Призрак автора
Автор: Мария БерестоваОбычно я так или иначе "дарю" центральным персонажам своих книг по 1-2 моих черты (это позволяет мне их лучше "оживить" и самой получить какие-то точки соприкосновения с ними), но да, есть один персонаж, которому меня досталось очень много. И это, разумеется, Райтэн Тогнар.
Совершенно не планировала такой фигни. Райтэн должен был стать воплощением ENTP (экстраверт, интуит, логик, иррационал). Нет, что-то от первоначальной задумки, определённо, имеет место, но в итоге вышло что вышло.
Центральная черта, которая нас роднит, это нарциссическая защита. Правда, получили мы её разными образами. Райтэну прилетело от завышенных ожиданий отца и от попыток соответствовать своему предназначению, а у меня она сформировалась в школьные годы, когда я одна противостояла своим одноклассникам, отстаивая своё право быть не такой, как все (я, в отличие от них, не курила, не употребляла алкоголь, не интересовалась веществами, не стремилась испробовать радости половой жизни и не ругалась матом). Так или иначе, у нас с Райтэном образовались весьма сильные нарциссические акцентуации в характере, усиленные, к тому же, травмой отверженности. В итоге мы получились чрезвычайно независимыми людьми, которым насрать на чужое мнение, которые считают окружающих идиотами и прут своим путём, игнорируя всё, что им говорят.
Основная проблема человека с нарциссическими акцентуациями - неспособность выстраивать долгосрочные близкие отношения. Мы с Райтэном обвешаны защитками, чуть что начинаем обесценивать окружающих: "Ах, ты смеешь меня критиковать? Да ты никто!" Когда в отношениях идёт что-то не так, нам с Райтэном проще их порвать.
Мне в моей жизни чрезвычайно повезло: моя лучшая подруга и мой лучший друг прекрасно себе представляют механизм подобных защиток, поэтому они умудрились увидеть сквозь них меня и прорваться за эти защитки. Однако и сейчас, спустя более, чем 12 лет нашей дружбы, я часто боюсь, что в стрессовой ситуации скажу или сделаю что-то типично нарциссическое, что испортит наши отношения. Я знаю за собой этот нарциссический недостаток и стараюсь его контролировать; и на примере Райтэна я показала, как он тоже учится этому после того, как обрёл Дерека и Олив.
Да, с нарциссами можно дружить, да, нарциссов можно любить, да, с нами возможно построить здоровые долговременные отношения))) Но, конечно, тут многое зависит от готовности нарцисса тоже работать над собой и над отношениями.
Продолжая развивать эту тему. Райтэн, как и я, - ярко выраженный сапиосексуал (к сожалению, не знаю аналог термина для оценки не только сексуальных партнёров, но и вообще людей в целом). В первую очередь мы оцениваем человека по его интеллекту. И со свойственной нарциссам категоричностью делим мир на "нормальных" и "идиотов" (я, правда, достигла большего прогресса в том, чтобы попытаться перестать это делать; а вот Райтэн, определённо, так и не преуспел на этом поприще). В женщинах Райтэн в первую очередь видит ум; он вообще не замечает их внешность, ему нет дела до их воспитания, он ещё кое-как способен разглядеть характер, но единственное, что реально производит на него впечатление и реально имеет для него значение - интеллект. У меня точно такая же история с восприятием мужчин; я вижу только и исключительно их ум, а остальное остаётся для меня на периферии восприятия.
Любимая поговорка Райтэна - про то, что его окружают сплошные идиоты, и про то, что у собеседника явно нет мозгов, - и моя любимая тоже. Правда, я более социализирована и обычно не произношу её вслух. Но, говорят, лицо у меня такое же выразительное, как и у Райтэна, так что эта мысль всё равно легко считывается. Если, конечно, вы не полный идиот.
Как и Райтэну, мне ужасно тяжело выстраивать социальные связи, запоминать людей и информацию о них, улавливать намёки. Я вообще не понимаю, как можно понимать намёки. Это где-то за гранью моих возможностей. И Райтэн, как вы неоднократно видите в тексте, тоже не способен их улавливать от слово "совсем". Но мы оба с ним считаем, что, раз уж вы были такими идиотами, что не сказали нам чего-то прямо, - то это ваши проблемы.
Как и Райтэн, я испытываю глубокое негодование, когда люди, которых я причислила к "нормальным", занимаются деятельностью для "идиотов". И точно так же я склонна хватать таких людей за шкирку и тащить заниматься чем-то "нормальным", не спрашивая их мнения. Моя лучшая подруга - психолог по образованию - говорит, что это не очень хороший знак, и что я так самоутверждаюсь. Поэтому я честно пытаюсь прекратить так делать. Но, даже если мне удаётся удержать себя в руках, внутри я зверею и киплю негодованием. Мол, как человек с такими мозгами может растрачивать себя на подобную ерунду!
Высшей ценностью для нас с Райтэном является свобода. Это тоже следствие нарциссической защиты: стремление ни в чём не зависеть от других людей. И меня, и Райтэна это не раз доводило не до добра. Если Райтэн сбежал из дому, то мне случалось сбегать из социума, который был для меня равнозначен "виртуальной семье" (кста, моя лучшая подруга и мой лучший друг как раз родом из этого социума, и они сбежали оттуда вслед за мной, чтобы не оставлять меня одну).
Так высоко ценя свободу, мы с большим уважением относимся к чужой свободе. Дерек мило назвал это "богоподобной деликатностью", мой лучший друг в своё время обошёлся без эпитета "богоподобный", когда характеризовал меня:D Так же, как и Райтэн, я ржу над тем, что меня кто-то может считать деликатной. Но да, истина в том, что мы с Райтэном всегда останавливаемся перед чужими личными границами, стоит только их хоть раз обозначить. А вот догадываться, что эти границы есть - если нам об этом не сказано прямо - мы совсем не умеем. Поэтому часто напором пробегаем по чужим границам, задним числом узнаём о факте их существования и потом долго, долго, долго терзаемся тем фактом, что эти границы пересекли.
От меня же Райтэн унаследовал чумовую энергичность, свои безумные проекты и привычку вскакивать и нестись куда-то, лишь только в голову пришла мысль. Так же, как и в мои проекты, в проекты Райтэна обычно никто не верит, что только усиливает слои наших нарциссических защит. Но именно поэтому мы так ценим тех людей, которые всё-таки в нас поверили. А случаи, когда и они начинают в нас сомневаться, ранят нас особенно сильно.
Эмоциональность, глубокая чувствительность, активная жестикуляция, богатая мимика, неумение скрывать свои чувства, неспособность притворяться - всё это тоже досталось Райтэну от меня.
А, и, конечно, ненависть к манипуляциям. Мы оба великодушны, но попытки проманипулировать нами мы редко можем простить. Обычно отношения после такого уже восстановить не получается.
Есть, впрочем, в Райтэне черты, которые разительно отличают его от меня. Например, по свои воззрениям он атеист, а то время как я - человек верующий. Или, вот: Райтэн считает контрабандную деятельность вполне приемлемой, а я её осуждаю. Райтэн считает допустимым интимные связи чисто для удовольствия, я - нет.
Есть и у меня черты, которых Райтэну совсем не перепало. Скажем, я очень творческий человек, а Райтэн творчеством и вообще не занимается. Или, вот: я умею в предварительное планирование, а Райтэн - совсем не умеет.
Конечно, у нас с Райтэном разнятся обстоятельства биографии, контекст жизни, эпоха, мировоззрение, жизненный опыт. Думаю, в большинстве сцен романа я бы на месте Райтэна вела себя совсем иначе; мы говорили бы разные слова, мы выбирали бы разные действия, но психологические реакции и эмоции у нас бы совпадали.