Чужбина им станет могилой. Похоронный флешмоб
Автор: Вячеслав ПаутовОбряд похорон крестоносцев, пришедших на Русь в 1240 г. Со всеми подробностями. В этой же главе описан и приём в Тевтонский орден вместо погибших рыцарей и кнехтов. Весь текст в 11 главе" Один за всех и каждый за себя...".
https://author.today/work/158556
Позволю себе несколько цитат:
Но с завтраком в это утро пришлось повременить. Радение о душах павших Христовых воинов взяло в ландмайстере Грюнингене верх над пустыми животами кнехтов. По его распоряжению воины-слуги стали готовить тела павших крестоносцев к погребению и очищать территорию временного лагеря от мёртвых варваров, чья плоть уже стала наполнять воздух запахом тлена. Их пролитая кровь, как и та, что находилась на ранах, свернулась, затвердела и, вместо красной, стала чёрной. Чёрной, вместо красной. Голые, изрубленные тела побеждённых грузили на телеги и вывозили далеко в лес. Шесть сотен погибших, у которых никогда не будет ни могил, ни крестов – никакой памяти ни на земле, ни на небе.
Похоронные слуги ордена не справлялись, и кнехты помогали им обмывать тела крестоносцев, заворачивать их в саваны, выкладывать ровными рядами у копаемых и уже выкопанных могил. Теперь каждый простой воин мог видеть потери крестоносного войска – цену последней победы.
Двадцать тевтонских рыцарей-господ больше никогда не сядут в седло. Три десятка легкоконных услужающих братьев не пойдут за ними в атаку. Два десятка конных арбалетчиков больше не поддержат братьев-рыцарей своими стрелами. Три десятка тевтонских кнехтов-копейщиков также ждали погребения – их хоронили отдельно от рыцарей, но сейчас они все лежали в одном, как в битве, орденском строю. Из ста пятидесяти рыцарей-тевтонцев, отправившихся в поход из Ливонии, продолжат его лишь семьдесят пять, сопровождаемых, вместо полусотни, полутора дюжинами слуг-пехотинцев.
Тела трёх десятков конных рыцарей-датчан расположились возле свежих могил. Пеших насчитывалось двадцать. В строю оставались двадцать конных и столько же пеших датских воинов из сотни, два дня назад ступившей на эту землю.
Три десятка рижан отправились на суд Божий, а оставшимся четырнадцати, во главе с рыцарем Иоганном, предстояло исполнить их долг в этом крестовом походе. Из двух десятков дерптских рыцарей в живых осталась лишь половина, и отважный Куно фон Раблих входил в их число. Даже десяток ветеранов под его началом оставался грозной и умелой силой.
Простых крестоносцев – дерптских ополченцев и наёмников хоронили на другом конце поля. И Гуго участвовал в подготовке этого действа. Он впервые отправлял в последний путь людей, умерших не своей смертью: на их лицах не было покоя старости или благости отхождения в мир иной, только мука боли и смерти или гримаса удивления: они не поняли, что уже умерли – такой внезапной и неожиданной была смерть. Из Дерпта вышли триста пятьдесят ополченцев-новобранцев, включая две сотни наёмников-копейщиков. Тридцать нашли свой конец под Исбурком. И теперь еще пятьдесят покинули ряды епископского войска. Двести семьдесят арбалетов и копий, такая пешая рать сейчас стояла на пути к Плескову – главной цели крестоносного вторжения.
А потом под звуки католической молитвы начался обряд погребения павших:
Затянувшееся молчание прервал вестовой, сообщивший, что к церемонии погребения всё готово. И организаторы похода потянулись к выходу из ландмайстерского шатра. Легкий ветерок сразу охладил разгоревшиеся страсти и вернул главных крестоносцев на грешную землю. Всё войско союзников выстроилось в центре поля вчерашней битвы, оставляя внушительное пространство для полководцев. Гуго со своими арбалетчиками оказался на левом фланге, как, впрочем, и все пехотинцы-слуги, на правом расположилась колонна рыцарей-господ. Щитов и шлемов не было. Мечи рыцарей были обнажены и направлены к земле, представляя собой подобие крестов. Справа и слева по краям поля тянулись длинные и широкие ряды белых саванов.
- Requiescant in pace, filii mei! Dominus libenter accipere animas vestras... Beata Maria Virgine, gaudete, - так начал погребальный молебен главный священнослужитель похода – епископ Герман, держа в руках распятие. Сейчас он не был рыцарем-крестоносцем, о чём свидетельствовали и его парадные одежды, предназначенные для повседневной службы в Дерптском соборе.
- Requiescant in pace! – подхватили его слова рыцари-крестоносцы и опустились на правое колено.
- Beata Maria Virgine, gaudete! – вторили епископу простые воины, принимая ту же позу.
Затем епископ распятием начертал в воздухе широкий крест и произнёс так громко, чтобы услышали все. – Ave, Maria!
И вмиг пространство вокруг собравшихся наполнилось мужским пением, грубым и хриплым, вначале нестройным, но потом более слаженным и проникновенным:
- Ave, Maria, gratia plena;
Domĭnus tecum:
benedicta tu in mulierĭbus,
et benedictus fructus ventris tui, Iesus.
Sancta Maria, Mater Dei…Звуки молитвы постепенно набрали силу и уже неслись по округе, достигая стен леса. Братья-священники и похоронная команда Ордена, разделившись на два потока – один к телам господ-рыцарей, а другой – в сторону мёртвых кнехтов, ожидающих предания земле, взялись за своё дело. Они крестили саваны распятиями, находившимися в руках, и со словами «Упокойся с миром, воин Божий. Господь принял твою жертву. Аминь», подавали знак погребальным слугам, а те, погрузив тела в могилы, споро засыпали их землей. И на образовавшиеся могильные холмы водружали деревянные латинские кресты. Наблюдая похоронный процесс, Гуго пришёл к выводу, что братья-рыцари были неграмотными: не могли читать написанное или писать сами, а молитвы заучивали наизусть под руководством братьев-священников во время трапез и молений. "Ave Maria" Гуго знал с самого детства, и теперь, слыша в ней заменяемые братьями-рыцарями слова, негодовал. Впоследствии Ранке узнал, что второй и третьей молитвами, имеющими хождение в Ордене, являлись "Salve, Regina" и "Agnus Dei". Русы брата Герпольта хоронили своих павших ближе к дороге, если бы Гуго мог слышать мысли Ярослава-Герпольта, то услышал бы крик запоздалого сожаления: "Соотечественники, кто будет двигаться по этой дороге к Пскову не перекрестятся на латинские кресты над моими дружинниками и не скажут привычное: - Пусть земля вам будет пухом. Покойтесь с миром, православные". Наступил полдень, когда похоронная церемония была завершена. Но вместо завершения похорон и роспуска войска трубно взвыли горны вестовых ландмаршала фон Шлиссе, сообщая о том, что общий сбор ещё не закончен.
И ещё вот, что мне кажется важным:
На следующий день крестоносцы двинулись дальше. Две с половиной сотни крестов, оставшихся позади, провожали Гуго в путь на Плесков, и не было в душе ни покоя, ни радужных надежд. Теперь беспокоила лишь одна мысль – спасёт ли тевтонский крест от гибели или плена, от меча, копья или стрелы?
А как же крестоносцы поступили с телами погибших противников - русов? Читать здесь: