ВО всех ты, душенька, нарядах хороша"!

Поддерживаю замечательный флешмоб Елены Станиславовой об одежде. https://author.today/post/394669

Ну как мимо такого пройдешь, если главная героиня - юная леди, и ее периодически спрашивают: вы поедете на бал?

К примеру, Весенний бал перед  очередным этапом обучения. Своего рода, выпускной.

"...

 Лиола, герцогиня Даллет, заглянула в комнату дочери и огорченно вздохнула. Четыре бальных платья, доставленных сегодня утром от самых известных портных Столицы, так и пребывали на вешалках. А та, которой вся эта роскошь предназначалась, сидела, скрестив ноги, на кровати и читала толстенный фолиант в желтой кожаной обложке. Как будто Весенний бал не завтра, не у нее, и вообще вся эта суета не имеет к ней ни малейшего отношения. 

 — Тайри, милая, ты уже все подготовила к балу? — негромко спросила герцогиня, хотя и так знала ответ. 

Ее дочь подняла от книги глаза — такие же серые и печальные, как у матери. 

 — Нет, мамочка. Прости, я совсем забыла. Честно говоря, мне совершенно не хочется даже мерить эти платья. А единственная пара туфель, из тех полутора десятков, что вчера привезли, не подходит по цвету ни к одному из них. Зато она нравится мне. 

Герцогиня присела на стул у двери, попросила:

 — Покажи мне эти туфельки, Тайо. Возможно, я смогу помочь?

 Девушка достала из-под кровати обтянутую атласом коробку и извлекла из нее пару темно-синих бархатных туфелек с элегантной серебряной вышивкой. Самый раз, чтобы танцевать всю ночь до утра и не упасть от усталости. Действительно, они были слишком скромны для расшитых жемчугом и самоцветами нарядов, да и по цвету не подходили. 

 — Позавчера в городе был торговый караван из Уккаба. Я не удержалась и прикупила кое-что, — с безмятежной улыбкой сообщила Лиола дочери, — посмотришь? По-моему, должно подойти к темно-синему... 

 Фолиант был мгновенно забыт. Тайри подхватила полюбившуюся пару, звонко чмокнула мать в щеку и побежала примерять обнову. Шелка из дальних южных лесов были безумно дороги, а платья из них, даже при полном отсутствии вышивок золотом и прочих портновских ухищрений, столь изящны, что далеко не каждая светская красотка могла себе их позволить. Такие вещи надо было уметь носить, чтобы не показаться окружающим коровой в дорогом седле. Именно поэтому Тайри так нравилась одежда, привозимая с родины леди Лиолы. В этих нарядах ей было необыкновенно легко и удобно, они будто становились второй кожей и никогда не подводили свою хозяйку. 

/...../

**** **** ****

 Отец невольно залюбовался спускавшейся по парадной лестнице Тайри. Синее, в меру строгое платье уккабского шелка только подчеркивало достоинства её фигуры и выгодно оттеняло глубину глаз. Тонкое запястье охватывал чеканный серебряный браслет с переливчатым синим камнем — он сам преподнес его дочери, предварительно зачаровав, как оберег. А шею украшал один-единственный сапфир, зато какой! Лиола отдала Тайри самую загадочную вещь из своего приданого, которую сама ни разу не надевала, лишь показывала мужу. Самоцвет был живой, такие еще называли "Слеза Дракона". Внутри темно-синей капли тепло сиял огонек, а если присмотреться, то можно было увидеть в глубине дорогу, уходящую к горам, и крупную птицу, летящую над ней. По легенде, если владелец понравится обитавшему в камне дракону, тот будет охранять его всю свою жизнь. Поговаривали, таких камней нет даже в императорской сокровищнице. К счастью, доподлинно известно, что украсть или отнять этот камень невозможно. Подарить или передать по наследству — пожалуйста, если знаешь, как провести ритуал. Во всех остальных случаях камень оставался обыкновенным бесполезным украшением. Лорд Даллет знал, что его любимая жена пожертвовала ради дочери очень серьезной защитой. 

 — Дочь моя, ты ослепительна, — улыбнулся герцог, — твоя дальнейшая учеба может оказаться под угрозой. Потому что нам придется после бала долго и упорно отбиваться от твоих поклонников. "

Иногда герои бывают... не совсем одеты. Или почти раздеты. И провокативно себя ведут. Как здесь, когда, отпраздновав удачное завершение крайне опасной экспедиции, они заночевали в доме друга и командира.

"...Косые солнечные лучи, заставившие Гая проснуться, давали понять, что день давно перевалил за половину. Мастер с наслаждением потянулся, умылся ледяной водой (а у "снежного Льоффа" другая в доме бывает?) облачился в заботливо вычищенную и выглаженную одежду. Ну надо же, о гребне тоже не забыли, с благодарностью подумал он, расчесывая отросшие за время экспедиции волосы. В окно ворвался по-летнему теплый ветерок, взмахнул легкими занавесками, позвенел хрустальными подвесками на люстре и умчался обратно в сад. Гай вышел на неширокую крытую веранду, тянущуюся вдоль всего внутреннего дворика. Первое, что он увидел, заставило его смутиться, покраснеть и замереть, затаив дыхание. Потому что отказать себе в подобном зрелище он оказался не в силах.

Тайри полулежала в большом плетеном кресле с книгой в руках и водрузив стройные ноги на перила веранды. Шелковая ночная рубашка, вверху весьма целомудренная, сползла, открывая ноги юной леди выше... гм, много выше колен. Рядом на полу валялся плед, который, видимо, обладательница стройных ног посчитала лишним. Мастеру хотелось, чтобы ученица как можно дольше не замечала его присутствия, но желанию не суждено было осуществиться.

 — Доброе утро, наставник, — промурлыкала девушка, не отрываясь от чтения.

 — И вам тоже, леди, — Гай честно попытался смотреть на что-нибудь другое, но даже роскошные поздние розы не смогли соперничать с изящными линиями груди и шеи, подсвеченными солнечными лучами.

 — Гай, не надо так на меня смотреть, а то я скоро дымиться начну.

 — Я хотел бы, но не могу, — честно признался ваюмн.

 — Можно подумать, ты женщин никогда не видел.

 — Видел, признаю, и довольно близко, но вот конкретно эту женщину... Тайри, у тебя совесть есть?! Я не каменный!

Юная леди встала и, с блаженной улыбкой, совершенно по-кошачьи потянулась. Голубой шелк рубашки, разумеется, тут же окутал хозяйку до самых пят, но он был слишком тонким, чтобы хоть что-то скрыть по-настоящему. Да еще совершено бесстыжий ветер так его прижал, обрисовывая все линии тела с беспощадной для мастера точностью.

 — Ну надо же, какое совпадение, — протянула Тайри, — я тоже. И долго мы будем вот так?.. 

 — Тайр-р-ри... — у Гая вырвался почти звериный грудной рык, —пр-р-р-рекрати, пожалуйста.

Вежливое покашливание, раздавшееся из комнаты, заставило ваюмна обернуться. Тайри с невозмутимым видом подхватила плед, набросила его на плечи и удалилась к себе.

 — Прости, Гай, я думал, ты один, — вместо приветствия смущенно пробормотал Адалер.

 — Я и есть один, — вздохнул ваюмн, не зная, радоваться ему или огорчаться, — вышел вот прогуляться, тоже думал, что никому не помешаю...

 — А я тебе все испортил, — хозяин дома выглядел совсем уж виноватым.

 — Перестань, Даль, что тут можно испортить...

 — Ладно, молчу. Ты завтракать идешь? Мы с Орни заждались уже вас, засонь.

 — Идем, разумеется, — с веранды зашла Тайри, и мастер снова залюбовался ею. Платье было строгим, но темно-золотистый бархат заставлял кожу сиять, а фасон делал ее хрупкой и очень нежной. И действовало это ничуть не хуже невесомой ночной рубашки. Гай осторожно выдохнул, пытаясь перестать думать о том, что если убрать упрямую медовую прядь и коснуться губами вот тут, чуть ниже уха с маленькой янтарной сережкой..."

Ну, и еще один бал - бал Наставников, на который Академия приглашает всех, кто там преподавал и учился. Там все были хороши и наряжены соответственно, но мы посмотрим на героиню глазами отца и возлюбленного, а также на еще одну очень загадочную леди.

 "...Гаю стоило огромных усилий уговорить ее не отказываться от бала Наставников. Решающее слово сказал герцог Даллет, напомнив, что юной леди очень вредно не ездить на бал, особенно когда она этого заслуживает. Пришлось согласиться, а упущенное время заставило Тайри волноваться гораздо сильнее, чем перед защитой. Да что там, перед своим первым выходом в свет юная герцогиня так не переживала!

Тайри замучила всех, кого возможно, вопросами о том, хорошо ли сидит платье, к лицу ли ей этот цвет, не слишком ли простая прическа и не тяжеловаты ли драгоценности. Одри, устав от всего этого, втихаря подлила подруге успокаивающего зелья. В итоге, ночь перед балом юная леди провела дома и отлично выспалась, что благоприятно сказалось и на цвете лица, и на душевном равновесии. На нее снизошло спокойствие, и настроение всех окружающих резко улучшилось. Леди Лиола и Одри вполне справедливо считали, что и волноваться-то было не о чем. Прекрасное платье зеленого шелка великолепно оттеняло глаза, колье подчеркивало стройную шею. Волосы уложили в изящную, но не вычурную прическу, удерживаемую старинным гребнем и капелькой магии, но герцог, как самый разумный из всех, считал лучшим украшением счастливую и немного смущенную улыбку на лице дочери.

Мастер Гайдиар такой свою ученицу еще не видел, разве что на парадном портрете. Слова куда-то испарились, осталась только мысль о том, что если бы он не влюбился в эту женщину раньше, то сделал бы это сейчас. Многие не могли оторвать восхищенных взглядов от его прекрасной спутницы, и Гай был безумно горд. Раскланиваясь с коллегами и знакомыми, приветствуя немногочисленных друзей, он понимал, что кое-кто ему вполне очевидно завидует. Дожил наконец-то, — весело думал он, — теперь даже на балах танцевать придется... И где моя спокойная жизнь? Тайри бы сказала где, вспомнив своего любимого лысого демона..."

"...

— Сегодняшний бал, похоже, войдет в историю, — Тайри присмотрелась и печально вздохнула, — и высокие гости продолжают прибывать. Интересно, что привлекло Листающую Судьбы на этом шумном сборище?

Мастер обернулся. Лорды и леди почтительно расступались перед женщиной в роскошном наряде и гладкой белой маске. Таков был закон: никто не должен знать, как выглядит и к какой семье принадлежит сильнейшая предсказательница Империи. По тем же законам любой мог задать ей вопрос, но только не о себе. В отличие от мрачных пророков храма Времени, Листающая была совершенно свободна и вела ту жизнь, какую считала нужной. А какие восхитительные слухи о ней ходили! Говорили, что враги его величества раз двадцать пытались вызнать у нее в подробностях судьбу монарха, но ушли ни с чем. Говорили, что ее по доброй воле охраняют лучшие боевые маги. Говорили, что под маской скрывается потрясающая красавица, перед которой не устоит ни один мужчина. Говорили, у нее есть муж и дети, которые понятия не имеют, кто их жена и мать... Слухов было множество, и ни один из них не соответствовал истине. Впрочем, ни один из них не был до конца ложью, а всю правду знали только леди в маске и император.

Дама в серебряной парче и синем бархате шла прямиком к Тайри и Гаю, и юной леди почему-то казалось, что губы бесстрастной маски кривятся горькой улыбкой."

В заключении посмотрим на одного совсем неглавного, но довольно интересного персонажа, метаморфозы которого имеют свое, довольно мистическое объяснение, о котором можно прочитать в книге "Дороги и Тропы".

"...

—Чем обязан, мастер Гайдиар? — Ноэль был явно не в духе. Художника он напоминал мало, скорее разбойника с большой дороги или наемника, переживающего не лучшие времена. Худое лицо обветрено, подбородок и щеки заросли устрашающего вида щетиной, скулу украшает совсем свежая ссадина, только-только схватившаяся корочкой. На плечах болтается когда-то дорогая, но повидавшая виды кожаная куртка с серебряными заклепками, да и сапоги явно сделал не последний мастер. Руки знали не только карандаши и кисти, а длинный кинжал за поясом наводил на разнообразные мысли.

— У меня есть для тебя работа. Хочу заказать портрет..."

"— О Создатель, что мне делать с этой женщиной! — возопил художник, театрально воздевая руки к небу, — вы понимаете, что угробили целый день работы?

— Вчера вы просили не беспокоить вас, вот я и не беспокоила, — дернула плечом строптивая модель, — у меня, знаете ли, полно других дел. Пациенты ждать не будут.

— Простите, я не знал, — Ноэль все еще пытался злиться, но это шло уже не от сердца. Как и говорил Гай, "ипостась" сменилась. Нахал и позер с острым, как бритва, языком, уступил место более сдержанному, задумчивому и вполне светскому кавалеру. Только сейчас Тайри заметила, что внешне гость тоже преобразился: исчезла щетина, уже почти превратившаяся в бородку, отросшие волосы аккуратно пострижены, а "разбойничья" куртка сменилась на очень приличный колет со светлой рубашкой. Другими стали и походка, и осанка. За столом сидел совершенно новый человек... Из-под нажитого непосильным трудом и нелегкой жизнью "панциря" проступила порода. Ноэль где-то старательно прятал от посторонних аристократичность, воспитание и привычку к строгому этикету..."

Во второй книге тоже есть и наряды, и даже коронация, но о ней лучше говорить отдельно