"Раневой" флешмоб

Присоединяюсь

Пожалуй самое тяжелое ранение у меня пережила Алиса Ким.

Я пришел в себя  от рева сирены. Вокруг полумрак аварийного освещения. Я сижу у  закрывшегося гермоствора и держу на коленях голову Алисы, разрезанной  гермоствором пополам. Видимо она вместе с Я-вторым ушла по сети.  Оглядываюсь. Вижу в пяти метрах скрючившегося над чем-то Халка. Его  спина вся в упавших с потолка осколках плафона, но я знаю, что для его  репароцитов это не проблема — он способен регенерировать и более  серьезные повреждения. А вот тому, что прикрывает Халк моя помощь нужна —  это капсула жизнеобеспечения с мозгом Деда. Тут же нахлынули «мои»  воспоминания. Атака загруженных, расстрелянное из рейлганов боевое тело  Деда, отступление в купол. Датчики капсулы говорят, что мозг Деда жив.  Это и хорошо, и плохо. Плохо, потому что мне теперь объяснять, где его  дочь. У которой я все это время ходил в любовниках.

Хотя  похоже неприятный разговор с Дедом отменяется. Алиса шевельнулась.  Полдевушки подающие признаки жизни — зрелище жутковатое, скажу я вам.

— Мех, у меня заканчивается аварийка так что слушай.

Ну  да у нее же нейропроцессор в груди и от перерезания не пострадал.  Вопрос лишь в том, что Алиса решила не улетать на Юпитер полностью, а  оставила форка. Но с чего я взял, что Загруженным-повстанцам не нужен  агент в Федерации?

—  У меня стандартное тело B2, так что мануалы найдешь сам в сети. Мне  раздавили главный аккумулятор, но все что ниже пояса должно валяться за  дверью относительно целым. Собери меня, как все закончится. Перехожу в  гибернацию.

А  почему я собственно должен тебя чинить? За то, что сильно сомневаюсь,  что мое «Я» существует двадцать два года, а не минуту? Но пол-Алисы уже  снова стали мертвым пластиком. Потому что Дед не поверит, если скажу,  что ты погибла — ответил я сам себе.

Ибо она загруженное в андроида сознание - главное чтоб бэкап сохранился и было куда его заливать.

Более традиционные персонажи тоже огребают

Капрал Прохоров привычно прыгнул на стенку дока. Но, стоило ему  выплыть из-за прикрытия корабля, как один из торцевых коридоров озарила  вспышка выстрела. По грудной бронеплите словно ударили кувалдой. «Глупо»  — только и успел подумать Андрей, проваливаясь в темноту забытья. Он  уже не видел, как незадачливый снайпер был подавлен «собакой» и как  мобильные пехотинцы заняли позиции у тоннелей.

...

«Незнакомый потолок» — подумал Прохоров, когда впервые за неизвестно  сколько времени пришел в себя. Потолок был стерильно-белым, без намека  на светильники. Но, тем не менее, свет в комнате очевидно был. Но тело  буквально затопила слабость, так что не хотелось даже повертеть головой,  чтобы оглядеть комнату. Загадка освещения разрешилась, когда в поле  зрения вплыл летающий светильник-шар. От которого бравого сержанта  ауксилии тут же отвлекли два других шара, размера так  третьего-четвертого, спрятанных под белый медицинский халат.

Обладательница шаров могла похвастаться и шикарной шевелюрой цвета спелой вишни, обрамлявшей нежный овал лица.

— Ой, вы уже очнулись!

Почему-то  Андрей подумал, что медичка не отличается опытом. Впрочем, это было  первое в его жизни попадание в медучреждение. Не считая роддома, где он  был в роли новорожденного, конечно.

— Пока не двигайтесь и не разговаривайте. И лучше поспите еще, если сможете заснуть. Вам сейчас нужен покой.

Прохоров не возражал.

В  следующее пробуждение, спустя еще неизвестно сколько времени, Андрей  чувствовал себя заметно лучше. Слабости уже не было, но на всякий случай  раненый пехотинец решил лежать пока давешняя докторша или кто-то еще не  скажут что покой ему больше не нужен.

Розововолосая не заставила  себя ждать. Видимо состояние пациентов мониторилось компьютерной  системой, сигнализировавшей о пробуждении.

— Поздравляю, имплантация прошла успешно. Можете попробовать сесть.

Андрей  сел на кровати. Чувствовалось, что мышцы успели ослабнуть за время  отсыпания, но не сильно. За месяц тренировок точно войдет в форму. И тут  до Андрея дошло.

— Имплантация чего? — спросил он военврача, стараясь смотреть ей в глаза.

—  Искусственного сердца. К сожалению, у нас нет возможности клонировать  живые органы в полевых условиях, но механика не сильно хуже. Некоторые  даже ее оставляют.

— А что будет, если я забуду зарядить батарейку?

—  Ваше новое сердце умеет утилизировать глюкозу. Не так эффективно как  живое, так что вам придется соблюдать высокоуглеводную диету. Либо  заряжать от сети да.

— То есть я теперь могу есть сладкое и мне за это ни чего не будет?

— Не можете, а должны, если не хотите зависимости от розетки. Но я как врач советую тщательней следить за чистотой зубов.

— Спасибо, буду знать. А если я буду на яблоках и ягодах сидеть?

—  Не получится, увы. Я вам дам памятку. Но многие все-таки предпочитают  сетевую подзарядку при ее наличии. Вы же телефон заряжаете?

— Кстати, где у меня теперь разъем?

— Нигде. Вот беспроводной зарядник, пластину зажимать подмышкой. Любой.

Врач передала Прохорову белую коробочку с надписью «InoCorp».

И еще

— Помоги лучше Алене! Пострелять тут и без тебя есть кому!

И  действительно повязка на руке милиционерши стала красной от крови. Вот  только из Павла парамедик не сильно лучше чем штурмовик. Но видимо  Верден о чем-то догадывалась.

— Жгут нужен. — С трудом выговорила она.

У Павла на жилете был турникет, шедший в комплектсе с плитником, вот только опыта использования было даже меньше чем стрельбы.

— Надень на руку как можно выше.

Павел подчинился.

— Затягивай. И про вороток не забудь.

Вроде бы жгут был затянут до упора.

— Обезбол дать?

— Не, дотерплю.

Тем  временем группа Штутгарта добралась до хвостовой втулки перестреляв  засевших в спицах. Но была прижата отрядом киборгов, пришедшим из  переднего колеса.

— Если в колесе еще кто-то остался нам ездец. — С философским спокойствием сообщил майор.

— Ну так не тормозите! — Огрызнулся Петр. — Уходите как только над вами пройдет коптер!

— Вас понял. — Ответил явно недовольный происходящим контрразведчик.

— Дымы! — Петр продолжал командовать — Все что есть!

Любопытство  побороло страх и Павел все-же высунулся из своего отнорка. До того как  дымовые шашки закрыли обзор он успел увидеть что из спицы хвостового  кольца вылетело только трое. Один из них тут же начал кувыркаться,  разбрызгивая кровь из пробитого затылка. Другой не долго думая  использовал тело боевого товарища как щит.

— Гранаты! — Отдал свой последний приказ Петр Молчанов.

И  тут же раздался вскрик Лиски. Затем начался хаос. Кто-то, кажется  Антон, кричал отходить. Павел и Кузнецова тащили раненую Верден в шлюз.  Пули противно визжали рикошетируя от стен. Наконец, все это закончилось  вместе с захлопнувшимся люком.

— Уводи нас! — Буквально прорычал почему-то Антон.

Где  Петр? Впрочем неважно. Павел буквально ракетой полетел в командный  отсек, еле сумел затормозиться о спинку ложемента и активировал  экстренную отстыковку раньше чем сел в свое кресло. Импульс маневровыми  вниз. Тут же дать противоположный импульс чтобы не врезаться в стену  ангара, и наконец импульс назад, который унесет «Гительзон» подальше от  готового взорваться крейсера. Наконец можно обернуться к своим, гоня от  себя мысль что недавний крик Лиски мог быть предсмертным.

К  счастью Лиска отделалась легким испугом. А вот Петр Иванович, как  оказалось, поймал головой пулю. Из «булки» или чего-то похожего, так что  тактический шлем, одолженный мэром у Павла вместе со скафандром, не  спас. Павел обернулся как раз когда пробитый шлем медленно вращаясь плыл  по коридору в сторону командного отсека, а снявшая его в тщетной  надежде Джейн разводила руками, мол тут уже не помочь.

Тем  временем Федор, шипя от боли, заталкивал себе в бедро бинт, а Мария  снимала броню с пускающего красные шарики Штутгарта. Спутников которого  на борту «Гительзона» не наблюдалось. И в качестве вишенки на торте на  мониторе терминала всплыло окно входящего вызова от Ивановой.