Почему бы благородному дону не скинуть еще кусочек новой книжки, если ему этого хочется?

В самом деле, почему бы и нет, дон Тамэо? Все меньше времени остается до выхода новой книжки. В честь этого прекрасного момента публикую еще небольшой кусочек.

Еще раз, кому сие творение точно понравится (или по крайней мере, не оставит равнодушным):

1) Тем, кто прочитал "Время предателей", и ему хочется еще чего-то подобного (но и одновременно не совсем).

2) Кого прет от боевого средневекового фэнтези, где нет места сантиментам и розовым поням. Где сердца героев чернее ночи, а вокруг творится суровый реализм. 

3) Кто, как я, в свое время зачитывался Мартиным, Сапковским, Аберкромби и Муркоком. А также Гоголем. Да, вы не ослышались. Нашим Николаем Васильевичем.

* * *

Он наконец убрал сапоги со стола и устало приподнялся. Игриша уже тащили за воротник, и вновь он почувствовал на себе взгляд, который пришелся бы впору женщине. Нет, это определенно был мужчина: молодой, высокий и широкоплечий. Тонкие, красивые, будто выточенные черты, большие, подведенные глаза и белая кожа пленяли взгляд. В ушах играли изумрудные серьги, а на пальцах левой руки покоились четыре драгоценных перстня, оканчивающихся длинным и острым когтем. Он был божественно красив и молод, пусть и уже не мог считаться юношей.

– Насчет лесника не надо врать, – его тонкие губы тронула легкая полуулыбка. – Дураку понятно, что никакой он не лесник, а обычный дезертир. Врать князю нехорошо. Понял, мальчик?

Игриш закивал словно заведенный. У него и в мыслях не было возражать этому человеку.

– Хорошо, – кивнул красавчик. – А теперь, ты расскажешь мне…

Он не успел закончить, как на него упала тень.

Богдан с диким криком растолкал рынд, пнул лысого и вскочил на стол. Кинжал, торчащий из столешницы, уже сжимали его пальцы, а острие целилось красавчику в шею. Тот никак не изменился в лице. На его полуопущенные веки легла тень смертельной скуки.

Не успел Богдан ударить его ножом, как парня мигом дернули за ноги и он впечатался лицом в стол. Пошла свалка, которая оборвалась так же быстро, как и началась.

– Не говори им ничего, Гриш! – кричал и хрипел Богдан что было мочи, когда рынды повалили его на пол и начали оттаскивать прочь. – Это псы Крустника! Это они убили всех…

Его оборвал сапог лысого – он бил Богдана по зубам, пока тот не захлебнулся криком. Рынды помогали.

Пока они вязали его по рукам и ногам, глаз красавчика дергался, и он рассеянно провел ладонью по лицу, как бы закрываясь от этой мерзкой сцены.

– Гляди, еще сопротивляется! Отчаянный какой!

– Что ж, это ненадолго, – проворчал лысый, схватил Богдана за волосы и впечатал свой бычий кулачище тому в челюсть.

– Держите его!

– Нет, нет, не надо! – все кричал Богдан, когда его прижали коленом к полу и вставили лезвие кинжала меж зубов. – А… Аааа!

– Не смотри на него, мальчик, – под крики и ругань проговорил красавчик, обращаясь к Игришу, который едва не превратился в соляной столб от страха. – Его здесь больше нет. Смотри только на меня.