Зерно хаоса

Все что-то ваяют и хвастаются этим. Я тоже, чтобы перо не заржавело, периодически пишу. Например, вот такое предисловие к новому роману "Зерно хаоса":  

Сборы были недолгими и вдруг на тебе! Нет самого главного. Я чертыхнулся. Вместо того чтобы сразу ехать в аэропорт, теперь придётся сделать крюк и вернуться в альма-матер за забытой папкой, в которой ни много ни мало, а заключено дело всей моей жизни. Ладно, успею. Времени с запасом.  

Несмотря на досадную оплошность, настроение было просто замечательное. Да что там! Я был счастлив и готов обнять весь мир. Ведь я летел на международную конференцию с докладом по древнему Египту. В кои веки коллеги сподобились признать мои заслуги. Теперь берегитесь, скептики! Наконец, я нашёл то, за чем гонялся много лет. Я докажу вам, что пятнадцать тысяч лет назад на самом деле существовала высокоразвитая цивилизация, ставшая прародительницей страны пирамид. 

Так и вижу постную рожу Гордона О’Нила, моего давнего приятеля и одновременно оппонента. Прости, друг, но истина дороже. Сколько бы ты ни приводил доводов «против», я столько же приведу «за» и разнесу тебя в пух и прах. 

Чёрт возьми! Я многого добился и горжусь этим. Думаю, это приглашение будет моим взлётом на вершину археологического Олимпа. Открытие такого масштаба, что наверняка моё имя увековечат рядом с такими именами как Артур Эванс и Генрих Шлиман…

О, чёрт! Мечты разбиваются о реальность. Впрочем, как всегда. Стоянка около нашего археологического института была забита до отказа, и пришлось парковаться у ограды. Не успел я выйти из машины, как ко мне бросилась девушка.  

– Господин Романович, не могли бы вы уделить мне несколько минут? 

– Сомнительно. Я спешу. 

– Это не займёт много времени. 

Знакомый акцент. С таким же говорила моя русская жена, пока не заявила, что я тиран и не сбежала, бросив нас с малолетним сыном. Беглый мужской взгляд, – как положено с ног до головы, и я передумал. Русская была прехорошенькая, из разряда тех, что так и просятся на обложку гламурных журналов. Правда, вряд ли им повезёт, если она не любительница дешёвой известности. Очень редкие, безумно дорогие духи, и не менее дорогое авто с водителем и маячившим поблизости охранником, явным профи, – а у меня намётанный глаз на таких парней, – говорили о том, что она принадлежит к разряду финансовых сливок общества. 

Всё равно послал бы её к чёрту, если бы не одно «но». На загорелом умном личике лежала печать упрямства, внутренней силы и… какой-то загадки. Чёрт возьми! С удовольствием уделил бы ей гораздо больше времени, чем несколько минут. В общем-то, это был тот единственный тип женщин, перед которым я не могу устоять, и который, пользуясь случаем, вьёт из меня верёвки.   

– Итак, прелестная незнакомка, чем могу быть вам полезен? – улыбаясь, как кретин, я протянул ей руку. – Будем знакомы, Пётр. 

– Надеюсь, что вы не тот тип, что бренчит райскими ключами, – пробормотала она и, порывшись в сумке, вложила мне в руку толстый блокнот. – Я знаю, что вы спешите. Почитайте это на досуге, а когда вернётесь, я отвечу на ваши вопросы, а вы на мои. 

– Думаете? 

– Уверена, – пообещала она и, не прощаясь, пошла к своей машине. 

– А вдруг я не знаю русского языка? – крикнул я вслед.  

Она обернулась и по её губам скользнула ироничная улыбка.  

– Знаете, господин Романович. Ведь помимо русской жены, ваш прадед был русским князем, сбежавшим от революции в семнадцатом году. Пока, голубая кровь! Привет от рабочего класса!  

Небрежно махнув рукой, она нырнула в салон машины.    

«Ах, ты!.. Высокомерная сучка! Что-то ты мало похожа на рабочий класс», – с трудом подавив раздражение, в котором была немалая толика восхищения, я бросился к институту. 

Уже в самолёте, я всё же не выдержал и открыл чёртов блокнот. Он оказался от корки до корки исписан аккуратным округлым почерком. Дневник начинался с претенциозной записи на форзаце: «Реальная жизнь реального человека. Она полна обыденных вещей – мелкие заботы, крупные неприятности и посреди всего этого редкие минуты истинного счастья. И так изо дня в день… Господи, какое это счастье! Понять его может только тот, кто по горло хватил приключений, причём не по своей воле. При иных обстоятельствах я бы денно и нощно молилась Создателю, но как только вспомню, что именно по его милости угодила в наисложнейший переплёт, сразу же опускаются руки. Может быть, однажды я его прощу, но только не сейчас».  

Вот так! Ни больше ни меньше, а с самим Создателем накоротке. «Может, русская просто ненормальная?» – промелькнула мысль, но дальнейшее чтение развеяло это впечатление. Хотя поначалу казалось, что девица всё же перепутала меня с редактором какого-нибудь издательства.

Прочитав последнюю страницу, я погрузился в долгие раздумья. Скептик, живущий во мне, не верил ей ни на йоту, но чутье опытного археолога подсказывало, что она не лжёт. Слишком уж хорошо её рассказ сочетался с моим открытием.