтого, оранжевого и красного индикаторов постараюсь не доводить. До нового, коричневого, тем более… - при упоминании о новом цвете индикатора, о значении которого я тоже узнал от Краша и рассказал ей, Люсьен поёжилась.
- Вот и проверил бы: что было бы, если бы я вырубил сервер, - Задорин вновь вздохнул. – Не судьба, видимо, - ты права: жёлтого индикатора я боюсь больше, чем оранжевого, красного или «говённого», поэтому вновь заблокировал индикатор на зелёном.
- Как?! – только и смогла спросить я. Он объяснил свой план, который оказался неисполнимым из-за невозможности оказаться там, где по его мнению должен находиться сервер.
- А если не сработает? – засомневалась я.
- Конечно, не сработает! Из-за того, что я не смогу туда попасть по той причине, что для меня жёлтый страшнее «говённого»!
- Для меня «говённый», - я умышленно произнесла это слово вместо «коричневый» - так, как это делал Задор (уже вновь «Задор»), - гораздо страшнее жёлтого.
- Не смей и думать об этом! Я тебя слишком люблю! – догадался о моих мыслях он.
- Ты меня любишь за то, что я – отличница, которую не пороли и вообще почти никак не наказывали в дозапрапоровские времена? – поинтересовалась я дрогнувшим голосом. Отчего он больше дрожал? От того, на что я решилась, или от возможного ответа Задора, я сама не знаю.
- Я бы тебя любил, даже если бы ты была двоечницей! – честно признался он. – Но я… я боюсь за тебя…
- А у нас есть другой выход? В моём «Запрапоре» уже за один только этот разговор наверняка «набежало» на «говённый» - ты даже не представляешь, как мне страшно подумать о том, что будет после того, как на меня наденут новый…