Флешмоб: описание Петербурга

Описание Петербурга? Есть и много, так что присоединяюсь к сегодняшнему флешмобу. 

Герой романа "Смайлик на асфальте" - коренной петербуржец и экскурсовод вдобавок. Город во многом показан его глазами.

Артём перешел на противоположный берег Фонтанки и направился к Александринскому театру. Театр он всегда обходил с левой стороны — так интереснее. Разве можно отказать себе в удовольствии полюбоваться на мешанину архитектурных стилей в этом уголке города?

Первым взгляду открылось импозантное желтовато-оранжевое здание кредитного общества — такому самое место на картинах эпохи Возрождения. Сразу за ним пристроился «дом с петухами» нахального розового цвета. Этот дом, похожий на сказочный русский терем, с детства казался Артёму чьей-то шуткой. Будто какой-то волшебник смеха ради перенес яркий, лубочный терем в классический уголок города. А дальше начинался тот самый классицизм, резко контрастирующий с «розовыми петухами» — строгое серое здание библиотеки с частоколом белых колонн.

Свернув на Невский, Артём мгновение раздумывал, затем направился в сторону Адмиралтейства. Он по-разному относился к улицам города, среди них были любимые и те, кому он не слишком симпатизировал, но Невский проспект он не любил особо. По мнению Артёма, Невский выглядел слишком вульгарным для сдержанного и интеллигентного Петербурга. Главная улица должна отражать истинную сущность города, его дух, служить проводником его Genius Loci, возвышать город среди других. На Невском же все было «слишком» для утонченного и строгого Петербурга, а сейчас так и вовсе проспект перестал принадлежать жителям города, теперь здесь хозяйничали приезжие.

Здесь главный герой проводит экскурсию по крышам:

Такого чувства свободы, как на петербургских крышах, нет нигде. Город с его теснотой, смогом, мелочной суетой и спешкой остался внизу, а здесь, под самым небом, каждый чувствовал себя счастливым и свободным. И Петербург отсюда выглядел совсем другим. Дух захватывало от его красот и величия. Именно здесь старинная карельская легенда, рассказывающая о том, что город сначала был возведен на небе, а затем опущен на землю, казалась былью. Это в другом, небесном Петербурге, над безлюдным изломанным пространством крыш устремлялись в небо шпили Адмиралтейства и Петропаловки, купола Исаакия, Троицкого и Смольного соборов. А если верить, что каждый прибывший в Петербург должен пройти инициацию — быть принятым и признанным городом, — то делать это нужно только наверху.

А тут он в расстроенных чувствах движется к финалу, понимая, что хэппи-энда не будет:

Наступил вечер. От асфальта вверх поднимался теплый, дрожащий воздух, отчего казалось, что город становится нереальным, зыбким. В этом призрачном Петербурге вполне могли безумствовать серийные убийцы. Артём брел по улице, не замечая, куда направляется. Никакой определенной цели он не преследовал, просто шел. Даже бежал. Бежать, спрятаться — самый первый инстинкт, который срабатывает, когда становится страшно. Сейчас ему было страшно. Очень.

Громада Исаакиевского собора внезапно надвинулась на него, ошеломив своим величием. Несмотря на поздний вечер, огромное открытое пространство перед собором было заполнено экскурсионными автобусами. С колоннады возвращались последние экскурсанты. Почти бегом Артём пересек площадь — люди его пугали, хотелось забиться в темную щель. Так поступают испуганные крысы, но сейчас ему было все равно, пусть он будет крысой. Безлюдная, мрачноватая вечером Галерная с бесконечной шеренгой домов стала такой щелью.

Ну а здесь разыгралась финальная трагедия:

Наше место… Спуск к Неве около Академии художеств. Четырнадцать ступеней, шесть и восемь — он помнил их число наизусть — посередине небольшая площадка. Две нижние ступени почти всегда скрыты водой. Днем здесь царит суета, снуют экскурсионные автобусы, идет бойкая торговля сувенирами, а вечером, когда набережная пустела, начиналось их время. Компанию им составляли лишь пара гранитных истуканов с телами кошек и лицами фараона. Они целовались, а молчаливые сфинксы благодушно улыбались, глядя на них.

Раньше Артём недоумевал: почему сфинксы считаются зловещим местом? Почему таинственным и загадочным — понятно, как-никак, прибыли из другой страны и эпохи. На берегах Нила они охраняли переправу в Дуат — страну мертвых, а что делают здесь, на Неве? Улыбаются туристам и влюбленным? Сколько ни вспоминай, ничего страшного и кровавого, связанного с этим местом, на ум не приходило. Но так было раньше, до сегодняшнего вечера. Сегодня сфинксы выглядели совсем иначе. Розовый асуанский гранит в последних лучах заходящего солнца выглядел зловеще-багровым, улыбка напоминала высокомерную и недобрую гримасу.

Марины на пристани не было. Артём опустился на ступени, камень уже успел отдать дневное тепло. Внизу, под ногами плескалась Нева. Он зачерпнул рукой кажущуюся черной в вечернем сумраке воду. Холодная. На другой стороне Невы у Английской набережной сверкал огнями круизный лайнер. Там была совсем другая жизнь — яркая, беззаботная. Раньше они любили сидеть вечерами на ступенях и мечтать, глядя на белоснежные громады.