Сначала облачиться, потом разоблачиться
Автор: Гилберт СавьеДумал, что у меня про разоблачение ничего нет, потому не собирался участвовать в очередном флешмобе, уже от Александры Лэнг, но вспомнил, что у меня оно есть, причем и буквальное тоже. Стало быть, могу поучаствовать.)
Прошло несколько секунд, пока глаза сфокусировались. Жерар встряхнул головой, отряхиваясь от воды. В затылке тупо заныло.
«Что это? Где я? Что произошло?»
Детектив поднял голову. Он стоял у стены в просторной комнате без окон, слабо освещенной единственной свечой у стены. Голый серый камень стен, каменные плиты пола. Это больше напоминало подвал или казарму, чем жилой дом. Прямо перед ним стоял старик-священник с пустым ведром в руках. Он стоял прямо, не сутулясь, и оказался гораздо выше, чем Жерару казалось раньше. И моложе. Юноша хотел пошевелиться, но не смог: его руки и ноги были вытянуты и крепко привязаны к железным скобам в стене. Сюртука и жилета на нем не было, голые ступни касались холодного камня. Он разжал пальцы. Острые иголочки, пробежавшие под кожей, дали понять, насколько занемели его руки.
— Пришел в себя? Ну, вот и хорошо. Побеседуем немножко.
— Кто вы такой? Почему вы меня связали? Что здесь происходит?
«Значит, это все был спектакль, уловка! Подлый старик обманул меня! Какой я идиот!»
— Спрашиваешь, потому что думаешь, что получишь ответы? — усмехнулся священник и покачал головой. — Ты кто такой? Твое лицо кажется мне знакомым.
— Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы, пока вы меня не развяжете и не объясните, что здесь происходит!
Старик сделал шаг назад и прищурился. Теперь ему не было надобности удерживать монокль: у него на носу сидели очки в позолоченной оправе. Он пристально всматривался в лицо молодого мужчины, и детективу стало не по себе. Было ясно, что человек с таким безучастным и холодным взглядом, не моргнув, убьет его. Прошло не меньше минуты, пока священник заговорил.
— Ты работал в полиции, верно? Несколько лет назад. Потом ушел. Фамилия у тебя еще какая-то… испанская вроде. Не могу вспомнить. Ты еще всех исправлял, где надо ставить ударение. Я прав? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Почему ты следил за мной? Ты кому-нибудь говорил обо мне? Кто еще в курсе?
Незнакомец знал его, и знал достаточно хорошо, такие подробности не могут быть известны постороннему. Но кто он? Юноша лихорадочно перебирал в памяти лица всех, кто работал в полиции. Были там и пожилые, но ни один из них не носил бороду.
— Я уже сказал, что отвечать не намерен, — процедил Жерар сквозь зубы. — А вот вы ответите за все, что здесь происходит.
— А что, по-твоему, здесь происходит?
— Это вы мне скажите! Почему я привязан? Кто вы такой?
Священник криво усмехнулся, словно все это доставляло ему удовольствие.
— Ты преследовал меня, был неосторожен, и теперь ответишь на все мои вопросы.
— Черта с два!
Юноша чувствовал беспомощность, его тяготила неизвестность, и его первоначальная идея быть сдержанным и холодным с треском провалилась: горячая испанская кровь, текущая в его жилах, упрямство и независимость дали о себе знать.
— Хочешь узнать, кто я? Хорошо.
Старик отбросил ведро в сторону, медленно поднял руку ко лбу и провел по волосам. Его длинные, седые космы поползли вслед за пальцами, обнажая русые волосы.
«Парик! Он совсем не стар…»
Детектив смотрел на мужчину во все глаза. В слабом свете свечи ему показалось, что когда-то он знал этого человека. Очки, светлые волосы… От поясницы вверх по позвоночнику пробежал холодок.
Так же медленно и неторопливо мужчина отклеил накладную бороду и усы.
Жерар вжался в стену. Перед ним был инспектор из отдела дознания. Инспектор, умеющий развязать язык любому подозреваемому. Гиллис де Савиньи, gulo-Guil, росомаха-Гил.
«Боже…»
— Вижу, ты узнал меня.
Губы Гиллиса медленно разъехались в стороны. Теперь молодому детективу стало действительно страшно.