Армянское радио

Пятница, вечер. В субботу и воскресенье у тюрьмы выходной, это значит, что два дня ничего не произойдет, ни передач, ни библиотеки, ни вызовов к следователю, ни отоварки, ни бани. Старший сержант Лена — молодая брюнетка в темносиней пилотке с малиновыми кантами, ангел дурных новостей, не придет ни к кому из нас и не скажет: "Решением областной прокуратуры срок ареста продлен на три месяца... " Переводов из камеры в камеру не будет, никто из подследственных не пойдет с утра на суд, чтобы вечером вернуться и рассказать новости.

Сегодня в ночь дежурит Ара. Ара — погремуха, которую ему дали зеки. Ара на это прозвище отзывается. Никто не знает, как его на самом деле зовут. Ара маленький, некрасивый длинноносый армянин. Комично выглядит в попкарской форме. Ара человек не злой и с ним всегда можно договориться. Ара живой, любознательный. Ему интересны люди и больше всего на свете Ара любит поговорить. Ара рядовой попкарь в тюрьме на Володарского.

Десять часов вечера. Все камеры в старом корпусе на втором этаже ложатся спать. Ара, камера за камерой переключает свет с верхнего на боковой и, подождав немного, послушав возле каждой двери и поглядев в глазок, идет к номеру 34, открывает кормушку и вызывает зека с погремухой Подкова. Для вечернего разговора.

Библиотеки не было три недели и Подкова уже в третий раз перечитывал журнал Иностранная литература за июль 1997 года. Отрывок из романа Ирвина Шоу. Немного почитав, Подкова ложиться додумывать оборвавшийся конец, засыпает. Ара его будит. Недовольный тем, что прервали, такой хороший, так интересно заладившийся сон, Подкова раздраженно спрашивает:

— Чё нужно?

— Я принес, что обещал, — показывает Подкове папиросу.

— Только из моих рук, — говорит Ара.

— Дай хоть раз пацанов угостить, — просит Подкова.

— Эти русские не поймут нашего кайфа. Я много раз проверял, все они — алкаши. Скажи спасибо, что тебя угощаю, — говорит Ара.

Они сидят по обе стороны железной двери и разговаривают через кормушку.

— Слушай, — говорит расслабившийся По, — все кавказцы такие правильные в смысле воровского закона, как ты — армянин, стал попкарем?

— Знаешь, сколько раз мне этот вопрос задавали. Вариянта не было. Или садиться или попкарем. Или я с этой стороны двери, или мы бы с тобой в одной камере сидим. А ты с какой стороны хотел бы быть?

— Не знаю, у меня такого выбора не было, — говорит По. И усмехнувшись чему–то спрашивает:

— Ара, передачи Армянского Радио слушаешь?

— А где можно?

— Армянское радио, — говорит По, — звучит внутри каждого из нас.

— Ну, кончай гнать, Подкова. Где послушать Армянское радио.

— В диапазонах 49, 31, 25, 19 метров.

— Погоди, я запишу, — говорит Ара. И что там рассказывают?

— Недавно передавали историю, быль.

— В смысле быль, такое было на самом деле?

— Было или еще будет, — никто не знает.

Короче. Жил был один армянский царь. Богатый, властный, нетерпеливый с этими, чисто кавказскими, понтами. И был при нем русский советник, которого он не любил, но в силу особенности геополитического положения своей страны, вынужден был терпеть и решать в совете с ним все важные вопросы. Царь искал любого способа, чтобы этого советника унизить. Как–то утром выходит он на крыльцо и, вроде как в первые в жизни, видит из своего дворца гору Арарат. Спрашивает у своего русского советника:

— Кто это?

И русский советник, который полагает, что это безграмотный армянин, стараясь говорить по–русски, путает одушевленное и неодушевленное, отвечает:

— Гора, ваше величество.

Какой кавказец откажется поглумится над русским. Армянский царь говорит:

— Пусть подойдет.

И русский советник — опытный дипломат, понимая, что над ним смеются, отвечает:

— Она не может.

— Почему? — спрашивает царь.

— Недавно родила. Тяжелые были роды.

— Девочку, мальчика? — спрашивает царь.

— Стыдно сказать, — отвечает советник, — мышь.

— Ну что ж. Если гора не идет к армянину, то армямин идет к горе.

— Нельзя, — останавливает царя советник, — это только отсюда кажется, что Арарат это Армения. На самом деле там живут турки. Турция — член НАТО, — ваше величество.

— А, какую гонку выдал! — восхищается Ара. — Говоришь, трава слабая, не цепляет.