Гуляй, шальная!
Автор: Марика ВайдЗдесь должен быть совсем другой флешмоб со сценами, где персонажи неожиданно сбрасывают личину перед героями. Но до меня буквально в последний момент дошло — это же лютые спойлеры! Вдруг запись прочтут не только авторы, но и те читатели, у которых книги в библиотеке? Так нельзя.
Подумала и изменила тему. Поговорим о распитии вина и прочих алкогольных напитков нашими героями. Не знаю, был ли такой флешмоб? Если был, простите — проглядела.
Теги лаконичные: подшофе, вино
То самое вино (и не только), которое веселит сердце человека и заставляет его творить всякие чудачества.
Начну с классики, с распития пива в баре. Героиня взбалмошная студентка, накануне пославшая жениха на все четыре стороны из-за банального недопонимания.
Сцена о том, что рот дан людям не только, чтобы есть и... целоваться. Если возникают какие-то проблемы, нужно говорить с партнёром через этот самый рот, чёрт возьми! Говорить вовремя. Будет меньше разочарований в жизни.
Ринди ушла раньше. Опять какие-то проблемы с Вардом. Какое счастье, что я отныне свободна! Могу делать, что хочу. Например, пить пиво в окружении благодарных поклонников.
Сегодня вокруг меня вертелись преимущественно парни, да ещё ксэ. Все знают, что ксэ темпераментные и болтливые, с ними не заскучаешь. Я поглощала бокал за бокалом, чувствуя приятную тяжесть в голове. Пока один из парней настойчиво не обнял за талию.
—Давай потанцуем?
Он вытащил меня из-за барной стойки и без всякого стеснения прижал к себя. Я даже потеряла равновесие. Однако мой новый ухажер вдруг куда-то испарился. Замаячившая перед носом фигура была смутно знакома. Я сощурилась, силясь рассмотреть черты лица. Но вместо лица передо мной висело просто нечеткое пятно.
—Идем со мной, — обладатель призрачной фигуры схватил меня за руку.
—Какого черта! — возмутилась я, вырываясь, — Ты кто вообще?
На мгновение лицо показалось очень знакомым, и я ляпнула наугад:
— Сан... Сан Улард? Это ты, самый большой кретин на Ксэ-до?
Черты лица передо мной опять предательски расплылись.
—Не-а... Ты не он! Хотя... похож, да. Во-от на столечко, — я развела указательный и большой палец на сантиметр, — Не больше!
—Юна, ты напилась. Давай уйдем отсюда, — этот тип вновь попытался взять за руку.
Я вырвалась и сердито топнула ногой, как и подобает капризной девушке из аристократической семьи.
—Не трогай меня!
—Прекрати, — донеслось в ответ.
В очередной раз приложилась губами к бокалу, делая один большой глоток. Горько! Это хорошо. Только вот привидение отобрало выпивку, вцепилось мне в руку и поволокло к двери.
—Эй! Дез, Дез! — отчаянно позвала я хозяина бара, — Помоги!
—Юна Диэро! — рявкнуло привидение у моего уха таким родным голосом, что сердце в пятки ушло.
Я покосилась на идущего рядом человека.
—Сан?
Да нет! Какой ещё Сан? Он не носит маек! А этот в майке и по-молодежному рваных на коленках штанах.
—Эй! Меня не проведешь. Хватит им прикидываться! Он такое не носит.
И все-таки меня силой выволокли из бара. Несмотря на мое отчаянное сопротивление! Прохладный воздух коснулся разгоряченного лица, но легче не стало — мир передо мной распадался на хаотично двигающиеся пестрые пласты. Но зато я каким-то чудом вывернула руку из цепкого захвата.
—Не сопротивляйся, Юна! Я отвезу тебя домой.
—Не смей так называть меня! Только Сану можно...
Незнакомец невежливо толкнул меня к стене и навис надо мной, выдохнув в самое ухо:
—И как же я должен обращаться к тебе?
—Только не Юна!
—Как насчет... призрачная маска богини Судьбы?
—Ох! — я едва не упала от неожиданности, — Только не так! Ненавижу это прозвище! Чего смеешься?
—Не нравится моя улыбка?
—Нет... — растерялась я, — Я могу влюбиться. Но я не хочу больше влюбляться! Не смей флиртовать.
—Не хочешь влюбляться? — переспросил мой мучитель, продолжая тихо смеяться.
Впрочем, кроме улыбки я ничего не могла толком разглядеть. Вот досада... Действительно, переусердствовала с пивом.
—Ну, ты и напилась, — подтвердил мою догадку незнакомец.
—Да! Я не хочу влюбляться. Ты отвратительный, — выпалила я невпопад, отворачиваясь.
Чего он лезет со своими объятиями? Хам какой-то!
—Но зато я хочу этого, — он склонился едва ли не к моим губам, — Очень хочу.
Откуда такая наглость? Неужели... Меня как током ударило!
—Ты... Сан? — я принюхалась, вроде его одеколон... или показалось? — Эй! Убери руки. Жалкая подделка!
Мужчина передо мной весело фыркнул.
—Вот уж не думал увидеть воплощение анекдота в реальности! Пьяная девушка, несущая всякий бред... Идем уже. Домой пора, — он снова потащил меня куда-то, обняв за плечи.
А потом объявился ещё один мужчина. И тут даже мое отчаянное брыкание не помогло — через несколько минут я уже сидела на заднем сидении, притихшая от испуга, как мышь в норке.
—Куда ее везти? Домой? — услышала я спокойный голос водителя.
Не этот ли гад помогал меня в машину волочить?
—Черта с два домой! — тут же возразила я, — Меня там...ик... разоблачуют...тьфу...разоблачат. Горничная всё маме с папой расскажет... и Сану! Вези меня в мою тайную норку... пещерку, то есть!
—Покажешь, где она? — раздалось сбоку.
Опять призрачная тень, что прикидывалась Саном? Впрочем, мне уже все равно. Я свободна от Сана!
—На! — смело ткнула незнакомцу под нос карманный навигатор, — Дом отмечен на карте.
Ощутив себя выполнившей долг, устало положила голову на чужое плечо.
—Ты пахнешь, как он, — я тяжело вздохнула, — Почему...почему он никогда не хочет меня обнять? Не хочет поцеловать? Он такой сухарь!
Я почувствовала, как слезы сами покатились из глаз.
—Юна...
—Он не любит меня... поэтому не хочет целовать? А почему он не любит меня, хотя бы чуть-чуть? Мне нужно совсем немного! Почему?! Я хочу, чтобы меня любили... Я так стараюсь ради него. А он всегда... холоден и безразличен. Почему он меня не любит?!
Чужие пальцы неуверенно коснулись моего лица, приподнимая подбородок.
—Я же его так люблю! Я не хотела разрывать помолвку... Почему он не отвечает на мои чувства?! Или хотя бы не притворяется ради меня? Это же просто... притворяться кем-то...
Теплые губы накрыли мои, легонько смяв их, будто проверяя на вкус. Хм... а у него они нежные и одновременно властные. Я закрыла глаза, чтобы не видеть нечёткое пятно вместо лица и представила, что целующий меня человек и есть мой самый дорогой на этой планете Сан.
Само собой, не могу пройти мимо винопития на почве ревности. Ещё одна классика, которая называется искусство упиться в стельку, чтобы тебя, наконец, заметили и пожалели. Брат героини здесь не совсем брат, а потому дико ревнует её к мужу, хотя брак изначально задуман, как деловое партнерство.
Она стояла и просто смотрела, не веря глазам.
Заросший многодневной щетиной Мейлон сидел на полу, в окружении винных бутылей. Часть их была опустошена и лежала на боку, другая ещё ждала своего часа — целые бирки желтыми пятнами выделялись на темной глине.
Брат пожалел свечей — жалкие огарки плавились на подсвечниках, с трудом отвоевывая спальню у вечернего сумрака. Поэтому она видела только эти проклятые клочки пергамента, указывающие на год сбора винограда! А ещё вопиющий беспорядок в одежде Мейлона — развязанный пояс, распахнутую на груди рубаху, закатанные штанины и босые грязные ступни.
Неужели перед ней аристократ восточных гор — покоритель девичьих сердец и завсегдатай дружеских посиделок самых богатых юношей?
—Удовлетворена, сестренка?
—Нет!
—Котёнок, ты привереда...
—Жду тебя в саду.
—Говори. Не нужно стесняться.
—Ты разве не чувствуешь? На запахе вина здесь уже можно повеситься! Окно хотя бы открой, если не можешь бросить пить... — она развернулась и вышла, не обращая внимания на его попытки встать.
Что с ним случилось? Почему брат стал таким жалким? Ответа не было! И от этого становилось больно.
Ну а в этой сцене прописная истина: знай меру! Даже если ты небожительница, это не повод напиваться, тем более, проклятым вином Хай Шуй. Особенно Хай Шуй!
В голове шумело. Да и ноги плохо слушались. Пьяная небожительница, наверное, забавное зрелище? Люй Инчжэнь оперлась рукой о гладкую стену, осторожно оглядываясь — нет ли поблизости кого из прислужников дворца Дафэн? Неприглядных слухов ей только не хватало! К счастью, во дворце было пусто и тихо.
«Хай Шуй» неожиданно показало своё коварное лицо. Сюнди Цай не солгал. Пить нужно меньше. Она тихо рассмеялась.
Добравшись до внутренних покоев, Люй Инчжэнь принялась раздеваться. В памяти почему-то вертелось единственное за сегодня воспоминание. И это был не император, неподвижно лежащий на полу дворца Шантянь… а раскрытый веер сюнди Цая. Бог судьбы положил его на стол рядом с кувшином «Хай Шуя». «Ши сиван поме» — вот, что задушевно советовали нанесенные на веер иероглифы. «Убить надежды».
— А ты шутник, сюнди… Но чего я жду от Бога судьбы? Пожеланий счастья? – она набросила халат шэньи на голое тело и отправилась к Белому источнику. Нужно протрезветь немедленно!
шэньи – отрезной по талии халат («глубокая одежда»), заменяющий собой мужскую рубашку и юбку чан (дословно: «подол»)
Теперь она не удивлялась событиям, предварившим Войну хаоса. Волшебное вино «Хай Шуй» на самом деле могло стать причиной оскорбления избранного императора бывшим Богом войны, Хун Сянъюнем. Брат вспыльчив, а Хун Сянъюнь дерзок по природе. В то, что он родился с демонической ци Люй Инчжэнь верила мало. Однако это не мешало ей считать падшего Бога войны величайшим злом в трех мирах, как и весь клан Асюло. Слишком много крови пролилось по их вине.
Не глядя под ноги, Люй Инчжэнь спрыгнула в бассейн с молочно-белой водой и… на кого-то налетела. С шипением потерев ушибленное колено, она посмотрела вниз. Из-под ног со смущенным видом встал Фан Синюнь, весь мокрый и неподобающе одетый. Тонкая рубашка из полотна облегала крепкое мужское тело, позволяя разглядеть каждую мышцу на животе и груди.
— Шицзунь! — растерянно воскликнул тот и поклонился.
— Кто… кто позволил? — вспылила Люй Инчжэнь, непроизвольно отшатываясь от ученика.
— Цзайхэ-цзюнь, так ты и позволила, — раздался из-за бумажной ширмы, что стояла у бассейна, бодрый голос Ин Сянхуа.
Люй Инчжэнь нахмурилась. Позволила… Она? В опьяневшую голову не приходило ни единой умной мысли. Позор! Ин Сянхуа выглянула из-за ширмы и пришла ей на помощь:
— Ты сказала излечить дашисюна к завтрашнему утру. Белый источник в этом лучший помощник.
— Я сейчас уйду, шицзунь! — Фан Синюнь потянулся к лежащему на плитах ханьфу.
— Не стоит, — остановила его Люй Инчжэнь.
Тонкое полотно рубашки не скрывало и другое – багровые рубцы, оставленные на теле ученика молниями.
— Я… — она перехватила искрящийся смехом взгляд Ин Сянхуа, — Эта шицзунь зашла проведать дашисюна. Если с ним все в порядке, она уйдет первой. Мэймэй, следуй за мной.
Ин Сянхуа догнала её на дорожке, ведущей ко дворцу Дафэн.
— Инчжэнь-цзе, у тебя шэньи промок.
Люй Инчжэнь передернуло от её слов. Представив, как выглядела перед учеником, она неожиданно для себя покраснела.
— Инчжэнь-цзе, как думаешь — дашисюн ещё жив? Слишком уж зрелище было… убийственным.
— Закрой рот!
Всё-таки, нужно распрощаться с дурной привычкой пить «Хай Шуй»… Люй Инчжэнь украдкой вытерла выступивший на лбу пот. Одно хорошо — протрезвела быстро. О состоянии Фан Синюня и степени его живости она старалась больше не думать.
— Как скажешь, Инчжэнь-цзе… — донёсся запоздалый ответ Ин Сянхуа.
Молчать гуанлиюань дворца Дафэн совсем не умела.
— Чем о всякой ерунде болтать, лучше приготовься к завтрашнему дню. Мы покидаем Девять Сфер на рассвете.
Стройная девичья фигура за её спиной мгновенно растворилась в воздухе. Люй Инчжэнь заметила это по исчезнувшей на дорожке тени и облегчённо выдохнула. Больше не нужно притворяться. Она пощупала горящие щёки. Стыдно... Ну, что за день сегодня? На каждом шагу теряешь лицо.
И, конечно, не обойду вниманием благородное винопитие.
Кстати, вопрос. Насколько уместен акцент на стекающих по груди героя каплях воды? Мой бета-ридер (мужского пола) явно смутился, ну, или плюнул от отвращения 
Я же барышня шаловливая, с вконец испорченным даньмей воображением...
Если что, златокудрый Лаис всё же очарован младшей сестрой Ардиса Танмай. Но броманс между друзьями на грани приличий. Тут бета-ридер верно уловил. Просто от лишних подробностей автор избавился в угоду нашумевшему закону, а капли воды остались
Под вечер стало прохладно. По-осеннему резкий ветер качал за окном разлапистый клён, загоревшийся ярким багрянцем. Налегал на оконные створки, бился в закрытую дверь и неистово шумел на высокой крыше.
Но в купальне царило лето. Лёгкий пар поднимался к деревянному потолку и медленно спускался вдоль стен, наполняя комнату молочной дымкой. Из-за высокой ширмы, затянутой расшитым шелком, доносилось плаксивое дребезжание струнных инструментов. Невидимые музыканты играли со всяким прилежанием — мелодия звучала безостановочно уже долгое время, превратившись для постороннего уха в однообразный шум, почти не улавливаемый сознанием.
Лаис Ханнар с ленивым видом пил вино из широкой чаши, наблюдая за хмурящимся наследным ксаем. Тот сидел напротив, упершись спиной в бортик округлого бассейна. По его груди, покрытой редкими чёрными волосками, стекали мелкие капли. Огибая старый шрам, вода возвращалась к первоисточнику. Она походила на слёзы вдовы, украдкой выпущенные на свободу.
Подумав об этом, Лаис тоже нахмурился. Нельзя призывать несчастье, пусть и мысленно! Граница на западе погрузилась в затяжную агонию. Только слепец не заметит приближающегося оттуда зла. Скоро мирная Артака всколыхнётся от очередных недобрых вестей. Или однажды ранним утром её разбудит враг. Потому что всякий бездействующий перед лицом опасности обречён на поражение. А столица злостно бездействует вопреки здравому смыслу.
—Ты не проронил за вечер ни слова, — наконец, не вытерпел Лаис, — Беседа с великим ксаем не задалась?
Ардис зачерпнул ладонью воду, позволив той просочиться наружу покинув ловушку. В его руке осталось только несколько вялых лепестков тепличных роз. Он раздраженно отбросил их в сторону и поднял на ксая Лаиса тяжёлый взгляд.
—Отец меня не услышал.
—Но он сам послал тебя на запад! Если не хотел узнать правду, то...
—Именно. Не вижу причин удалять меня из Артаки на целый месяц. Или не там их ищу, эти проклятые причины.
Лаис поставил чашу с недопитым вином на бортик бассейна и переместился ближе к другу. Похлопав того по плечу, он не убрал руку, выражая безмолвную поддержку. Единственный сын дома Ханнар искренне сочувствовал наследному ксаю. Иметь такого отца, как Рихан Танмай, настоящее испытание.
У Ардиса не было ни единого спокойного дня лет с пяти. Сначала он наблюдал, как родители ссорятся. Потом по столице и дворцу поползли слухи о любовнице великого ксая. Лишь чудом эта женщина не перебралась во дворец в качестве второй супруги — давниры, входившие в высший совет, выразили недоверие происхождению ксаи Фолы. Родина этой женщины находилась в Рейрике, враждебном Хэйтуму государстве. Что заставило правителя совершить такую ошибку, не понятно, но он действительно привязался к чужестранке.
А потом у Фолы Андалин родился сын и слухи поползли по столице во второй раз. К тому времени мать Ардиса уже умерла от оспы. И появление второй супруги во дворце стало почти реальным. Однако тут она сама преподнесла большой сюрприз — отказалась от предложения переехать. Что послужило причиной отказа тоже не ясно. Неприятие со стороны давниров смутило коварную женщину или же Рихан Танмай предлагал место супруги с недостаточной искренностью? Как бы то ни было, всё осталось на положенных местах — любовница за пределами дворцового города, а законнорожденный сын внутри него.
Ардис добивался уважения отца годами. Но стал наследным ксаем Хэйтума только после усмирения бунтовщиков в южных провинциях. Вернувшись в столицу победителем, он наконец стал преемником великого ксая. И с тех пор словно ходил по лесу, полному капканов, где любой ошибочный шаг равен увечью или смерти. Не заслуживает ли это искреннего уважения?
—Как поступишь? — поинтересовался Лаис.
—Поеду на священную охоту.
Ксай Лаис даже заглянул тому в лицо, чтобы убедиться — не шутит ли он? Такое решение выглядело по-настоящему странным. Терпеть лишения на границе целый месяц, рискуя жизнью, чтобы вернувшись в столицу предаться обычным развлечениям вельмож? Это не в характере наследного ксая.
—Ты же хотел помочь людям на западе?
Ардис посмотрел на него в упор и Лаис непроизвольно вздрогнул, убирая руку с плеча друга, — где-то на самом дне темно-карих глаз наследного ксая плескалась невысказанная боль, которую он ни за что не выпустит наружу.
—Я ничего не могу для них сделать... прямо сейчас я бессилен, — голос тоже звучал напряжённо, в нём едва уловимо сквозило разочарование, — Но сестре я могу помочь. И сделаю это.